Никогда она не роптала на свою трудную судьбу. Растила восьмерых детей, трех похоронила. Немало слез выплакала, много боли прошло сквозь ее сердце. И вот… не стало в семье доброго и ласкового друга.
Стояли у гроба родные и соседи, глядели на ее высокий морщинистый лоб, на горестные складки вокруг рта. Нужда и труд преждевременно состарили, а ведь было ей всего сорок один год.
В судьбе каждого человека бывают переломные моменты. Бессонная ночь у гроба матери была для Сергея именно такой. Вспомнилось все: и радости и огорчения, как отводила она беду и от старших и от младших. А кто теперь заступится за них?
Хоронили Анну Фоминичну в тоскливый осенний день. Серые тучи ползли над кладбищенскими деревьями. Рядом с могилами братьев Владимира и Георгия опустили на холщовых полотенцах третий гроб, материнский…
Но жизнь продолжалась. Сергей пошел в школу. В свободные минуты учился играть на мандолине, что была у соседского паренька. Тяжело одним мужчинам справляться с домашним хозяйством. Надо и постирать, и обед приготовить.
Отец привел Агриппину Федоровну. Она неплохо относилась к детям, но старшие сравнивали ее с родной матерью, и это сравнение было не в ее пользу. Да по-другому и быть не могло. Дети-то уже взрослые. Старший, Василий, был призван на действительную службу, а после армии перебрался в город Кролевец Сумской области. Иван с отличием закончил железнодорожное училище и по ходатайству Сибирской окружной железнодорожной комиссии был направлен учиться на рабочий факультет при Московском механическом институте имени Ломоносова.
О Сергее Агриппина Федоровна рассказывала, что рос он крепким, спокойным и решительным мальчиком. Запомнилась ей история с коньками.
Ядреными зимними днями шумихинские ребятишки, расчистив снег на озере, устраивали там каток. Катались на деревянных коньках. Только у одного Кольки, сына священника, были всамделишные стальные «норвеги». Ему все мальчишки завидовали. И вот Санька Вилков разведал, что какой-то приезжий продает настоящие «снегурки». Цену просил высокую. Сергей загорелся и купил. От отца, конечно, попало, но зато все ребята поселка гоняли на его «снегурках».
Теперь можно было и посостязаться с поповским сыном Колькой Дерябкиным. Вообще с Колькой у Сергея складывались неплохие отношения. Дерябкин — ловкий, сильный, начитанный, хорошо учился. Однажды они разговорились.
— Я ни в бога, ни в черта не верую, — признался Колька.
— Но ведь твой отец поп?
— Что так, то так. Но мне кажется, что и он неверующий, хотя в этом и не признается.
— Чего же тогда он рясу не скинет?
— А что ему делать? Ремеслу он никакому не обучен. И отец его, и дед были священниками, и его готовили к этому с самого детства… Жить-то надо. Он мне так объяснял.
— А ты все-таки сагитируй отца. Вот здорово-то будет!
Привлекал Колька еще и тем, что он отлично играл на клавесине. В поповском доме стоял старенький дребезжащий инструмент. По вечерам Сергей забегал к Дерябкину и, если была возможность, садился за клавесин, подбирая на слух знакомые мелодии. Первая мечта быть железнодорожником сменилась новой — стать музыкантом. Но ведь еще нужно окончить школу. Потом будет виднее.
27 марта двадцать четвертого года в Шумихинскую ячейку РКСМ поступило заявление:
«Прошу принять меня в ряды РКСМ, так как я желаю получить политическое образование и обязуюсь подчиняться всем правилам и Уставу. Проситель — Грицевец Сергей».
Над Шумихой и окрестными деревнями долго кружил самолет, разбрасывая разноцветные листовки. В «письмах с неба» напечатан призыв вступить в общество друзей воздушного флота. Росла отечественная авиация, вот и проводилась большая работа по пропаганде и распространению авиационных знаний среди населения, особенно среди молодежи. С этой целью и было создано ОДВФ.
…Самолет сел на поле за железной дорогой. Взрослые и дети бежали к легкокрылой машине. Опустела и школа. Ребята, обогнав своих учителей, первыми примчались к месту посадки. Сергею посчастливилось забраться в кабину. На радостях он только и вымолвил: «Вот это да!»
Сергей узнал — учиться на летчика можно только с восемнадцати лет. Ему только шестнадцатый. Ждать еще долго. Он решил схитрить и внести в паспорт отца, где перечислялась вся семья, «поправку» — прибавить себе два года. Нужна была и справка о состоянии здоровья. Пришел к фельдшеру Макаровскому.
— Чего тебе? — спросил Макаровский.
— Надо справку.
— Ты же здоров.
— Вот мне и надо такую. Хочу поступить в школу летчиков.
— Отец знает?
— Пока нет.
— Ну, так я скажу. Он тебе покажет летчика!..
Разговор с отцом был не из легких.
— Ну, как там в небе, есть дела? Земные ты уже все переделал: и выучился, и наработался, и хозяйством обзавелся? В небе, наверное, легче?
— А я не ищу легкого!
— Раз так, то незачем и ходить к фельдшеру. Выкинь из головы!
Сергей хлопнул дверью, молча ушел из дома. Но «выкинуть» авиацию из головы было уже невозможно. Все книжки, имевшиеся в Шумихе по авиации, он прочел.
В летние каникулы, выхлопотав как член семьи железнодорожника бесплатный билет в Москву, Сергей поехал навестить брата.
Жил у Ивана в общежитии. Когда тот уходил на занятия, Сергей уезжал смотреть Москву, бывал, на Ходынском поле у центрального аэродрома. Подолгу смотрел, как величаво выруливают на взлетную полосу серебристые птицы, как они стремительно взмывают ввысь. Росла в душе мечта летать.
В газетах красочно писали о новых самолетах, о летчиках. Сергей вырезал из одной газеты снимок Михаила Громова. Он знал о его полете из Москвы в Пекин сквозь туманы и грозы над горными хребтами, окутанными облаками, над безлюдной пустыней Гоби и о том, как на самолете «Крылья Советов» он за три дня облетел все столицы Европы.
Когда Сергей вернулся домой и рассказал своим сверстникам о том, что видел и узнал в Москве, не все верили. Это особенно огорчало Сергея. Раньше-то никто его не считал вруном, а вот теперь…
Вскоре приехал домой Иван Грицевец. Учебу в институте он совмещал с общественными нагрузками: участвовал в борьбе с беспризорностью, в ликвидации безграмотности, в организации пионерских отрядов. Комитет комсомола института на своем заседании обсудил решение общемосковского собрания юных пионеров по вовлечению молодежи в пионерские организации и решил: обязать студентов-комсомольцев в каникулы организовать по одному пионерскому отряду.
Иван встретился с секретарем Шумихинского райкома комсомола Егором Евсейчиком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});