Говор волн твоих.
Прекрасен облик твой
В тумане зыбком.
Ты улыбнёшься –
Радость на двоих.
Иду я, осенён
Твоей улыбкой.
Высматривая путь себе,
Иду.
В раздумьях о тебе
Мой путь изведан.
Одолеваю далей череду,
В любых краях
Тебе, как прежде, предан!
Тыми, Тыми,
О, древняя река!
Меня прими – вернулся издалёка.
От одного с тобой мы
Родника
Берём начало, словно два потока.
Перевод Николая ТАРАСОВА
Николай ТАРАСОВ
* * *
Анюте
Как дальше быть,
с кем дальше плыть –
Не стоит и гадать.
С волками жить – по-волчьи выть,
С цветами – лепетать.
Ты рассмеёшься – словно вдруг
Рассыплешь лепестки.
И расцветает всё вокруг
Совсем не по-людски.
Ты промолчишь – и нечем крыть,
Хоть был ответ готов.
С цветами надо говорить
На языке цветов.
Закручен в небо вьюги вой.
Но даже сквозь него
Я различаю лепет твой,
И – счастлив оттого.
Владимир СЕМЕНЧИК
* * *
Качает ветер лодочку
На ласковой волне.
Как весело под водочку
Плывётся нынче мне!
Как здорово под водочку
И под бакланий ор
Ловить треску-селёдочку
И рыбу пинагор!
Залив дрожит и светится,
Вдали блестит причал.
Земля, возможно, вертится,
Но я – не замечал.
Земля, быть может, круглая –
Да плоская вода[?]
Вы спросите: умру ли я?
Да что вы! Никогда!
Пока плыву на лодочке
В неведомый простор.
Пока клюёт селёдочка
И рыба пинагор,
Пока хохочет солнышко
И прыгает волна
И лижет лодку в донышко
Така-ая глубина!
Северная элегия
Дикий ветер рыскает во фьордах,
тычется в просветы между скал,
а на их замшелых, битых мордах
то улыбка брезжит, то оскал.
Облачко, упавшее с востока,
словно флаг на шпиле маяка.
Маяку теперь не одиноко
на твоём краю материка.
Ты стоишь, где дымом пахнет вереск,
где виднее первая звезда.
Ты поёшь о том, во что не веришь
и чему не сбыться никогда.
Дикий ветер в космос улетает,
вырывая вереск из земли,
флаг над маяком дрожит и тает,
и бегут на запад корабли.
Почему горит твоё сердечко,
и над кем в ночи парит ладонь,
знает только тающая свечка
да снежок, летящий на огонь.
Анна САФОНОВА
* * *
Чем пахнет кожа ребёнка?
Мёдом и молоком…
Благоухает зелёнка
Над беззащитным пупком.
Девчонки пахнут клубникой,
Пыльцою солнечной и
Патокой, вербой дикой
Проклюнувшейся любви.
А женщины пахнут странно,
Запахи их резки.
Как будто цветки герани
Слетают с твоей руки.
Лишь старость покоем дышит.
По истечении лет –
Любое дыханье слышит,
Свой источая свет.
* * *
Ты мне напомнила одну
Подсмотренную мной весну.
Девичий профиль той весны
Срисован с веточки сосны,
Упавшей поперёк ручья…
Картина, стало быть, ничья.
Но ради малой правоты
Я подпишу, что автор – ты.
Чтоб среди мшистых рваных скал
Тебя луч солнца отыскал,
Чтоб выучить земля могла,
Какою юной ты была.
Растаяв, слепленный снежок
Ручьём бежит у самых ног.
И, вторя скрипнувшей сосне,
Я радуюсь твоей весне!
Роман ХЕ
Древний сосуд
Археологи,
вы ищете древние сосуды?
Вот они –
две ладони человека, сложенные
в сосуд,
черпающие дрожащую воду,
чтобы поднести
к жаждущим устам!
Это случилось задолго до того,
как гончар сделал кувшин –
слепок человеческих ладоней.
