Луиза посмотрела на Сару, охваченную пьяной дремотой.
— Отгадай, кто пришел? — спросила она.
— М-м-м, — промычала Сара.
— Приободрись, сейчас поедем домой.
Сара кивнула, Луиза протянула ей руку и помогла подняться, смеясь над ее жалобными стонами.
— Брось меня за борт, лучше уж мне утонуть, — бормотала Сара.
— Ничего, ничего, вставай, обопрись на меня.
— Не надо ли вам помочь?
Луиза подняла глаза, тотчас узнав, чей это голос, и встретила взгляд Джейка.
— Нет-нет, все в порядке, спасибо, — заверила его Луиза, поддерживая Сару, — как только она ступит на землю, ей станет лучше.
— Конечно, — улыбаясь, кивнул он. — Она не забыла передать вам мои слова?
Луиза взглянула на него. Так, значит, то, о чем Сара проболталась в пьяном виде, относилось к ней?
— Да, передала, спасибо.
— Слушайте, давайте я вам все же помогу, — снова предложил он, и когда Сара повалилась на него, Джейк обнял ее за талию и повел к трапу.
Луиза шла следом за ними, не слишком твердо держась на ногах. К счастью, она все же справилась с собой, но, ступив на землю, потеряла равновесие.
— Извините, — она схватилась за руку Джейка. — Должно быть, меня укачало.
— Так бывает всегда, когда пьешь на борту, — сказал Джейк, — через пару минут все наладится. А где машина?
— У нас нет машины, — ответила Луиза, поддерживая Сару под руку.
В темных глазах Джейка зажглись веселые огоньки.
— Кажется, судьба предначертала мне быть вашим шофером.
— О нет, я на это не рассчитывала, — возразила Луиза. — Мы возьмем такси, я уверена, что нам удастся поймать его за дворцом.
— Моя машина гораздо ближе.
Луиза хотела отказаться, но взгляд его глаз удержал ее.
Поддерживая Сару с двух сторон, они направились к «мерседесу». Сара, почувствовав под ногами твердую почву, пошла ровнее. Ее усадили на заднем сидении, а Луиза заняла место рядом с Джейком. Развернувшись, он направился в сторону Круазет.
— Я вам звонил. — Джейк взглянул на Луизу.
— Разве? — она затрепетала.
Он улыбнулся.
— А вы, оказывается, веселитесь вовсю.
— Я не знала, что это ваша яхта, — проговорила Луиза, тотчас поняв, что сморозила глупость.
Джейк насмешливо посмотрел на нее и вскоре свернул на Мартинос, чтобы выехать на магистраль.
— Значит, вы не пошли бы на яхту, если бы знали, чья она? — спросил он.
— Не пошла бы.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Я что-то сделал не так?
— Вовсе нет.
— Так почему же мне кажется, что вы на меня злитесь?
— Я? — Луиза изобразила удивление. — Не злюсь, нет. Все нормально.
— А почему же вы не пришли бы на вечеринку, узнав, что яхта моя?
Луизу бросило в жар, она боялась развивать эту опасную тему.
— Я хотела сказать, — запинаясь, проговорила она, — что не пришла бы без приглашения.
— А как вы думаете, зачем я вам звонил?
Луиза смешалась, вспомнив его появление на яхте с блондинкой.
— Не знаю, зачем вы мне звонили, поскольку… — Она осеклась, не желая выказывать ревность.
— Поскольку что?
— Ничего. Может, сменим тему разговора? Как продвигается строительство порта?
— Медленно, — ответил он, останавливаясь на красный свет у подножия Карно. — Но все же зачем, по-вашему, я звонил вам? — настаивал он.
— Простите, у меня немного болит голова, и я сейчас плохо соображаю.
Джейк снова посмотрел на нее, и, заметив, что он смущен, Луиза ощутила то же, что и в тот раз, когда впервые увидела его. Однако она тут же напомнила себе, что и другие женщины наверняка попадают во власть его взгляда — безжалостного и гипнотического.
Он увеличил скорость. Никто из них больше не заговаривал.
Когда они ехали по извилистым деревенским дорогам между Можином и Валанжу, Сара вдруг прохрипела:
— Луиза!
Та повернулась к ней.
— Нам надо остановиться.
Джейк въехал на обочину. Смущенная Луиза быстро выскочила, дала руку Саре и увлекла ее к кустам.
— Ну неужели, — зашипела она, собрав волосы Сары, чтобы они не падали ей на лицо, — ну неужели ты не могла потерпеть?
— Извини, — пробормотала Сара, и ее снова вывернуло.
Луиза отвернулась, услышав, что Джейк приближается к ним.
— Ну как она? — насмешливо спросил он.
— Сейчас ей получше, но пока мы доедем…
Джейк засмеялся, и Луиза в первый раз за весь вечер улыбнулась ему.
— Я должна извиниться перед вами, — проговорила она.
— Я тоже, — ответил он. — Не знаю, правда, что такого я сделал, но все равно прошу прощения.
— Вы не сделали ничего, на что не имели бы права.
— Что это значит? — Он провел пальцем по ее подбородку.
От его нежного прикосновения Луизу бросило в дрожь.
— Я должна объяснить? — прошептала она.
Он покачал головой, заглянул ей в глаза и поцеловал в губы.
Луиза замерла. Джейк внимательно посмотрел на нее и снова прильнул к ее губам. Ласково погладив Луизу по голове, Джейк запустил пальцы в ее волосы.
Луиза почувствовала, как в ней медленно разгорается пламя. Все в ней отозвалось на его ласку, Луиза готова была забыть обо всем и кинуться в его объятия.
Он прильнул к ее губам, словно пробуя их на вкус. Закрыв глаза, он прижал к себе Луизу, и ей казалось, что она растворяется в нем. Время словно остановилось: охваченные страстью, они забыли обо всем.
— Простите меня, — извинялась Сара, когда они сели в машину. — Я понимаю, вы с удовольствием убили бы меня, но это могло случиться со мной в машине.
— Ничего, — отозвалась Луиза, чувствуя, будто она заблудилась в тумане. — Думаешь, больше это не повторится?
— Не знаю.
Через десять минут они подъехали к дому, и Сара отправилась спать.
— Могу ли я предложить вам что-нибудь еще? — спросила Луиза, принеся Джейку на террасу пиво.
Он сел на балюстраду, наблюдая за ней.
— Спасибо. — Он глубоко затянулся сигаретой. — А вы что будете пить?
— Кофе, — ответила она, моля Бога, чтобы Джейк не заметил ее смущение.
Ночь была тихая: раздавался лишь звон цикад. Благоухание сада и мягкий свет, льющийся с террасы, создавали атмосферу какого-то особого мира. Джейк потянулся за пивом, и, глядя на его сильные руки, Луиза вспомнила его объятия. Она была в полном изнеможении. Желание, тяжелое и непреодолимое, сковало ее так, что она не могла шевельнуться. Подняв глаза, Луиза увидела, что Джейк наблюдает за ней.
— У вас на редкость красивые глаза. Вы это знаете? — спросил он.
Внутренний голос говорил ей: не слушай, все это лесть, он хочет соблазнить тебя. Но было уже поздно — один-единственный поцелуй заставил ее сдаться. Он мог взять ее.