К положенному времени я стояла в бальном зале под руку со своими мужьями. Нам предстояло открыть бал. В теории я помнила и знала, что делать, как всегда, одна надежда на память тела Фани. Платье с его многослойными юбками казалось каменным, а потому вся надежда на мужчин.
Положенные реверансы, поклоны, приветствия. Мне обещали придумать повод уйти после положенных танцев. Слуги с масками на лицах рассредоточились по залу, как королева я имела такую привилегию. Это хоть немного вселяло в меня надежду. Их Величества старшие вели себя хорошо.
И вот я сделала на паркете первые па с Себастьяном, его сменили Теодор, Даниэль и Фергус. В руках моего великана чувствовала себя особенно защищённой, но словно что-то кололо иголкой на грани сознания. Что-то было не так, но что? Старалась улыбаться и вести себя естественно. Где-то в этой толпе спокойно ходил тот, кто хотел мне смерти.
На моих руках были перчатки, их на меня надели из-за предосторожности. Всё тело максимально закрыто несмотря на то, что на мне бальное платье. Мужья не отходили от меня ни на шаг, страхуя каждый мой шаг. Себастьян сделал знак, что через пять минут можно уйти. Отдали последние распоряжения.
— Ваши Величества, ваша Светлость, могу я попросить свою дочь подарить мне танец? – услышала за своей спиной голос, заставивший меня вздрогнуть.
— Арш Хаусхолдер, — расплылся в улыбке Фергус, — боюсь, что сейчас не самое удачное время.
— Бал по поводу брачного союза дочери неудачное время? – громко произнес отец Фани, заставив меня развернуться.
— Отец, какая неожиданность, — нейтрально улыбнувшись, изобразила радушие и интерес, — ваш визит ожидался несколько позже.
Мужчина посмотрел на меня оценивающе и усмехнулся:
— Представь, как мы все были удивлены, когда узнали, что наша дочь стала королевой.
От ответа меня спас Теодор:
— Ваша дочь пропадала больше недели, а беспокоиться вы начали только сейчас?
Атмосфера накалилась, воздух словно сгустился. Отцам всегда было плевать на Фани. Если бы не мать и дед, сложно сказать, как бы сложилась её жизнь и обучение. И вот ведь что странно: мать для них была истинной, а неполный обряд словно отвернул их от неё, заставил ненавидеть. Эта мысль царапнула, но обдумать её не было времени. Дочь они ненавидели по инерции. Только здоровались во время приёма пищи и, живя в одном доме, оставались чужими.
О том, что этот день настанет и мне придется столкнуться с прошлым Фани, я знала, но всячески гнала эту мысль. И вот теперь, глядя этому прошлому в глаза, едва держала себя в руках, чтобы не плюнуть этим лицемерам в лицо.
Отец проигнорировал Тео и протянул руку со словами:
— Давай, Фани, это не страшно.
— Не страшно, но неприятно, — с неизменной улыбкой ответила ему, — да и Фани осталась в прошлом.
Фраза звучала очень двусмысленно, но истинное значение было известно только мне.
Отец втянул воздух носом, не переставая улыбаться, чуть заметно отступил назад, за его спиной стояли ещё двое моих отцов. Рука, которая так и висела в воздухе, не принятая мной, сжалась в кулак. На лице отца была улыбка, а в глазах ненависть, которую сейчас видели все, кто мог заглянуть в его глаза.
Стиснув зубы, всё же протянула свою руку и шагнула в сторону отца. Скандал мне не нужен, вокруг нас и так слишком много разговоров и сплетен. Воспринимать его папой не получалось, для меня это слово ассоциировалось совсем с другим человеком. Если бы он хоть немного был добр к той, в чьё тело меня поместили, я, быть может, и подумала бы, как вести себя с ним.
Очень резко схватив мою руку, отец дёрнул меня на себя, его улыбка из натянутой превратилась в оскал, заставляя меня понять, что я только что совершила ошибку, к которой меня умело подтолкнули. Страх прошил меня насквозь, но при таком скоплении они не будут совершать ошибок.
Стоило нам присоединиться к танцующим, как музыка сменилась и из общего танца наподобие ручейка, где пары расходятся и сходятся, перешла на местный вальс. Правда, он выглядел чуть консервативнее, но принцип тот же, а значит, избежать разговора не получится.
