приехать на вечер?
Она задавала умные вопросы, но я не намеревался давать ответы. Да и Эрдель с супругой, полной некрасивой дамой в безвкусном наряде, в окружении телохранителей подвернулся как нельзя кстати.
Я кивнул небрежно, Ника поклонилась.
Мужские глаза жадно заскользили по её фигурке. Я едва не зарычал от раздражения.
— Лиер Шатильен, вы почтили нас визитом! Как неожиданно… — Женщина протянула мне пухлую руку. Она, несомненно, заметила, как её муж впился взглядом в мою спутницу, однако продолжала изображать радушную хозяйку светского раута.
Нике стало страшно, тем не менее, она не подала вида. Лишь её рука чуть сильнее сжала мои пальцы, выдав переживания.
— Ничего не бойся. Я с тобой, — шепнул девчонке и повел её в толпу собравшихся гостей, которые уже с лихвой успели насладиться шампанским, что услужливо подносили слуги.
На нас сразу обратили внимание, окружили толпой, чтобы представиться и завести выгодные знакомства.
Я рассказывать о себе не спешил, Ника тоже, поэтому мы больше слушали потоки заискивающей лести, пока одна из дам кокетливо не поинтересовалась:
— Вы правда маг? Самый настоящий?!
Вместо заверений я усмехнулся и зажег в ладони огонь, который стал приобретать формы разнообразных зверей, иногда людей…
Зрители пришли в восторг, стали просить показать ещё что-нибудь эдакое, но зазвучала музыка. И нам с Никой, как почетным гостям, выпала честь открыть бал контрабандистов.
Торжественно-церемонный менуэт состоял из мелких шагов, неспешных поклонов, поэтому в танце мы могли общаться.
— Кто эти люди? — шепнула Ника, когда мы сблизились и оказались лицом к лицу.
— Они представлялись, ты слышала их имена, — ускользнул я от прямого ответа, чтобы не пугать её.
— Имена мне ничего не сказали, но их лица… — она замолчала, подбирая слова. — Эти люди мне неприятны.
— Именно так. Но, дорогая моя, улыбайся. На нас смотрят. — Приобнял её за талию, выполняя поворот.
Она заставила себя улыбнуться, и на её щечках появились милые ямочки.
Нет, что ни говори, но Нике здесь не место.
Научиться достойно танцевать за несколько дней — невозможно. Мы заучили порядок движений, отточили несколько фигур. Ника от волнения путалась, однако другие дамы двигались и того хуже. А о мужчинах и говорить нечего. Они походили на стадо косолапых гусей, которые то и дело наступали на туфельки дамам или на шлейфы.
Ника держалась с достоинством. Однако мазуркетту ей пришлось танцевать с хозяином дома.
Подавая руку Эрделю, она взглянула на меня с таким отчаянием, что появилось желание переломать ему конечности. Чтобы негодяй не распускал руки, взглянул на него убийственным взглядом. И Эрдель тотчас вспомнил, что он даже в своем особняке не всемогущ.
Мне же пришлось танцевать с хозяйкой дома.
Кокетничая и расхваливая дочь, она трещала без умолку, а я не сводил глаз с Ники.
Лагернийский фасон придавал её точеной фигурке легкость, воздушность. Высокая прическа подчеркивала нежность и хрупкость шеи. Мне захотелось накинуть накидку на её плечи, чтобы защитить от жадных, похотливых взглядов мужланов, а ведь ещё предстоит выполнить задуманное, оставив её один на один с ними.
Тогда-то я и решил, что сделаю все максимально быстро. Надо только выбрать подходящий момент.
Когда хозяину особняка танцы надоели, он пригласил гостей к столу.
Меня усадили рядом с Эрделем, Нику рядом с хозяйкой дома, которая болтала не переставая.
Уверен, Ника хорошо помнила, как относятся к тем, кто приходит в этот дом в поисках работы, поэтому на приветливость хозяйки она отвечала вежливой холодностью, чем только раззадоривала супругу Эрделя.
— Лиер Шатильен, мы до сих пор не знаем вашего имени, — обратился ко мне один из гостей, коренастый мужлан со шрамом на щеке. — А мы ведь заметьте, собираемся разделить еду и кров.
— Можете обращаться — господин маг. Уверен, второго мага здесь нет, — ответил я.
— Не считаете нас равными? — Другой контрабандист, перебравший шампанского, обрел дерзость и поддержал знакомого. — А у нас ведь настоящее братство.
Его спутница больно наступила ему на ногу. Наглец взвыл. И тут как раз слуги вереницей внесли несколько блюд с жареными поросятами, украшенными зеленью, цветами и фруктами.
При нарезании из нутра поросят начали вылетать живые попугайчики, диковинные птички с яркими гребешками, оглашая зал свистом и радостным чириканьем.
— Какая прелесть! Ах! Чудесно! — зааплодировали гости, особенно дамы.
Ника за происходящим наблюдала со смешанными чувствами. Всё казалось ей удивительным и явно чрезмерным.
Словно в подтверждении чрезмерности произошел конфуз: один из попугаев, вырвавшийся из заточения на волю, сделал круг над хозяйкой дома и пометил её…
Гости, многие из которых еще недавно держали на своем дворе домашнюю птицу, начали гоготать, краснея от хохота, хвататься за животы.
Хозяйка же хладнокровно вытерлась платочком, сильно надушенным духами, и с улыбкой объявила:
— Не иначе как сегодня меня ожидает нечто особенное!
Гости её дружно поддержали, а затем приступили к обильной трапезе.
На званом ужине контрабандистов подавали языки павлинов; диковинные страусиные яйца, окрашенные чернилами розовой каракатицы; голубую акулу, зажаренную целиком, с плавниками, покрытыми золотом… Были и улитки в сливочном соусе, от одного вида которых Нике стало дурно.
Собравшиеся контрабандисты и их спутницы пребывали в восхищении и одновременно в трепетном ужасе, однако держались, желая приобщиться к высокой кухне. Когда же торжественно объявили:
— Сони, запеченные на сладко-грушевой подушке, со специями и сливами! — одна из дам, потыкав вилкой крохотные тушки, с трудом сдерживая брезгливость, скривилась и шепотом уточнила: — Это крысы?
— Это, дорогая Миэлия, пустынные сони, — надменно ответила супруга Эрделя. — Они питаются кореньями редких трав и имеют ореховый вкус.
Остальные гости промолчали, но когда подали миниатюрные канапе из редких заморских фруктов, без звериных изысков, за столом воцарилось радостное оживление, но собравшиеся уже насытились и откровенно скучали. Заиграли музыканты.
— Эскарелла! — Услышав знакомую мелодию, дамы и кавалеры начали вскакивать с мест, со скрежетом отодвигая стулья.
Ника тоже оживилась, взглянула на меня.
Я кивнул, давая знать, что время пришло.
— Ах, я тоже хочу танцевать! — улыбнулась она, капризно надув аппетитные губки.
— К вашим услугам, — подал руку Эрдель, приглашая Нику на танец.
Его мордовороты следили, как хозяин особняка ведет самую красивую девушку вечера в танцевальный зал. Это самый подходящий момент, чтобы совершить задуманное...
Эскарелла отличалась быстрым заводным ритмом, от которого ноги неслись в пляс.
Судя по тому, как Ника уверенно встала в колонну пар, этот танец ей хорошо знаком. Но откуда?