Читать интересную книгу Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада - Роберт Вайдло

И надо же было случиться беде! Только остроносики выстроились в колонну, только зашагали от конторы по недокрашенной — помните? — дорожке, напевая строевую песню, как синий карандаш споткнулся, упал и сломал свой острый синий носик. Он так расстроился! И товарищ Яблочкин с ним заодно.

— Видно, не судьба мне попасть на испытания покавизора, — сокрушался он. — Надо же, в самый неподходящий момент что-нибудь да случается. Вот и сейчас! Я должен срочно вызвать мастера Раз-Два-И-Готово.

Хотя взамен сломанного карандаша легко было найти другой, порядок требовал очинить сломанный грифель, иначе бравого строителя могли по нечаянности причислить к тупорылым лентяям.

Мастер Раз-Два-И-Готово пользовался широкой известностью в Рисовании благодаря острому лезвию и длинной стружке.

— Ну да ладно, — успокаивал сам себя товарищ Яблочкин. — Он действительно мастер своего дела и работает очень быстро: раз-два и готово. Может, я еще и успею на испытания. Во сколько, вы говорите? В шесть?

— В шестнадцать, — поправил дядюшка Крилло. — Это значит в четыре вечера.

— В четыре. Тогда не успею.

Директору, надо сказать, не давал покоя и заяц у садовой ограды. Может, и домашний, а все-таки кто его знает… Ограда еще не дорисована, а овощи и фрукты для Кукарекии надо вырастить к сроку.

— Ладно, — решился директор. — Передайте мой привет заведующей отделом Цирпе и бывайте здоровы. Я остаюсь!

Пинн и дядюшка Крилло возвратились в Кукарекию как раз вовремя. В Доме телевидения уже собрались самые уважаемые жители города. Интерес к испытаниям нового аппарата дальновидения и поиска был поистине велик. Внушительный вид аппарата вселял уверенность в том, что пропавшие доктор Меэрике и ее верный пес-санитар по имени Гав будут непременно найдены.

По данным электронно-вычислительных машин можно было предположить, что доктор и санитар вместе со сбежавшими из театра куклами попали на какой-то остров. Теперь предстояло проверить это предположение и с помощью аппарата найти и осмотреть этот остров. Аппарат давал возможность ознакомиться с островом в общих чертах на случай, если придется снаряжать спасательную экспедицию.

Созданный лучшими инженерами и конструкторами Кукарекии аппарат состоял из трех важнейших частей. Во первых, это была Подзорная труба с очень сильным увеличительным стеклом и видоискателем, способным найти что угодно хоть за тридевять земель.

Второй важной составной частью аппарата была телевизионная Камера, которая передавала изображение с любого расстояния. Третьей частью был всем знакомый телеВИЗОР, который это изображение принимал и проецировал на экран. Отсюда и название нового аппарата: ПОКАВИЗОР. Марка КСС означала направление поиска: Кукарекия — Сказочная Страна, цифра 2 говорила о том, что разыскиваемых двое. Вот, пожалуй, и все об аппарате дальнего поиска.

Всех пришедших на испытание пригласили в просторную студию и усадили в удобные кресла, стоявшие рядами, как в кинотеатре. Так же, как в кино, перед зрителями был экран во всю стену, только не белый, а темный.

Профессор Мудров произнес вступительную речь, поблагодарил остроносиков за быструю и точную работу и сообщил, что предстоят целых два знаменательных события: во-первых, испытание нового аппарата, и во-вторых, розыск всеми любимых доктора Меэрике и пса-санитара по имени Гав.

— Отыщем мы их или нет, в любом случае прошу соблюдать порядок и спокойствие, — объявил вслед за профессором сержант Тирр, который никогда не оставался в стороне от важнейших событий Кукарекии. — Осознайте важность момента. Беспорядок повредит эксперименту.

Затем свет в студии медленно погас, экран засветился, и помещение заполнили глубокие сумерки. Где-то загудели приборы. Поначалу изображение на экране было нечетким, наверное, покавизор еще только регулировали. Но вот изображение стало четче, и все увидели бескрайнее волнующееся море.

— Благодарю покорно, опять качка. Все прекрасно знают, что я ее не переношу, — раздался голос из рядов. Разумеется, это была тетя Цирпа.

— Личные интересы в сторону, — распорядился сержант Тирр, а дядюшка Крилло ограничился коротеньким «Тс-с-с!».

Дальнозоркое око покавизора обшаривало море квадрат за квадратом. Вмонтированные в аппарат электронные приспособления обеспечивали запрограммированное направление поиска.

