Зато сердце бешено заколотилось в груди, и я почему-то побоялась повернуть голову, чтобы встретиться со взглядом брата. Хотя я чувствовала, что он смотрел на меня.
— Ридрих, ты говорил, что не придешь, — все же выдавила я, глядя прямо перед собой.
— Я не говорил.
Тут уже я не выдержала и повернулась к нему, впиваясь взглядом в равнодушный профиль. Опустим тот факт, что грудь кольнуло иглой от его мужественной красоты. Будем считать, что за десять лет у меня выработался иммунитет.
На кончике языка крутились тысячи возмущенных слов, но все они умерли стоило ему посмотреть на меня своими черными глазами. По сути, он был прав. Ридрих никогда не говорил, что не придет, но и что придет - тоже не говорил.
Он то ли сам до последнего сомневался, то ли решил мне нервы помотать.
— Я не ждала тебя, — проговорила я.
Его бровь слегка дернулась.
— Мне уйти?
Но тут уже я вцепилась в его руку, как клещ, и качнула головой.
— Нет. Я рада, что ты все же здесь. Но в будущем, пожалуйста, обозначай мне свои планы.
А потом произошло то, к чему жизнь меня совершенно не готовила. Сердце подскочило с криками и воплями и побежало нажимать на красную кнопку. Разум тоже выпал в осадок.
И все потому, что Ридрих вдруг поднял руку и, мягко подцепив мой подбородок, произнес, не сводя с меня взгляда:
— Тогда не получился бы сюрприз.
Сюрприз?!
Ридрих решил устроить мне сюрприз?! Ридрих?!
Разум все еще в панике собирал разбежавшиеся, как тараканы, мысли в кучу, когда до нас донесся торжественный голос церемониймейстера:
— Сейра Азалия Абенаж в сопровождении своего брата, эрцгерцога Ридриха Абенаж.
Я резко отвернулась от мужчины, решив подумать о произошедшем после. А двери, не давая времени прийти в себя, уже распахнулись, и меня ослепил льющийся из зала свет и пышная роскошь, с которой был украшен тронный зал.
На мгновение меня словно парализовало. Я готовилась к этому моменту полгода - не меньше, но вдруг все тщательно скапливаемые мной знания будто ветром выдуло из головы. Я сделала глубокий вдох, и в мои легкие вместе с кислородом проник аромат шафрана, магическим образом придавая мне уверенности.
Я бросила взгляд на профиль Ридриха и почувствовала это - необъяснимый прилив сил и твердое понимание, что если я где-то и налажаю, никто не посмеет даже улыбнуться, не то что уж отпустить какой-то язвительный комментарий. А следом пришло понимание - я все помню, я все знаю, я все смогу.
От того места, где моя рука соприкасалась с плечом Ридриха, по телу распространялось тепло. И я уже безо всякого страха вскинула голову и смело шагнула вперед.
Дамы в пестрых нарядах и их кавалеры выстроились по обе стороны от лестницы и с жадностью следили за каждым нашим шагом.
— Невероятно красивая… Не ожидала, что эрцгерцог будет сопровождать свою сестру… Кажется, у них отличные отношения… Я бы хотел, чтобы она стала моей женой… — до меня доносилось сотни приглушенных шепотков, о значении которых я даже не собиралась задумываться.
Носки моих туфелек утопали в мягком ворсе алого ковра, которым была выстлана дорога к трону императора. Я подняла глаза и увидела, что ожидающий нас Регори нетерпеливо подался вперед и горящими огнем глазами рассматривал меня.
Такой взгляд был чем-то новеньким, и пожалуй, должен был польстить, но… Это лишь заставило меня искоса посмотреть на брата, проверяя его реакцию, однако он был на удивление равнодушен. В сердце что-то неприятно завозилось, и я нахмурилась.
Неужели они с Регори и правда договорились о нашем браке?
Мы подошли к возвышению, на котором стоял трон, и Ридрих мягко высвободил свою руку и сделал шаг назад, сохраняя все то же равнодушное выражение лица.
Я забеспокоилась.
Все шло неправильно.
Если меня в зал вывел брат, то он, представив меня императору, должен был станцевать со мной танец. Но мужчина отступал, отдавая право первого танца Регори. По-дружески, так сказать.
