Читать интересную книгу Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

«Если толкнуть, а не тянуть, – подумала Петра, – ветер мне поможет и мы можем оба выпасть».

«Сделай, – говорила она себе. – Сделай это. Убей его. Даже если ты при этом погибнешь, оно того стоит. Это же Гитлер, Сталин, Чингиз и Аттила в одном лице».

Но могло и не получиться. Его может не выбросить наружу, и она погибнет одна, бессмысленно. Нет, надо будет потом найти способ его уничтожить, и способ верный.

Но в глубине души Петра понимала, что просто не готова умереть. Не важно, каким благом для человечества это будет, не важно, насколько заслужил смерть Ахилл, она не станет его палачом – сейчас не станет, и не будет, если для этого придется отдать жизнь. Если она себялюбивая трусиха, так тому и быть.

Они тянули изо всех сил, и наконец дверь с сосущим звуком миновала порог сопротивления ветра и защелкнулась. Ахилл повернул замок.

– С тобой летать – всегда приключения, – сказала Петра.

– Кричать больше не надо. Я тебя отлично слышу.

– Почему бы тебе не бегать с быками в Памплоне, как любому, кто стремится к самоуничтожению?

Он не отреагировал на колкость.

– Наверное, я тебя недооценил. – Эти слова прозвучали с некоторым удивлением.

– Ты хочешь сказать, что в тебе еще сохранилось что-то человеческое? Что тебе бывает действительно нужен кто-то другой?

И снова он оставил ее слова без внимания.

– Ты лучше выглядишь без крови на лице.

– Все равно до твоей красоты мне далеко.

– У меня знаешь какое правило насчет пистолетов? Когда начинается стрельба, постарайся стоять за спиной стрелка. Там намного чище.

– Если только никто не отстреливается.

Ахилл рассмеялся:

– Петра, я никогда не стреляю, если жертва способна отстреливаться.

– И ты так хорошо воспитан, что всегда открываешь даме дверь.

Он перестал улыбаться.

– Иногда бывают такие импульсы, – сказал он. – Но они не непреодолимы.

– Жаль. А то мог бы косить на невменяемость.

Глаза Ахилла блеснули, но он вернулся в свое кресло.

Петра выругала сама себя. Так его поддразнивать – чем это отличается от прыжка из самолета?

И опять-таки: может быть, то, что она говорит с ним без подобострастия, и заставляет его ее ценить.

«Дура ты, – сказала себе Петра. – Тебе этого парня не понять – ты недостаточно безумна. Не пытайся понять, почему он поступает так или иначе, либо понять его чувства к кому-то или чему-то. Изучай его, чтобы выяснить, как он составляет планы, это ведь он наверняка будет делать, и тогда ты когда-нибудь сможешь нанести ему поражение. Но никогда не пытайся его понять. Если ты сама себя не понимаешь, как ты можешь надеяться понять такой искаженный ум?»

В Кабуле посадки не было. Самолет сел в Ташкенте, заправился и полетел через Гималаи в Нью-Дели.

Значит, он солгал насчет конечного пункта. Все-таки он ей не верил. Но пока он воздерживается от ее убийства, с некоторым недоверием можно смириться.

9. Разговоры с умершими

Кому: Carlotta%[email protected]/orders/sisters/ind

От: Locke%[email protected]

Тема: Ответ для Вашего мертвого друга

Если Вы знаете, кто я такой, и имеете контакт с некоторым человеком, которого считают мертвым, прошу Вас информировать этого человека, что я приложу все усилия, чтобы оправдать его ожидания. Я думаю, что наше дальнейшее сотрудничество возможно, но не через посредников. Если Вам непонятно, о чем я говорю, то прошу Вас меня об этом проинформировать, чтобы я мог снова начать поиски.

Придя домой, Боб увидел, что сестра Карлотта собирает вещи.

– Переезжаем? – спросил он.

Они заранее договорились, что решение о переезде может принять любой из них, не обосновывая. Это был единственный способ действовать по неосознанным ощущениям, что кто-то к ним приближается. Им не хотелось провести последние мгновения жизни в диалоге вроде: «Я чувствовал(а), что надо было переезжать еще три дня назад!» – «Почему же ты не сказал(а)?» – «Потому что причины не было».

– У нас два часа до самолета.

– Погоди минуту, – напомнил Боб. – Ты решаешь, что надо ехать, а я тогда решаю куда.

Такова была договоренность.

Она протянула ему распечатанное письмо. От Локка.

– Гринсборо, Северная Каролина, США, – сказала она.

– Может, я не все понял, – сказал Боб, – но я не вижу здесь приглашения.

– Он не хочет посредников, – ответила Карлотта. – А мы не можем исключить возможность, что его почта прослеживается.