И вдруг!.. То есть, это на самом деле произошло не вдруг. Вначале на экране показался смутный силуэт конуса на поверхности моря, потом конус стал напоминать кусок рафинада, присыпанный сахарной пудрой, можно было различить какие-то диковинные рощи, строения, блестящий дворец, речку с мостами…

Операторы и техники закрутили ручки, защелкали тумблерами, и вдруг — теперь уже действительно вдруг — изображение стало таким четким, как будто передача велась с соседней страницы Рисовании; таким ясным, что любой желающий, если только он не слепой, мог пересчитать конфеты на каждой веточке.

По залу пронесся гул. Да, это был остров Сладкая Отрада, потому что вряд ли где на свете еще может быть такое изобилие сластей.

Игрушечные звери и птицы лакомились плодами конфетных деревьев; два бегемота, большой и маленький, плыли по реке вверх по течению туда, где виднелся мост — кажется, мармеладный. Туда же направлялась какая-то компания. Когда она свернула на широкую аллею и повернулась лицом к камере покавизора, Сири первая узнала доктора Меэрике.

— Смотрите, смотрите! — закричала она. — Там, справа, наша дорогая доктор Меэрике! Ура-а! — неизвестно, во что бы вылилось ее ликование, если бы Пинн попросту не закрыл ей рот ладошкой.

— Надо же, она прекрасно выглядит, — признала тетя Цирпа, — совсем как новенькая. И не похоже, чтобы она хоть сколько-нибудь была опечалена.

И правда, доктор Меэрике прогуливалась по аллеям в обществе жизнерадостного матроса и выглядела столь безупречно, словно ее только что вынули из магазинной упаковки.

— Тот, что с нею рядом, это, наверно, Тельняшкин из кукольного театра, — предположил дядюшка Крилло. — Но я не вижу пса-санитара. Наверно, с ним-то и приключилась беда.

Операторы покавизора были готовы тут же обшарить остров подзорной трубой с видоискателем, чтобы разыскать санитара, но сержант Тирр попросил не выпускать из поля зрения доктора Меэрике. Он хотел убедиться в том, что она жива-здорова и что ей ничто не угрожает. И доктор, и матрос выглядели совершенно безмятежными. Вот они свернули с аллеи на боковую дорожку, где с веток свисали шоколадные конфеты «Буревестник» в красивых фантиках. Эти конфеты падали не в рот, а в руки, чтобы их можно было развернуть.

Мимо доктора пролетела пчела, с которой она обменялась несколькими словами.

— Может, это та самая пчела, с которой мы познакомились на балконе? — прошептала Сири.

— Может быть, — пожал плечами Пинн.

— Почему же она не прилетела к нам и ничего не сообщила? — не унималась Сири.

— Не знаю. — Да и что еще мог ответить девчонке Пинн, который даже не был уверен в том, что это та самая пчела, с которой они договаривались на балконе в цветочном ящике. Все пчелы похожи одна на другую. Тем более не мог он знать, что Жужа повредила крыло и могла летать только над сказочным островом. К сожалению, аппарат кукарековцев не был настолько совершенен, чтобы дать ответ на все эти вопросы.

— Может, на острове есть и свои, местные пчелы? — предположил Пинн.

Только после того, как все присутствующие дотошно рассмотрели доктора Меэрике, сержант Тирр разрешил приступить к розыскам пса-санитара. На экране сменяли друг друга аппетитные дома из пастилы, мармеладные мосты, шоколадные перила, карамелевые карусели… Вот показался роскошный дворец, на парадной лестнице которого беседовали какой-то господин в пышных штанах и шоколадная личность в богатых серебряных обертках — не иначе, как правитель острова с родовитым приближенным.

Камера двигалась дальше, пока экран не заслонило что-то продолговатое и округлое.

— Прекратите ваши дурацкие шутки, товарищ Крилло! — вспылила тетя Цирпа. — Уберите свой палец с окуляра.

Но дядюшка Крилло был на сей раз не при чем.

— Никакой это не палец, а хвост нашего пса-санитара, — вступился за него сержант Тирр.

Операторы покрутили ручки — и на экране показался Гав собственной персоной. Но почему один? И почему ступает так осторожно, будто крадется? Остальные так беззаботны и веселы… И почему он все время озирается, будто от кого-то скрывается?

Вскоре на эти вопросы был получен вполне красноречивый ответ. Гав приблизился к белоснежной горе и быстро стал ее лизать, хотя тут же была табличка с надписью крупными буквами «Лизать строго запрещается!».