По играющим желвакам на лице мужчины я могла с уверенностью сказать, что моё непослушание его вывело из себя, но необходимость себя сдерживать и следовать правилам этикета охлаждала его пыл. Мой новый статус совершенно никому не интересен. Едва мы встали друг напротив друга, как меня резко крутанули, так что в глазах потемнело. Всю мою неуверенность снесло чувство самосохранения. Сама того не замечая, я начала пить его силу, игнорируя его попытки меня остановить.
— Я думал, ты умнее, королева Теона, — осклабился отец Фани, в очередной раз дёргая меня, словно куклу. Больше терпеть не стала и вызвала у него боль в спине. Арша Алекса слегка перекосило, но он лишь немного скривился и выдохнул: — Ты так и в детстве делала, но нам всё равно придётся поговорить.
— Так излагайте, зачем пожаловали? – Я чувствовала себя с каждой минутой всё лучше, но решила не наглеть и не осушать резерв папеньки.
— Нам нужно, чтобы ты отказалась от наследства, — процедил он, словно сам себе не верил, что стал просителем.
Я едва не оступилась, но надо отдать должное родителю этого тела, танцевал он хорошо и вовремя придержал.
— Я не ослышалась? – переспросила у него, не зная, как реагировать на такое заявление. Лихорадочно рылась в памяти, чтобы вспомнить или найти хоть что-то о праве наследования, но там, как назло, было пусто.
— Да, нам нужно, чтобы ты отказалась от наследства. Есть вероятность, что наша истинная переродилась, мы хотим попытать счастья, — ответил он нехотя, крутанув очередной раз меня резче, чем положено. Я усилила боль в спине, пережав кровоток. Посиневшие губы и скрип зубов были мне наградой.
— От какого наследства я должна отказаться? – чуть прищурившись, уточнила.
— А ты ещё не в курсе, что твой дед умер? – усмехнувшись, спросил он.
Не знаю, какой реакции ждал от меня арш Алекс, но мой ответ ему не понравился.
— Мало вам было смерти моей матери, теперь на наследство замахнулись. — Я качнула головой, чуть улыбнувшись. — Боюсь вас разочаровать, арш Хаусхолдер, но наследство деда я передам своим детям.
— Зря ты так, Теона. — Он чуть сильнее дёрнул меня на себя, заглядывая в глаза, а потом оттолкнул, словно испачкался. — Мы по-хорошему предлагаем, пока предлагаем.
— Спасибо, но я не передумаю, — устав играть в эти игры, ответила ледяным тоном, желая как можно быстрее завершить эту пытку, именуемую танцем. На моё счастье, музыка подошла к концу. Вежливо поблагодарив друг друга, мы отправились в сторону моих мужчин.
Они стояли в окружении своих и моих отцов, вежливо улыбаясь. По их напряжённым плечам и позам становилось понятно, что разговором они недовольны. Фергус едва сдерживал своего дракона, на его щеках проступила чешуя.
При нашем появлении все переглянулись, по молчаливым переглядываниям было ясно, мой ответ не остался ни для кого секретом, и если одним он понравился, то других просто вывел из -себя.
— Фергус, милый, — хлопнув ресничками, кокетливо улыбнулась, — потанцуй со мной.
Муж растерянно посмотрел на меня, молча взял мою руку и потянул за собой. Танец не располагал к разговору, но главного я добилась – увела, чтобы дать ему время прийти в себя. С остальным справятся мои короли. Фергус быстро пришёл в себя и понял, что я сделала.
— И как давно я стал милым? – спросил с улыбкой игриво. Округлив глаза, сделала вид, что не понимаю, о чём он говорит, и это его рассмешило. – Хочешь поиграть?
Состроила глазки, хлопнув ресничками, отступила, делая шаг назад и хлопок. Партнёр по танцу сменился – молодой дракон с чуть подрагивающими руками и милой улыбкой. Ещё один шаг, поворот, хлопок, и вот я опять стою перед своим мужем, у которого на губах играет загадочная улыбка, а в следующий миг я уже стою, прижатая к стене в одной из ниш бального зала.
— Так на чём мы остановились? – опалил моё ушко вопрос, а губы прижались к изгибу шеи.