Боб взял спички и сжег письмо в раковине, смял пепел и смыл его.

– А что от Петры?

– Пока ни слова. Семь человек из джиша Эндера освобождены. Русские говорят, что место, где держат Петру, еще не обнаружено.

– Чушь собачья.

– Пусть так, но что мы можем сделать, если они нам не говорят? Боб, я боюсь, что Петры нет в живых. Ты должен понять, что это самая вероятная причина их запирательства.

Боб это понимал, но не верил.

– Ты не знаешь Петру, – сказал он.

– Ты не знаешь Россию, – ответила Карлотта.

– Во всех странах приличных людей большинство.

– Ахилл смещает это равновесие всюду, где появляется.

Боб кивнул:

– На рациональном уровне я с тобой согласен. А на иррациональном – верю, что когда-нибудь с ней увижусь.

– Не знай я тебя слишком хорошо, я бы могла принять это за признак веры в воскресение.

Боб поднял чемодан.

– Я стал больше или он меньше?

– Чемодан того же размера.

– Значит, я расту?

– Конечно растешь. Посмотри на свои штаны.

– Пока я в них влезаю.

– На лодыжки посмотри.

– А!

Щиколотки торчали, чего не было, когда он покупал штаны.

Боб никогда не видел, как растет ребенок, но его беспокоило, что за недели в Араракуаре он стал выше на пять сантиметров. Если это переходный возраст, то где другие признаки, которые должны сопровождать рост?

– Новую одежду купим в Гринсборо, – сказала сестра Карлотта.

– Это там, где вырос Эндер.

– И там, где он впервые убил.

– Ты никак не можешь об этом забыть?

– Когда Ахилл был в твоей власти, ты не стал его убивать.

Бобу не понравилось такое сравнение с Эндером. Сравнение не в его пользу.

– Сестра Карлотта, сейчас наша жизнь была бы куда проще, если бы я тогда его убил.

– Ты проявил милосердие. Ты подставил другую щеку. Дал ему шанс исправить свою жизнь.

– Я добился того, чтобы его отправили в сумасшедший дом.

– И ты продолжаешь считать, что это была слабость?

– Да, – ответил Боб. – Я предпочитаю правду лжи.

– Ага, – заметила Карлотта. – Добавлю еще одно достоинство к твоему списку.

Боб не смог сдержать смеха.

– Я рад, что ты меня любишь.

– Ты боишься встречи с ним?

– С кем?

– С братом Эндера.

– Это не страх.

– А что же?

– Скепсис.

– Он в этом письме проявил скромность, – сказала сестра Карлотта. – Он не был уверен, что все правильно просчитал.

– Да, это мысль. Гегемон-скромняга.

– Он еще не Гегемон.

– Он освободил семь ребят из джиша Эндера одной статейкой. У него есть влияние. Есть честолюбие. А теперь он еще и скромности научился – нет, это для меня слишком.

– Смейся, если хочешь, а пока что пошли искать такси.

На последнюю минуту не оставалось никаких дел. Они платили за все наличными и никому ничего не были должны. Можно было идти.

Карлотта и Боб жили на деньги со счетов, созданных для них Граффом. По счету, которым пользовался Боб сейчас, нельзя было проследить никакой связи с Джулианом Дельфики. Туда зачислялось его военное жалованье, включая боевые и пенсионные. МЗФ создал для всех ребят из джиша Эндера весьма достойные трастовые фонды, которые станут доступны к совершеннолетию. Накопленные зарплаты и премиальные должны были дать ребятам возможность жить безбедно. Графф заверил Боба, что деньги у него не кончатся.

Деньги сестры Карлотты шли из Ватикана. Там был человек, знающий, чем она занимается. У Карлотты тоже было достаточно средств на текущие нужды. Ни у кого из двоих не было склонности воспользоваться этой ситуацией. Тратили они мало – сестра Карлотта потому, что привыкла к монашеской сдержанности, Боб потому, что понимал, что любая роскошь или излишества привлекут внимание людей и запомнятся, создав след. Он должен выглядеть ребенком, который выполняет бабушкины поручения, а не героем-недомерком, шикующим на свои наградные.

Документы тоже не были проблемой. Опять-таки Графф смог потянуть за нужные ниточки. Учитывая внешние данные – и Боб, и Карлотта принадлежали к средиземноморскому типу, – паспорта им выдали каталонские. Карлотта хорошо знала Барселону, и каталанский был языком ее детства. Сейчас она еле говорила на нем, но это было не важно – мало кто вообще его помнил. И никто не удивлялся, что ее внук этого языка не знает совсем. И вообще, много ли каталонцев можно встретить в дороге? Кто станет проверять? Если кто-то окажется слишком любопытным, они просто переедут в другой город, даже в другую страну.