всех, кто каким-либо образом связан с производством алмазов. Алмазная биржа — это целый город, где под одной крышей находятся рестораны, гимнастические залы, банк, почта, туристические агентства, синагога, магазины, парикмахерская, пункт медицинской помощи. Этот город построен на деньги иранского еврея Хабибуллы Эльханьяна — доверенного лица свергнутого шаха, мультимиллионера, филантропа и руководителя еврейской общины Ирана, который был расстрелян в мае 1979 года по приказу аятоллы Хомейни за «сотрудничество с сионистами и организацию пожертвований в пользу Израиля».
История того, как строилась алмазная промышленность Израиля, такова.
В сущности, ее сделал один человек из породы тех людей, которых Бен-Гурион назвал «фантазерами-реалистами», — Овед Бен-Ами. Он же был одним из основателей и многолетним мэром города Нетании и порта Ашдод, а также владельцем ежедневной газеты «Маарив».
В 1938 году, когда брат Бен-Ами рассказал ему, что в Петах-Тикве поселились два репатрианта из Бельгии, которые днем торгуют мороженым и собирают апельсины, а по ночам шлифуют алмазы, деловой и энергичный мэр Нетании просмотрел соответствующую статью в энциклопедии «Британика» и понял, что речь идет о предприятии всемирного масштаба. Он немедленно связался с двумя бельгийскими евреями и пообещал предоставить им жилье и работу, если они переедут в Нетанию. В 1940 году один из них, по имени Цви Розенберг, действительно переехал в Нетанию и начал обучать своих рабочих резке и шлифовке алмазов. Бен-Ами понимал, что для расширения этой новой отрасли местной промышленности ему нужно больше опытных работников и, главное — более стабильные поставки необработанных алмазов.
К началу 1940 года Бельгия, ведущий центр шлифовки и экспорта алмазов, оказалась под угрозой оккупации. Бен-Ами получил из Антверпена письмо, в котором сообщалось, что 70 ведущих промышленников заинтересованы в том, чтобы перевести свое дело в Палестину. Бен-Ами раздобыл сертификаты, необходимые для въезда в Палестину. Когда все, казалось бы, уладилось, Бен Ами отправился в Бельгию, но 70 промышленников отказались от своих намерений. «Германия стоит у ворот Египта, — сказали они, — и может оккупировать Палестину. Мы не хотим попасть из огня да в полымя».
Однако Германия оккупировала не Египет и Палестину, а Бельгию, и 70 драгоценных сертификатов остались неиспользованными.
Прошло всего несколько недель, и Бен-Ами получил телеграмму от ведущего лондонского маклера, сообщившего, что первая партия необработанных алмазов уже готова к отправке. К концу лета 1940 года в Нетании уже работало несколько небольших заводов по обработке алмазов. Их штат быстро пополнился заново обученными рабочими и беженцами из ведущих центров Европы. Во время Второй мировой войны их число росло прямо пропорционально количеству необработанных алмазов, которые поступали из лондонской штаб-квартиры синдиката «Де Бирс». Тогда-то Израиль и стал ведущим мировым центром по шлифовке алмазов. К концу войны в алмазной промышленности Нетании было занято более 4000 человек. В первые четыре года своего существования эта промышленность принесла доход в размере 100 миллионов долларов, а Бен-Ами со временем стал первым президентом Ассоциации алмазных промышленников.
Сегодня Израиль признан ведущим мировым поставщиком алмазов, и, хотя ему еще не угнаться за Бельгией по объему торговли алмазами, израильский алмазный экспорт в минувшие несколько лет установил новый рекорд, перевалив за 2,5 миллиарда долларов в год.
Воскресенье, которым во многих странах мира заканчивается рабочая неделя, в Израиле называется «днем первым», так как с него рабочая неделя начинается, а кончается она в пятницу — в «день шестой». В этот день бросается в глаза различие в образе жизни двух групп населения: одни предвкушают субботний покой и погружаются в чтение Торы, другие устремляются в рестораны и клубы повеселиться, послушать музыку и попить вина.
Однако последний способ пятничного времяпрепровождения характерен не для всех городов, а преимущественно для Тель-Авива. Ни Хайфа, ни тем более Иерусалим не могут сравниться по интенсивности жизни (и не только в пятницу) с Тель-Авивом, «круглосуточным городом», который в этом смысле уступает разве что Нью-Йорку: тротуары забиты прохожими и гуляющими, кафе — посетителями, магазины — покупателями. Всевозможные злачные места и увеселительные заведения вырастают как грибы, и с той же скоростью размножаются бары и дискотеки. Тротуары забиты не только людьми, но и машинами, для которых невозможно найти стоянку, и приходится кружить по разным закоулкам, натыкаясь на других неудачников. Весь город — одна гигантская автомобильная пробка.
Веселье в пятничный вечер продолжается до утра, и перед рассветом улицы заполнены машинами не меньше, чем накануне вечером: все разъезжаются по домам, чтобы отдохнуть до следующей недели.
Попадая в этот круговорот, забываешь, что в стране арабский террор, безработица, что еврейские традиции пошатнулись под грузом новой культуры, которую писатель Амнон Шамош определил как триединство «банка, танка и панка».
Когда-то древняя Иудея успешно устояла перед эллинской культурой. Американская культура оказывается гораздо более разрушительной для современного Израиля. Подражание Америке настолько внедрилось в израильскую жизнь, что высшая похвала выражается словами: «Как в Америке!»
А начиналось это подражание так. В сентябре 1965 года в Тель-Авиве открылась самая первая в Израиле дискотека, принадлежавшая двум профессиональным архитекторам, Фредерике («Фреди») и Дову Сегалю. Приехавшая в 1952 году из Румынии, Фреди решила научить израильтян красивой жизни, и, надо сказать, ей это удалось. Из посетителей дискотеки можно было смело составить справочник: «Кто есть кто», а сама Фреди, жившая в «открытом браке», очень быстро завоевала титул «Королевы Дольче вита».
На гребне успеха Фреди открыла первый в стране «паб» (то бишь пивную), и сюда тоже повалили посетители. В то время как в остальной части страны израильтяне по-прежнему налегали на питы с фалафелями[54] у Фреди подавали креветки.
«Сладкая жизнь» с пивом и креветками продолжалась до Войны Судного дня, а потом Фреди попыталась открыть в Яффо очередной кабачок под названием «Скоч хаус», но тут «дольче вита» не получилось: после войны людям было не до гулянок — и многие злачные места позакрывались, включая «Скоч хаус». Однако постепенно «дольче вита» снова набрала силу.
Конечно, не все, кто веселится в пятничный вечер, делают это в духе «дольче вита». Так, в тель-авивский клуб «Хижина» приходят целые семьи отметить наступление субботы пением под аккордеон народных израильских песен. А среди песен, переведенных на иврит, есть «Катюша», «Подмосковные вечера», «Вдоль по улице метелица метет», «Жди меня», «Синий платочек» и много других. Они настолько прочно вошли в израильский быт, что, распевая «Жди меня», мало кто знает фамилию Константина Симонова, но зато все знают автора перевода Авраама Шленского.
Пятничный вечер можно весело проводить и не только вне дома. Уже много лет назад был установлен стиль совершенно уникальной вечеринки, сочетающей чревоугодие и возлияния с телепередачами,