Харрисон и Тру обменялись многозначительными взглядами, и он прошептал ей на ухо:
– Они похожи на два корабля, которые в кромешной тьме пытаются пройти мимо друг друга и не столкнуться.
Тру едва не рассмеялась – хотя, честно говоря, смешного было немного, – но пусть и с большим трудом ей удалось сохранить невозмутимый вид.
– Друзья мои, – начал Харрисон, намереваясь тактично разрядить обстановку, – давайте научимся мирному сосуществованию. Уизи, мы от всей души благодарим тебя за теплый прием. Гейдж, Бу, Скитер и я сделаем все возможное, чтобы поменьше тебе досаждать. Гейдж, по меркам Уизи, тебя давно пора мумифицировать и отправить прямиком в семейный склеп. Но если вдруг она решит с тобой заговорить, удели ей хоть чуточку своего драгоценного времени. С тебя не убудет. Помни, что мы в гостях.
Уизи расстроенно, глядя на Гейджа, будто хотела овеять его холодом своей обиды, проговорила:
– Ты такой зануда.
Гейдж ограничился коротким безучастным взглядом в ее сторону и вновь склонился над книгой.
Выразив Тру негласное сочувствие, Харрисон засунул руки в карманы брюк и молча прошелся вдоль книжного шкафа, имитируя заинтересованность семейными фотографиями, а возможно, ему и впрямь было любопытно. Вот Тру в забавном бальном наряде – девочка-подросток с лентой победителя через плечо. В те годы она была готова на все, чтобы порадовать маму и папу. Вероятно, над ней и теперь довлела тяжесть родительских ожиданий.
– Уизи, – услышал он ее голос. – А ну-ка извинись.
– Нет. Гейдж действительно зануда.
– Слушай меня внимательно, Уизи. – Вопреки назидательной интонации, Тру сохраняла ледяное спокойствие. – Выстраивание отношений – как рабочих, так и дружеских – требует терпения и такта. Если относиться к окружающим с пониманием – они отплатят той же монетой. В этом доме мы старались не только окружить тебя теплом и заботой, но и привить уважение к чувствам других.
Уизи опустила глаза и по обыкновению приняла тоскливо-испуганный вид, как делала всегда, совершив неблаговидный поступок.
Вот уже в тысячный раз Тру просила ее следить за своим языком, и это, бесспорно, давало повод усомниться в ее способностях к обучению, но в минуты крайнего отчаяния все же сознавала, что младшая сестра потихоньку усваивает навыки хорошего тона.
– Я просто попыталась его разговорить и стала спрашивать о том, что ему могло быть интересно. – Казалось, Уизи вот-вот ударится в слезы.
– Потерпи, и он непременно тебе расскажет, – несколько смягчила тон Тру. – Ты же видела, что Гейдж читает, и не стоило его отвлекать.
Тем временем Харрисон отчитывал брата.
– Что, сложно было оторваться на пару минут и пообщаться с девушкой?
Гейдж словно пробудился после летаргического сна. Он смиренно отложил энциклопедию, и на его лице отразилось легкое негодование. Необходимость общения с абсолютно неинтересной ему и к тому же беспардонной девчонкой явно вызывала в нем праведный гнев, однако поймав на себе раздраженный взгляд брата, он все же подавил свое недовольство.
– Ладно, извини.
– Ничего страшного. – Уизи стыдливо потупила взор.
Почесав затылок, Гейдж удрученно вздохнул.
– Брат прав: я вел себя бестактно. Следовало прервать чтение на время нашего разговора. Иногда я слишком увлекаюсь изучением новых фактов.
– Тебе так интересно читать о рыбах? – Личико Уизи вновь озарилось любопытством.
Сердце Тру сжалось от умиления. Для счастья ее сестре нужна была лишь капелька внимания, друг, готовый ее выслушать.
– О чем угодно. – Уголок его рта чуть приподнялся. – На основе изученного я и составляю кроссворды.
– Ясно, – вполне дружелюбно сказала Уизи.
Тру не знала, сколько продлится найденное ими взаимопонимание: слишком уж хрупким оно казалось, – оставалось лишь уповать на то, что с этого момента серьезных изменений не произойдет.
– Можно тебя на секунду? – обратилась она к Харрисону.
– Конечно.
Они пошли на кухню, где на плите уже кипела вода для пасты. В доме хранилось множество банок с самодельным томатным соусом, и содержимое двух уже бурлило в глубокой сковороде. Помимо этого Тру успела зажарить филе с луком для мужчин и кусочки тофу для сестры. На столе красовалась большая миска с салатом, заправленным фирменным соусом, приготовленным по маминому рецепту, а в духовке разогревалась душистая буханка зернового хлеба.
Такого рода хлопоты помогали ей избегать неловкости в обществе Харрисона. Его присутствие в доме вызывало опасение: его мужское обаяние, веселый нрав, ум… И ко всему прочему, он понимал, как непросто ей приходится с Уизи.
Остановившись в паре шагов от Тру, Харрисон облокотился на кухонную стойку.
– Итак… – Даже это коротенькое слово прозвучало у него весьма сексуально. – О чем ты думаешь?
Тру хватило мимолетного взгляда, чтобы раскусить его мысли, и дрожь пробежала по ее телу. «Большой плохой «волк», – напомнила она себе. – Остерегайся его острых клыков».
Собравшись с мыслями, она откашлялась и ответила:
– За исключением высокого интеллекта Уизи и Гейджа объединяет лишь полная беспомощность в том, что касается социального общения, так? В коммуникационном отношении они полнейшие бездари: он напоминает отшельника, давшего обет молчания, она – торнадо, сметающее все на своем пути.
– В точку.
Тру вскрыла упаковку пасты и высыпала содержимое в кастрюлю.
– Оба знакомы с понятиями «такт» и «приличия». И все же им не удается применить свои познания в реальной жизни.
– Лучше не скажешь. – Харрисон наблюдал, как она помешивает пасту. – А ведь они и не догадываются о своем поразительном сходстве. Есть в этом некая ирония. Гейдж мог бы стать идеальным старшим братом для Уизи, а она, как хорошая сестра, научила бы его поменьше зацикливаться на второстепенных вещах.
Наконец-то Харрисон мог с кем-то это обсудить. Вода снова закипела, и Тру установила таймер на плите.
– Если бы мне поставили диагноз «синдром Аспергера», то, наверное, я захотела бы встретиться с теми, кто старается преодолеть аналогичные барьеры. Сопоставить наши планы реабилитации, и все такое прочее.
Харрисон стоял чересчур близко, поэтому она поспешила отойти к холодильнику.
– Как насчет вина? Закатим пирушку в итальянском стиле. – Тру надеялась, что он не станет трактовать ее предложение в романтическом свете. – Бутылка белого уже открыта.
– Почему бы и нет, – ответил он, усаживаясь за кухонный стол.
Она достала из серванта два винных бокала, наполнив их совиньоном блан.
– За ужином можно открыть красное.
Харрисон обхватил загорелыми пальцами протянутый ему бокал и сделал небольшой глоток.