— в «Барселоне». И тут же припоминается момент, когда Стрельцов однажды пожалел за столом, что не остался во Франции. Мол, предлагали...
Удивительны российские традиции. Фразу, произнесённую в ходе долгого и глубокого застолья, сумели запомнить, сохранить и подать вовремя «в горячем виде». А ведь если подумать поответственнее, то никакой общей ситуации у Стрельцова (и уж тем более у динамовца Яшина) с венграми не было. Начнём с того, что в Венгрии только что закончилась маленькая, но кровопролитная гражданская война. И если замечательные футболисты решили остаться на Западе — значит, у них были к тому причины и они сознавали, что их ждёт на родине. У советских, слава богу, дома был мир.
Но важнее, конечно, другое. К большому сожалению, слова о любви к стране, о патриотизме до такой степени сегодня затасканы, засалены, опошлены, что и произносить-то их последние лет сорок неловко. Да и, по совести, фраза: «Эдуард Анатольевич очень любил Россию» — без должного наполнения прозвучит гулко и пусто.
И верно: Стрельцов не рвал на груди футболку с криком «Перово!» где-нибудь в Милане и не плясал «Калинку» на глазах у изумлённых финнов, шведов, немцев или французов. Он вообще на столь тонкую тему не любил говорить.
Вместе с тем с родной стороной его связывало очень многое. Не всем известный факт: в 1954 году, уже будучи в команде мастеров «Торпедо», он сбежал на один матч к обожаемым фрезерцам и выступил за них под чужим именем. Мальчишество? Безусловно. Его и наказали за проступок: зарплату снизили с 1300 рублей («старыми», денежная реформа грянула лишь через семь лет) до 1100. Однако горячая, кровная связь с местом, где рос, осталась навсегда. Он и с Автозаводской улицы на танцы в Перово ездил. Хотя постепенно и к ЗИЛу прирос, и к дому, где соседствовал с Валентином Ивановым. Про якобы неуважаемую маму Софью Фроловну тоже не будем забывать.
Что ж делать, если в ту эпоху (первый советский легионер Анатолий Зинченко появится почти четверть века спустя) не мог наш спортсмен отправиться за кордон, не порвав связи с родиной. А Стрельцова и на самом деле невозможно представить в Швеции, Германии или Франции. Не потому, что там плохо, а потому, что он не оттуда. Отсюда он. Как там у Бориса Гребенщикова: «Каждый человек он как дерево, он отсюда и больше нигде». Точно про Стрельцова.
Между тем сорваться с места всё же пришлось. Однако ненадолго и самым приятным образом.
Глава 4
ОЛИМПИАДА-56
Мельбурнская Олимпиада занимает исключительное место в спортивной истории. Не стоит сравнивать её со случившимся почти полвека спустя Сиднеем-2000. Год перед миллениумом — считай, наше время. Одни самолёты как изменились — а в 1956 году те же советские футболисты летели на новом, диковинном Ту-104 с пересадкой в Дели, где их подхватил четырёхмоторный американский лайнер. И опять без пересадок дело не обошлось (Рангун, Сингапур). Каждый отрезок этого длинного пути измеряется десятью-двенадцатью часами. Тогда, в 56-м, только для того, чтобы добраться до благословенного Зелёного континента, нужна была базовая спортивная подготовка.
И деньги. Самолёты дорого стоят. И корабль, если по воде отправиться, также в копеечку обойдётся. А на Олимпиадах тогда большей частью выступали любители. Любви, то есть, к спорту у них — хоть отбавляй, а средств — наоборот. Оттого в том числе и некоторые футбольные сборные (о чём речь впереди) не приехали в Мельбурн.
Вторая неприятная особенность австралийского форума — сроки проведения. Откровенно говоря, ноябрь и декабрь лучше подходят для зимней Олимпиады. В эти месяцы уж вовсю в хоккей играют, на лыжах-коньках бегают. Летние же спортсмены чаще всего находятся в отпуске или заняты общефизической подготовкой. А тут — выступления пресерьёзнейшего характера. Возьмём тех же футболистов. Играли они в советское время поздней осенью или зимой?
Безусловно. На те месяцы чаще всего приходились зарубежные турне. Куда-нибудь в тёплую, дружескую страну. Заграничная поездка в те времена являлась призом за хорошо проделанную работу. И ежели команда выполнила поставленную руководством перед сезоном задачу, то и получала возможность поехать в Сирию, Ливан, Марокко, Индию. Уровень футбола в странах некапиталистического пути развития слабенький, напрягаться для победы не нужно, а отдохнуть, погреться на солнышке после тяжёлого сезона никогда не помешает. Да и про заработок нельзя забывать. Суточные выдавали: что-то и семье купить было можно. К тому же отношение местных по-настоящему грело душу. Ну вот скажите, как способна относиться к Советскому Союзу и его представителям команда «имени И. X. Баграмяна»? Если этот ливанский клуб (армянами, естественно, укомплектованный) назван в честь советского маршала, героя Великой Отечественной войны?
Так что опыт выступлений в нефутбольное для нас время у советских футболистов имелся. Что подспудно в Австралии и мешало. Потому что на Олимпиаде всё абсолютно по-другому. Нет, дух дружбы и взаимоуважения, разумеется, никогда не уходил, однако борьба за победу, даже при удостоверенном когда-то и кем-то превосходстве одних участников над другими, навсегда останется доминантой Олимпиад. Между прочим, как раз это и утверждал барон Пьер де Кубертен, фактически возродивший Игры современности. («Главное — не победа, а участие» — сокращённая до перемены смысла высказывания формула, подхваченная, к сожалению, отдельными недобросовестными журналистами).
Всё это футбольной сборной Советского Союза предстояло понять и пережить. Так как психологически подготовить к Олимпиаде, думается, невозможно. Даже те, кто участвовал в олимпийских баталиях (у футболистов это были Нетто, Сальников, Башашкин и Ильин), не смогли бы донести до новобранцев, что представляет собой олимпийская атмосфера, в которой чистота и свежесть (речь о соревнованиях полувековой давности!) сочетались с давящей напряжённостью и сковывающей тело и душу ответственностью. Такое лишь опытом познаётся.
Сборная СССР провела сборы в Узбекистане. Сыграла контрольный матч с местным «Пахтакором». Счёт 11:1 в пользу понятно кого. Стрельцов отличился целых пять раз. О чём нигде сам не вспоминал. Не любил он такого «избиения» соперника, но это была сугубо тренировочная встреча со слабой командой. Ведь ташкентцы обретались тогда в низшем дивизионе — узбекский футбол поднимется в 60—70-е годы. Посему и победных реляций нет и быть не может. И пользы от соперничества с клубом класса «Б» немного. Однако что делать! Союзный сезон завершён. Футболисты устали, а удерживать их спортивную форму некому. Вот и когда через Индию, Бирму и Сингапур добрались до пункта назначения, то никого, кроме дружелюбных хозяев (а наших принимали, за редким исключением, чрезвычайно тепло), в качестве спарринг-партнёров не нашлось. Выставили австралийцы для гостей собственную