любознательного школьника, который впервые столкнулся с чем-то неведомым: вопросы так и сыпались из обычно сдержанного и отстранённого императора.
– Конечно, откуда тебе знать, – высокомерно обронил старик, сверкнув жёлтыми глазами, – теперь уже никого не учат истинным знаниям, не осталось почти никого, кто слышит или понимает нас. Ваша магия сильна, но не против нас, и я не советовал бы тебе проверять это. Мы ведь можем сделать вид, что вас тут никогда и не было. Понимаешь?
– Но кто вы? – иногда Максимилиан бывал упрям, как стадо буйволов, и сейчас он делал вид, что не замечает недовольства загадочного старика. – Хотя бы это нам позволено будет узнать?
– Ты узнаешь, если мы сочтём тебя достойным, – старик кивнул своим (а может, и не только своим) мыслям. И это я себя считал заносчивым мерзавцем? Да я сама доброжелательность и вежливость по сравнению с «гостеприимными» хозяевами.
– Тебе что-то не нравится, колдун? – насмешливо спросил старик. – Может быть, ты хочешь покинуть нас? Шиила быстрее согласится на наши условия, если мы подкормим её. Наверняка ты придёшься ей по вкусу, в тебе много магии.
– Прости моего друга, – тут же среагировал Максимилиан, – нам просто непривычно…поэтому многое удивляет…что-то непросто принять.
К счастью, спор угас, толком и не начавшись, так как на террасу вошёл синеглазый, который, казалось, даже не запыхался. Он обменялся со стариком взглядами, кивнул и обратил внимание на нас.
– Ваше колдовство разбудило многих, – в его голосе не слышалось ни раздражения, ни злости, он был совершенно равнодушным, – и мне пришлось начать переговоры раньше, чем я планировал. Вам повезло, что шиила не потребовала платы, иначе я отдал бы вас ей.
– Кто такая шиила? – тут уже влез я, так как ни разу прежде не встречал даже упоминания о существе с таким названием, а ведь я заслуженно считался чуть ли не лучшим специалистом по всевозможным монстрам.
– Лучше тебе не знать, колдун, – он холодно улыбнулся, – поверь мне на слово – шиила не самое приятное существо, хотя магов очень уважает. Правда, исключительно в гастрономическом плане. А ещё…
Тут он замер на месте, бросил взгляд на старика, прислушался к чему-то и повернулся к нам.
– Одно лишнее слово – и шиила будет обеспечена едой минимум на пару недель.
Проговорив эту фразу, он повернулся к тихонько скрипнувшей двери. На пороге стояла Кристина, слегка розовая после сна, одетая по-прежнему в свои странные брюки и почти неприличную рубашку. Нет, вид на выгодно подчёркнутые аппетитные формы, безусловно, радовал глаз, но почему-то мне казалось, что мысли, возникающие при этом, придутся нашим хозяевам не по вкусу.
– Доброе утро, Домиан, Освальд, – негромко поздоровалась она с нами своим приятным грудным голосом и тепло улыбнулась старику и синеглазому, – я вижу, у нас гости? Каспер, ты вернулся? Зачем?
– Лиз, доброе утро, – я вздрогнул и ошарашенно посмотрел на императора: голос старика был полон тепла, нежности и любви, так говорят только с тем, кто тебе бесконечно дорог. Но император молчал и, казалось, не замечал ничего вокруг. Он с всё возрастающим изумлением смотрел на Кристину.
– Мама..? – дрогнувшим и каким-то севшим голосом проговорил он…
– Это вы кому? Мне? – Кристина с изумлением посмотрела на застывшего памятником самому себе Максимилиана и осторожно отодвинулась за спину синеглазого, который тут же плавно слегка сместился в сторону, полностью заслоняя её от нас, – вы меня с кем-то перепутали.
– Кто ты? – потрясённо прошептал император, не отрывая горящего взгляда от женщины. – Почему ты так похожа на неё?
– На кого? – уточнила Кристина, выглядывая из-за спины своего защитника. – Домиан, кто этот человек? И почему вернулся Каспер?
– На мою мать, императрицу Элизабет, – Максимилиан был напряжён, как натянутая струна и я всерьёз начал опасаться, что он не выдержит. Поэтому сделал два шага и, нарушая все мыслимые и немыслимые правила этикета, успокаивающе положил руку ему на плечо. Если император сорвётся, не уцелеем мы оба, а это совершенно не входит в мои планы.
– Ни малейшего представления, – тут же открестилась от родства с императорской семьёй Кристина, – у меня в предках даже дворян не было, не то что императриц, да ещё из другого мира. Вы меня с кем-то перепутали. Домиан, ну что ты молчишь? Что вообще происходит?
– Этот человек, – наконец-то соизволил ответить синеглазый, откликающийся, как выяснилось, на имя Домиан, – нынешний правитель Тёмной империи, Максимилиан III, и в нём течёт почти та же кровь, что и в тебе. Только поэтому от стоит здесь, а не лежит на дне болота или в гнезде шиилы. Но поправить никогда не поздно. Он тебе не нравится, Лиз?
В синих глазах мелькнула и тут же погасла острая ледяная искра абсолютной, ничем не замутнённой жажды крови, и у меня по спине прокатилась капелька пота. Ведь стоит Кристине сказать, что мы ей не нравимся, как я за нашу жизнь не дам и ломаной медяшки: нас тут же вышвырнут за ворота на радость обитателям Франгая. Если, конечно, не сожрут сами…
– Да нет, – Кристина пожала плечами, и я мысленно перевёл дыхание, вызвав презрительную усмешку старика, которого, как я теперь понимал, звали Освальдом, – но почему я не ощущаю никакого родства с ним? Например, Освальда я помню, дом – он вообще как родной почему-то, – тут на лицах Домиана и Освальда расцвели такие счастливые улыбки, что даже меня зацепило волной любви и счастья, которой они окутали Кристину, – а вот чтобы я как-то была связана с правящей семьёй…нет, вообще не помню ничего. Да и детей у меня нет…ни в том мире, ни уж тем более – в этом. Ведь так?
– Ты наша Лиз, наша Элизабет, – Домиан с нежностью посмотрел на Кристину и осторожно поправил выбившуюся из небрежно заплетённой косы светлую прядку, – но ты не его мать. Великая императрица Элизабет бывала здесь…и оставила нам тебя, Лиз. Тебя – свою дочь. Тоже Элизабет.
– Не поняла, – Кристина смотрела на нас широко распахнутыми огромными ярко-голубыми глазами, – я не могу быть дочерью никакой императрицы. Я прекрасно помню своё детство, своих родителей, у меня дома полно детских фотографий: и из садика, и из школы.
– Разумеется, – Домиан говорил с Кристиной, как с маленьким ребёнком, которым она, возможно, для него и являлась, – если бы в тебе жили воспоминания этого мира, ты сошла бы с ума.
– Я и так, кажется, с него сошла, – проворчала Кристина, глядя на нас с подозрением и опаской, – кто-нибудь объяснит мне внятно, что происходит.
Мужчины переглянулись, словно советуясь, и слово взял старик. Он взглянул на нас и небрежно кивнул на кресла, давая понять, что