себя столичный армейский клуб, усиленный двумя земляками-автозаводцами — Ивановым и Стрельцовым. Насчёт самого поединка с командой, объявленной, без заморочек, сборной Берлина, сказать особо и нечего. «Советский спорт» был краток и информативен: «Матч начался атаками москвичей. Уже на первых минутах Иванов с подачи Стрельцова забил гол. Наступление гостей продолжалось». В результате 6:2. Эдуард ещё и четвёртый мяч провёл. Внимание некоторых историков футбола привлёк эпизод непосредственно перед игрой. Выяснилось, что юный центр нападения Стрельцов забыл в гостинице плавки. А без них не сыграешь. Кто виноват — понятно, но советскую делегацию не оставлял в покое второй любимый русский вопрос: что делать? Фирменные отечественные переживания завершились неожиданным появлением второго тренера ЦСК. МО, который успел добраться до стрельцовского номера и вернуться с необходимым предметом экипировки. Несложный, кажется, сюжет. Если не добавить, что шустрым «челночком» выступил сам Григорий Федотов. Великий, безо всякого преувеличения, советский форвард конца 30-х — 40-х годов. И, по зрелому размышлению, наиболее, пожалуй, близкий Стрельцову в плане игровой стилистики. И тот и другой сочетали непревзойдённое индивидуальное мастерство (финты, дриблинг, удары по воротам) с тем самым «видением поля», когда партнёр мог быть уверен, что непременно получит пас, если окажется в хорошей позиции, — потому что подлинный мастер не жаден по своей сути. Поэтому-то народ и ходил специально на них. Поэтому-то и доставалось обоим от безжалостных и бездарных костоломов. Да и по-человечески два замечательных спортсмена были тоже очень похожи — незлобивостью, скромностью, деликатностью. Оттого Эдуард и помнил всю жизнь тот берлинский случай и переживал страшно, вновь возвращаясь к нему. Ведь это был Григорий Иванович, на чьи матчи он мальчонкой пробирался на стадион — иногда и без билета, как всё тогдашнее младое послевоенное племя. А вот теперь он стоит в том Берлине 56-го года и не знает, куда себя деть от стыда. И, краснея, запинаясь, благодарит. Федотов же на это отвечает поразительной фразой: «Эдик, я тоже, конечно, играл, но ты...» Впереди у Стрельцова будет по заслугам полученный орден «Знак Почёта», причём наработал он, конечно, и на другие государственные награды, которые ему, по понятным из дальнейшего повествования причинам, никто не вручил. Но те федотовские слова сродни, на мой взгляд, восторженному отзыву И. А. Бунина о «Василии Теркине» А. Т. Твардовского. Награждать, в конце концов, у нас при Л. И. Брежневе стали к юбилею. А оценка профессионала, искусника, выступавшего, ко всему прочему, в том же амплуа, — поднимается над временем и уходит в вечность.
Однако последняя перед Мельбурном официальная встреча не шла ни в какое сравнение с берлинской прогулкой. Сборная Франции, прекрасно выступив в 55-м, на следующий год притормозила, но, несомненно, уже обладала в Европе прочным и заслуженным авторитетом. Продолжали прогрессировать нападающие Копа, Пьянтони и Венсан, добавился к ним молодой полузащитник Меклуфи, которого тренер Альбер Батте конкретно отрядил против Игоря Нетто. За две недели до встречи с Советским Союзом французы тоже уступили на своём поле венграм 1:2, что чисто арифметически сообщало о примерном равенстве сил, но решить что-либо была способна лишь игра, состоявшаяся 21 октября.
«С самого начала, — писал Г. Д. Качалин, — французы проводят сложные и многообразные комбинации, Венсан производит первый удар по воротам... Много хлопот доставляет нашим спортсменам Пьянтони, начинающий атаку непосредственно от своей штрафной площади. Стремительным движением вперёд он нередко обыгрывает Парамонова, ставя в затруднительное положение других защитников сборной команды СССР. Инициатива на стороне хозяев поля». Всё же дальнейшее течение событий говорит, по крайней мере, об обоюдоострой игре: «На 20-й минуте комбинация Стрельцов — Рыжкин — Исаев — Татушин могла закончиться голом, но последний ударил мимо ворот. Через десять минут Стрельцов сильно и точно бьёт в угол, но Реметтер в отчаянном броске спасает свои ворота. Через две минуты Пьянтони заставляет уже Яшина показывать своё мастерство».
Яшин с Пьянтони и получили высший балл от проводивших совместное голосование (нам бы такое) французских журналистов — по «пятёрке». Хотя во втором тайме Лев Иванович дважды пропустил, а у хозяев забил не Пьянтони, а Телеши (46-я минута) и Венсан (56-я). Тем не менее тщательность и объективность французской прессы смотрится весьма привлекательно. Стрельцов получил общую оценку 3,2. Может быть, и строго. Зато, почему-то кажется, — справедливо. Действительно, не самый лучший матч Эдуарда. Хотя единственный ответный гол был забит с его участием: «На 64-й минуте Исаев в центре поля отдал мяч Тищенко, тот — Татушину, который вернул его обратно Исаеву, последний с помощью Стрельцова прошёл с мячом через защитников и в угол ворот забил ответный гол» (Г. Д. Качалин). Наши вообще встрепенулись в заключительные примерно 25 минут, однако сравнять счёт не удалось.
А дальше у сборной началась непосредственная подготовка к Олимпиаде в Австралии. Стрельцов проходил её в качестве «железного» игрока основы. И неплохо бы посмотреть, как он изменился с начала 55-го к осени 56-го. Кем то есть был и в кого вымахал.
Итак. Там — паренёк, привлечённый в сборную как футболист второго состава (именно в таком статусе он и отправился в дружественную Индию). Здесь — нападающий, без которого главная команда страны себя уже не представляла. Там — широко известный в узких кругах форвард «на перспективу». Здесь — уважаемый в Европе нападающий, вынуждающий противника специально готовиться к противоборству с собой, включая персональную опеку. Там — игрок, нещадно и охотно критикуемый известными футбольными деятелями за пробелы в технике (пусть, мы помним, похожие отзывы звучали и позднее). Здесь — те же, в общем, люди сетуют на то, что он в одиночку не обеспечил результат, выступил ниже вдруг обозначившихся за отчётный период возможностей и не сделал почему-то хет-трик, как в Швеции.
Одним словом, вертикальный получается взлёт. Так современные истребители умеют.
И возникает вопрос, волнующий, к моему удивлению, многих: а почему он не уехал в зарубежный клуб? Ведь сегодня и десятилетние мальчишки знают, что Льва Яшина приглашал мадридский «Реал». И в одной из книг о великом вратаре существует отдельная глава под названием «Чек сеньора Бернабеу» (прямо как название детективного фильма эпохи 50—70-х годов) о том, как владелец Королевского клуба выписал этот чек, а Льву Ивановичу оставалось лишь проставить сумму.
Объяснить сегодняшним ребятам категорическую невозможность подобной сделки крайне тяжело: они выросли на других реалиях. Однако и любители постарше приводят в пример тех же Пушкаша и Кочиша. Остались вот оба на Западе, сделали в результате — не без трудностей, конечно, — превосходную карьеру: один — в «Реале», другой