Он расстроено дернул носиком, но послушался и схлопнул крылья, а вместе с ними и сферу.
– «Инкубы плохие».
– «Я в курсе».
– «Тогда почему ты его не прогонишь?»
– «А почему я не прогнала тебя, Лиан?»
– «Ты меня прогнала».
– «Прогнала. И ты чуть не умер. Думаешь, Шону будет легче, чем тебе тогда, если я его прогоню?»
Лиан «завис», обдумывая мои слова. Шон тем временем вошел в комнату, осмотрел и ощупал Тони.
– С ним все будет хорошо. Он поправится, – сообщил он. Я и сама это знала, но согласно кивнула.
– «Ты думаешь, он убьет себя, если ты его прогонишь?» – вышел из ступора Лиан.
– «Не знаю. Но ему будет очень-очень плохо».
– Ты убьешь себя, если Пати тебя прогонит? – вдруг спросил Лиан Шона, в упор глядя на него. Мы с инкубом застыли от неожиданности, а потом переглянулись.
– Не знаю, – выдавил Шон.
– Ты можешь навредить ей, – с вызовом произнес флерс.
– Теоретически – да. Практически – нет. Я не сделаю ничего, что навредило бы Пати, – твердо произнес инкуб.
– «До поры до времени», – горько отозвался Лиан и вышел из комнаты. Шон понял, что флерс что-то сказал по ментальной связи, но не понял, что.
– Пати, верь мне, – начал он.
– Успокойся, Шон, – оборвала я его. – Я верю, я знаю, что когда мы кормимся, тебе куда больше, чем мне, хочется послать осторожность за пределы всего сущего и искупаться в силе.
Он замер, глядя на меня.
– Но я этого не делаю, – нейтрально произнес он.
– Да, – просто согласилась я.
– Я умею сдерживаться, я не хочу тебя потерять. Мне с тобой даже лучше, чем с Элейни, а попав к ней, я был просто счастлив.
Я грустно рассмеялась.
– Разве ты не знаешь, что нельзя упоминать, а тем более сравнивать бывшую девушку с теперешней.
Он не понял шутки, расстроился и стал просить прощения, я просто зажала ему рот. Ох уж эти тонко чувствующие нервные divinitas, что Шон, что Лиан – они стоят друг друга. Не то что Тони – простой и с чувством юмора, понятный и понятливый. Я с грустью перевела на него взгляд… Теперь еще и с Седриком разбираться.
– Ты уверен, что это волки Седрика?
– На них был его запах.
Я удивленно вскинула бровь.
– Ну, Тони и тот второй в ночь боя… У меня была возможность запомнить, как они пахнут. А как вообще пахнут волки, я знаю – приходилось с ними сталкиваться.
– Интересно, и в чем отличие?
– Примешивается северный морской ветер, как будто его стая живет на скалистом берегу. И сам лорд Седрик так пахнет – холодным осенним берегом моря и волком.
– Хм… Интересно… А я?
Он пожал плечами.
– Летом. Солнцем. Дубом или виноградником… Цветами или лугом. А еще сладостью с тысячами оттенков вкуса, – его глаза сверкнули, как у наркомана, заговорившего о дозе. – Эти привкусы еле читаются на языке…
– Ты хочешь распробовать их, но сдерживаешься.
– Да.
– Это похоже на наркотик?
– Нет… Не думаю… Это жажда, – он улыбнулся, пытаясь погасить и приуменьшить смысл слов.
– Жажда… Суккуб убила весеннего divinitas, который доверял ей, по словам Лиана, и тот долго и мучительно умирал.
– Сорвалась. Это бывает. Увы.
– Ты ведь не сорвешься, а, Шон?
Он отрицательно замотал головой.
– Нет. Я слишком стар и опытен. Я не сорвусь, госпожа. Не с вами уж точно. Но…
– Что?
– Ограничение «пережить кормление меня без ущерба для жизни человека» оказалось… очень неудобным.
– Ты что, убивал людей?
– Иногда. Ведь это часть моего естества. Но это было нечасто. Примерно раз в год.
Еще один пункт об инкубах и суккубах.
– Вампам надо убивать, инкубам надо убивать, волкам надо убивать… Кому не надо? – флегматично поинтересовалась я у пустоты.
– Все убивают, только условия разные.
– Да?
– Даже флерс, если очень голоден, может убить цветок, хоть до этого кормил его. Это просто круговорот. Ничто не может жить вечно, смерть все равно придет, и иногда ее должны принести мы. Иногда правильно, чтобы чья-то жизнь досталась нам, нелюдям.
– Да, только вот люди наверняка так не считают.
– Угу. Потому и верят в Единого или чаще делают вид, что верят.
Я хотела что-то ответить, но вдруг меня обожгло воспоминание: Костя, Герб МакФлоренс, еще пару человек – их жизни забрала я, потому что они попросили об этом напрямую или косвенно. А мои мужья, которых я благополучно выбросила из головы – они даже не просили, я распорядилась их жизнями на свое усмотрение. И то, что я тогда была еще слишком молода и не в полном разуме, мало меня извиняет.
Кто я такая, чтобы осуждать Шона? Наверняка он не убивал пышущую здоровьем единственную любимую дочку или молодую мать… Или все же…?
– А как ты узнавал, чью жизнь отобрать?
Он пожал плечами.
– Это видно, когда жажда секса в человеке застит всё: и прошлое, и будущее.
Я поняла, что он имел в виду.
– Ладно. Если будет припекать и если будет подобная кандидатура в покойники, скажешь – как-нибудь разберемся.
Я ведь не христианская святая, я просто белая filius numinis, а Жизни наплевать на того, кто сам выбрал Смерть.
– Может, переложить Тони на диван? – сменила тему я.
– Да, можно уже. Кровь остановлена.
– Ты что, его на доски положил, чтобы он не испачкал чего? – удивилась я.
Шон опять пожал плечами.
– Если бы он умер, ему было бы все равно, а раз он поправится – мы его переложим.
– Ты скотина, – констатировала я.
– Я рационален, – с ноткой гордости парировал он, и легко подняв довольно тяжелого волка, переложил его на диван, аккуратно поправив голову и ноги.
Я со своими нелюдьми рискую умом тронуться, это точно. Люди намного лучше и предсказуемей. В большинстве случаев.
Тут в тихой квартире раздался телефонный звонок, я побрела к аппарату
– Он жив? – Седрик… решил побеспокоиться о своей бывшей собственности.
– А ты как думаешь? – зло ответила я.
– Думаю, жив, раз ты со мной разговариваешь. Я готов возместить ущерб.
Я посчитала до пяти, чтобы не послать его куда подальше.
– Дай мне гарантии, что подобного не повторится!!!
Молчание.
– Чего ты молчишь?!
– Не дам, – зло ответил он. – ТиГрея многие не любили, и остановить их можно только угрозой смерти, а я не хочу и не буду лишаться еще одного волка, а может, и не одного.
– Вот как? А мое расположение ты не боишься потерять? – шипя от злости, поинтересовалась я.
– Брось, Пати. Между нами бизнес! Я нужен тебе, ты нужна мне – и не каким-то там волкам влиять на подобный расклад.
В бешенстве я бросила трубку. Скотина! Тварь! Да ты у меня еще попляшешь! В дверях на полглаза выглянул Шон и тут же скрылся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});