Всё живое лакало воду,
уткнув морды в озеро,
а дикарь-человек
пил
с ладони.
Кораллы
В глубине человеческого тела –
белые кораллы.
Никем не воспетые доныне
белые кораллы.
Когда отшумит жизнь человека,
испарится пеной морской,
в чёрной земле, как на дне океана,
будут белеть,
будут гудеть
священные останки –
кораллы.
Вадим ГОРБУНОВ
* * *
А в Южном опять начинается снег.
А месяц опять называется май.
И снова приятель задумал побег
В какой-нибудь более искренний край.
И что тут поделать – всем хочется в рай,
И вдоволь уже мы наелись снегов.
И очень, конечно, обидно за май,
Который в руках непогодных богов.
И снова ему промолчу я в ответ –
К чему продолжать надоевший сюжет?
Не то чтобы он не набрал на билет,
Да дело давно не в билетах уже...
* * *
Застывший жир тушёных банок
Напоминает иногда
Не наших пьянок и гулянок
Непревзойдённые года.
А волны ржавого простора, –
Головоломная тайга, –
Лишь пару суток по которой,
И ты – у чёрта на рогах
Паришь в холодном полусвете,
Все линии судьбы – в руке,
Ещё ты жив, ещё ты – светел,
И всё, что надо, – в рюкзаке.
Владимир ПЛОТНИКОВ
Счастливый человек
Морозец щиплет колко,
Слепит-искрится снег.
Стоит в лесу под ёлкой
Счастливый человек.
Видать, что не воитель.
Задумчив и смирён.
Как в светлую обитель
Ступил нежданно он.
Блаженно взгляд блуждает.
Наверное, сейчас
Он чуда ожидает,
Не замечая вас.
Тихонько дальше двину,
И знаю, что вовек
Мне не ударит в спину
Вот этот человек.
Ольга АСЕЕВА
* * *
С возвышенья пляж, как на ладони,
Скалы по краям, как часовые.
По песку неспешно бродят кони
Рыжие, соловые, гнедые.
Им солёный ветер треплет гривы,
В ноздри ударяет запах йода.
Кони спят на полосе отлива
Или пробуют копытом воду.
Вечереет. На ресницах рыжих
Оседают капельки тумана.
Кони к берегу подходят ближе
И вдыхают запах океана.
Рыбаки закидывают сети,
В устье косяком идёт горбуша.
Кони нюхают солёный ветер,
Фыркают и прижимают уши.
Вдалеке на отмели тюлени,
Спящих, море их слегка качает.
Свет вечерний. Вырастают тени
Рыбаков, коней, примолкших чаек...
В позолоте океан и небо!
Но закат торжественен и краток.
Рыбаки сворачивают невод,
Кони возвращаются в распадок.
Владимир ГУБИН
Удалянчи
Ты далече? Да я в Удалянчи –
полечить заболевшие пальцы,
и в душе обнаружилась течь…
Семь часов из Харбина на север
совершенно отсутствовал сервис,
но включился автобусный сервер,
щебетала китайская речь.
В хмурые мысли вплетался
звукоиероглиф китайца,
и зарубцовывал ранки
словоелей китаянки.
Доктор Лэй поучал в Удалянчи:
где не падаешь – не ударяйся,
но из путаниц выйди на путь.
Даже если окажешься болен,
не показывай мелких пробоин
от нелепых житейских разборок,
повинуйся велениям сутр.
От суеты удаляться
и ничему не дивиться.
Что не дано в Удалянчи,
не удалось и да Винчи…
Так и жить бы, в китаях скитаясь,
постигая чужую ментальность
по модальности – ян или инь.
Отделяя от плевел орехи,
в Удалянчи бы ехать и ехать,
оставляя зарубки и вехи,
а на карте искать Сахалин.
Чтобы услышать в итоге
ямбы на ямах дороги…
Нет в Удалянчи иной,
кроме дороги домой.
Сергей ЯН
* * *
Я знаю – время наступит,
Когда сны и мечты те,
Что у нас не сбылись,