Пять дней и шесть ночей душа Иден боролась за право остаться в юном израненном теле. Но на шестой день воля к жизни стала ослабевать. Врачи и медсестры с тревогой смотрели, как Иден начинает погружаться во тьму, ища в ней мир и спокойствие, стремясь к ней, как маленький ребенок к груди матери.
Срочный вызов пришел в дом Эллисов около полуночи. Пока вся семья ехала в больницу, тучи затянули небо, скрывая свет звезд. Пошел дождь. Гейл казалось, что звезды оплакивают ее сестру.
Иден пришла в сознание, но была невыносимо слабой. Она лежала, откинувшись на подушки, белая как полотно. Сью Эллис старалась сдерживать всхлипывания, по лицу ее мужа катились слезы. Они всем сердцем любили племянницу, Иден заменила им ребенка, которого они потеряли. Теперь пережитый ужас вновь настиг их. Во второй раз у них отбирали горячо любимого ребенка.
Гейл была похожа на привидение. Она подошла к кровати сестры и взяла Иден за исхудавшую руку. Ослабевшие пальцы сжали кисть Гейл, взгляд полузакрытых карих глаз блуждал по палате в поисках еще одного любимого лица.
Затем, очень медленно, ее взгляд переместился на руку Гейл. На ней чего-то не хватало… блеска огромного зеленого изумруда и сверкания бриллиантов.
— Где твое кольцо? — прошептала Иден.
— Я… я выхожу замуж за Тони, дорогая. — Гейл с трудом могла говорить. — Ты рада?
— Тони? Не Лейфа?
— Не за Лейфа, моя милая. — Глаза Гейл наполнились слезами. Она не видела ничего вокруг. — Ты была права, я никогда не любила его. Я бы сделала ошибку, связав свою судьбу с ним.
— Бедный Лейф! Как же он одинок!
Иден снова начала терять сознание, отдаляться от людей, окружавших ее постель. Прерывистые всхлипывания женщин замирали одно за другим. В мире остался только один звук — рычание мотора приближающейся машины. Свет лампы потускнел, затем вдруг вспыхнули яркие огни фар. Дорога была покрыта густым слоем снега. Иден знала, почему ей становилось все холоднее: был февраль, и ледяной ветер насквозь продувал ее шерстяное пальто.
Холодный ветер бушевал на Хай-стрит. Он заносил фонарные столбы снегом, срывал пальто с прохожих, стучался в запертые двери и окна, заставляя жителей Лоутона не выходить из своих уютных, теплых жилищ.
Иден только что закончила работать и радостно бежала вниз по ступенькам Центра социальной помощи. На улице падающий снег покрывал крыши домов и магазинов толстым белым одеялом. Снежные хлопья были огромными, они кружились на ветру как белые перья. Иден казалось, будто кто-то разорвал над юродом большую пуховую перину. Девушка с трудом подавила озорное желание слепить парочку снежков и запустить в двух знакомых клерков, обогнавших ее.
За углом магазина ветер поднимал целые белые вихри. Иден, в красном пальто и вязаной шапочке с помпоном, была похожа на одну из маленьких заснеженных кукол из папье-маше за стеклом витрины.
Ослепленная летевшим в глаза снегом, она не видела, как из-за угла неожиданно повернула машина. Она ехала на огромной скорости, и Иден, заметив свет приближающихся фар, смотревших на нее словно глаза разъяренного дракона, бросилась бежать, скользя каблуками по льду. В следующий миг она упала, больно ударившись коленками. Ее вскрик заглушил визг тормозов. Большая машина резко остановилась опасно близко от лежавшей на снегу Иден.
Дверца машины распахнулась, высокая фигура склонилась над Иден, сильные руки подняли ее с дороги и вынесли на свет фар. Зеленые глаза, похожие на два скованных льдом озера, внимательно изучали ее.
Иден и незнакомец уставились друг на друга. Ее сердце учащенно забилось, когда она узнала этого мужчину с холодными глазами, густыми бровями и засыпанными снегом черными волосами.
— Вы — Лейф Шеридан! — воскликнула она, забыв о саднящих коленках, промокшем пальто и о том, что лежит у него на руках как беспомощный ребенок. Она видела его по телевизору вчера вечером… он являлся главой крупной фирмы… ирландский магнат, собиравшийся открыть в Англии несколько новых заводов.
— Обычно мои фирменные напитки, а не я, вызывают восхищение, — пошутил он. Мимолетная улыбка озарила его суровое лицо.
— Пурпурный виноград Шеридана очень вкусный, — согласилась Иден. Вдохновленная присутствием в Лоутоне столь важной персоны, она позабыла даже свою обычную скованность в общении с незнакомыми людьми. — Вы сами придумываете названия напиткам, мистер Шеридан?
— Нет, не могу приписать себе эту честь. — Саркастическая усмешка тронула его губы. — Теперь, юная леди, я должен вас отчитать как следует. Вам нужно смотреть, куда идете, а не бродить по главной улице, мечтая на ходу… без сомнения, о каком-нибудь голубоглазом юноше.
— Я размышляла о том, каким таинственным выглядит Лоутон, когда весь засыпан снегом, — возразила она. — Я не забиваю голову романтической чепухой.
— Не заинтересована в свежей крови Лоутона, а? — Зеленые глаза сверкнули, когда он дотронулся рукой до щеки Иден. — Хочешь привлечь рыбку покрупнее своими большими карими глазами?
Иден застыла в его мускулистых руках, затем попыталась высвободиться.
— Пожалуйста, опустите меня на землю, мистер Шеридан. Уже поздно, и мне пора домой.
— Мама волнуется о своем ягненочке, если его нет дома, в безопасности, правда?
— Правда! — Иден не переносила сарказм и довольно холодно сообщила, что ее родители давно умерли. — И пожалуйста, опустите меня!
Он проигнорировал это требование и сказал, что на мгновение поверил в то, будто Иден — снежная фея. Иден онемела от его наглости. Возможно, у этого мужчины и были самые прекрасные глаза из тех, что ей доводилось видеть, а голос обволакивал кожу Иден как бархат, но… Мистер Шеридан был очень невоспитанным!
— Зачем мне лгать о своей семье? — спросила Иден. — Что мне с этого?
— О, я могу составить довольно длинный список красочных историй, которых я наслушался в свое время. — Он задорно улыбнулся, глядя в ее серьезное юное личико. — Маленькие Золушки неразборчивы в средствах, когда хотят заарканить богатого холостяка. В Лоутоне, как я вижу, тоже есть свои Золушки!
— Я не охочусь за вашим драгоценным состоянием! — Иден смотрела на него с возмущением. — Да как вы набрались наглости сказать мне такое!
Он только рассмеялся:
— Сколько гнева в карих глазах. Ты разве не собираешься притвориться, будто за моей огрубевшей внешностью скрывается облик прекрасного принца?
Улыбка погасла на лице Иден.
— Прекрасные принцы — честные и благородные. Вы же напоминаете мне высеченного из камня идола — большой, холодный и абсолютно пустой внутри. А сейчас, вполне серьезно, я закричу, если вы будете продолжать держать меня на руках посреди главной улицы Лоутона!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});