В зале повисла просто могильная тишина, словно гости на интуитивном уровне улавливали, что здесь происходило нечто странное, и боялись попасть под горячую сковородку.
Я поджала губы и вскинула глаза на Регори.
Простите, конечно, ваше величество. Но у меня другие планы.
А потом сделала шаг назад, поравнявшись с братом, и только тогда присела в реверансе и проговорила:
— Приветствую яркое солнце империи его величество Регори.
— Приветствую звезду империи, сейру Азалию Абенаж, — произнес мужчина, а у меня по спине мурашки побежали.
Звезда империи! Это еще что за фокусы? Какие еще звезды, черт вас всех побери?!
Ну, Ридрих, держись! Достаться должно было императору, но раз уж ты здесь, но теперь от меня не уйдешь.
— Звезда империи… Он назвал ее звездой… Что это значит… — снова донеслись до меня шепотки, которые тут же потонули в прогремевших первых нотах традиционной музыки.
Я выпрямилась и молча повернулась к Ридриху, который уже смотрел на меня некоторое время своим фирменным нечитаемым взглядом.
Что? Мне самой тебя приглашать что ли? Не зли меня!
— Что ты творишь? — спросил он, но тем не менее подал мне руку и повел меня в центр зала.
— Такая красивая пара… Словно день и ночь, — услышала я восторженный женский шепот.
— Они брат и сестра, — шикнул на нее второй голос.
Я молча посмотрела на Ридриха, пытаясь понять, о чем он думал. Была у меня привычка играть в эту бызвыигрышную игру под названием «Поди разберись, какого черта творилось у него в голове».
И почему сила Шу позволяла мне лечить людей? Лучше бы давала возможность читать мысли!
И вот все взгляды были снова обращены лишь на нас. А Ридрих, едва касаясь, положил ладонь мне на талию, перехватил мою руку, и… Мы начали двигаться.
Я вальсировала с преподавателем настолько часто, что мне не нужно было вспоминать движения или считать ритм. Тело двигалось само. И поэтому у меня появилась прекрасная возможность высказать все, что я думала.
— Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за его величество, — недовольно проговорила я, пытаясь поймать взгляд Ридриха.
— Нет. Не хочу, — был мне короткий ответ.
Ага, не хочет он! А что тогда за представление было перед троном? Во мне возникло почти непреодолимое детское желание со всей силы наступить ему каблуком на ногу.
— Тогда почему ты хотел позволить ему танцевать со мной? — требовательно спросила я.
Наконец, он посмотрел на меня. Я не могла распознать, что за эмоции клубились на дне его черных глаз, но почему-то у меня в животе все затрепетало. Это чувство поднялось вверх по груди и заставило дрогнуть сердце. Во рту в миг пересохло, и я сглотнула.
— Азалия, — произнес он резко.
Что «Азалия»?! Если ты думал, что я по одной фразе пойму, что ты там себе надумал в своей светлой головушке, ты ошибаешься!
— Разве не ты говорил, что мне рано замуж? Или я за несколько дней резко повзрослела в твоих глазах?
Я нахмурила брови, вглядываясь в его глаза в безуспешной попытке угадать, о чем он сейчас думал.
— Да, ты выросла, — произнес он с какой-то особенной интонацией, от которой у меня внутри снова все затрепетало.
— Но я не хочу за него замуж, — вырвалось из меня. — Я хочу быть с тобой.
Он резко отвернулся, желваки на его челюсти заходили ходуном, а кадык на горле дернулся. Музыка взметнулась вверх и на очередном повороте Ридрих вдруг прижал меня к себе, так что я даже через плотную ткань платья ощутила жар его кожи. Щеки раскраснелись от танца, а голову вскружил запах шафрана, исходящий от мужчины.
— Ридрих…
И вдруг брат остановился. Под удивленными взглядами гостей и несколько обескураженными взорами музыкантов, он схватил меня за руку и повел через толпу к балкону. Люди расступались перед нами, потому что в миг помрачневшая аура Ридриха не оставляла даже мысли о том, чтобы встать у него на пути.
Он захлопнул стеклянные двери и, выпустив мою ладонь, отошел к балкону и замер у парапета. Я же с тревогой наблюдала за тем, как за его спиной начали собираться тени. Вот, только Малькута нам сейчас тут не хватало.