Рихард. Что для тебя важнее, то ты и получишь.
Многие хуторяне уже вернулись к своим семьям. Весна, пахотная земля, сев требовали свое. Оперативная группа вместе с горсткой коммунистов волости хорошо поработала в крестьянских домах. Стремительно сужался круг хуторов, где банда Вяэрси находила раньше приют, одежду и пищу. Братьям Вяэрси оставался сравнительно небольшой лесисто-болотистый участок между Вастселийна и Печорами, да бункер, замаскированный в густом бору. И как бы в отместку за то, что они оказались в загоне, бандиты подожгли детский приют…
…Чернышев отдал нужные распоряжения. Заключительную стадию операции поручил провести Анвельту и Мюри. Посоветовал использовать батальон народной защиты, чтобы разыскать и отбить от бандитов Маркуса. И отбыл в Таллинн.
Парторг Мадис Айнула, когда ему сообщили о предложении полковника, сказал, что за это дело берется.
Рудольф Илу каждый день виделся с Мюри, но вопросы задавать боялся.
— Народная защита обшаривает хутор за хутором. — Пауль положил ему руку на плечо. — Найдем.
Наконец первый просвет. Рудольф Илу снова проделал четырехкилометровый путь бегом. Возле его хутора остановилась грузовая машина, шофер попросил ведерко воды. Илу узнал в нем водителя, который когда-то помогал братьям Вяэрси доставить в лес продукты из ограбленного ими магазина в Лаврах под Печорами. Илу сам не ездил на грабеж, но часть консервов шофер сгрузил по приказу Рихарда Вяэрси на хуторе у Илу, и хозяин хранил их до весны. Илу запомнил номер машины: «РУ 40—71».
— Наша, уездная, — сразу определил Анвельт. — Не сгонять ли вам в Выру, Мюри?
Мюри и Лийв, шофер Выруской автобазы, вот уже второй час сидят друг против друга. Со стороны — мирная спокойная беседа друзей. Шофер иногда бормочет: «Ребане-то восстание обещает. Говорит, двадцать тысяч плюс англичане. А он пограмотнее нас… Кому верить?» — «А себе верить, своим трудовым рукам и голове, а не бреду эсэсовца!» — Мюри догадывается, что инструкцию Альфонса Ребане кто-то изложил Лийву.
Неторопливая беседа… Но Мюри знает, что счет времени, отпущенного на операцию «Отец шестерых», идет на секунды. И шофер смутно догадывается, что уже нет у него больше времени петлять и сворачивать, что все козыри в руках у этого офицера службы безопасности. Словно угадывая его мысли, Мюри поднимается, произносит небрежно:
— Так что едем в Вастселийна, Лийв. По дороге разрешаю тебе сбежать в лес. Бросай семью, дом, работу, живи в банде. Но завтра нам помогут другие выкурить из бункера этих волков и тебя, и ты пойдешь под суд не как пособник бандитов, а уже как истый бандит, такой же масти, как Рихард или его братцы. Другой твой путь — отвести нас без уловок к бункеру, и тебе зачтется списание со счета самой мерзопакостной банды. Две дороги у тебя. Середины нет.
В Вастселийна его встретил Анвельт: «Порядок!» Нашелся Маркус — банда заперла его в погребе на одном хуторе.
…Наконец солдаты полковника Аверкиева начали действовать. Оцепили бор в полутора десятках километров от Вастселийна. Поминутно озирающийся детина в шоферской кепочке ведет оперативную и штурмовую группы. Начинается длинная просека. Слева мелколесье, справа лес погуще. «Куда теперь?» — спрашивает Анвельт. На лице Лийва смятение. «Влево, — бормочет он. — Полкилометра вперед и влево». Мюри, Анвельт и командир роты Степной переглядываются. «Слева лес редковат, — замечает Анвельт. — Не путаешь, Лийв?» Тот трясется, мотает головой. Комроты не выдерживает: «Если хоть один наш солдат получит из-за тебя заряд в спину, я тебя, Лийв, вручу самолично братьям Вяэрси!» «Не надо, командир. — Мюри напоминает Лийву: — Я ведь тебе предлагал два решения…» Лийв вдруг принял гордую осанку: «Чего уж тут… Со страху напутал я. Бункер напротив, на другой стороне».
Солдаты развернули фронт и углубились в гущу бора. Командный пункт установили в двухстах метрах от просеки. Прошло полчаса, и впереди поднялась пальба. Степной сообщил по рации: «Рябина, докладывает Орешник: бункер обнаружен. Он врыт в пригорок, справа лощина. Сжимаем оцепление». «Орешник! — надрывался Анвельт. — Проверьте, нет ли бокового лаза из бункера в лощину! Берегите людей!»
Кольцо оцепления сжималось мучительно медленно. Боеприпасов у банды, как видно, хватало, и каждый квадрат местности простреливался ею с завидной точностью. Стоило кому-нибудь из солдат выползти из-за укрытия, как вокруг него вздымался песок, свистели пули. Бункер изрыгал огонь, рвались гранаты, и кольцо окружения откатывалось.
До густой темноты продолжался бой. Только тогда подожгли бандитское логово.
Провожая чекистов, Рудольф Илу сказал:
— Я могу для вас еще что-нибудь сделать?
— Можете, — откликнулся Мюри. — И в ближайшие дни. Я познакомлю вас с одной учительницей, вместе с ней вы должны будете обвести вокруг пальца тех, кто стоял за братьями Вяэрси.
— Неделю назад Илу сказал бы вам «нет!» — произнес он после долгого молчания. — Сейчас говорю «да!»
Анвельт доложил по телефону заместителю министра о завершении операции, что-то выслушал и растерянно положил трубку на рычаг.
— Всем участникам объявляется благодарность. — Повернулся к Мюри: — Нам приказано немедленно выехать в Таллинн. Учительницу подстрахует парторг. Ну, и само собой, товарищи из выруского отдела. Дело в том, что вашу старушку уборщицу… ту, что вы искали, обнаружили мертвой в дровяном сарайчике.
В маленькой закусочной Вастселийна за угловым столиком сидели Альвине Лауба и Лысый. Дождавшись, чтобы официантка отошла, тот тихо проговорил:
— С Рудольфом Илу я побеседовал. Вы правы, вполне надежный кадр. И хорошо, что он легализован. Инструкции, которые вы дали ему, на первый взгляд достаточны. Что вы предприняли для спасения братьев Вяэрси?
Альвине оглянулась, не слушает ли их кто-нибудь за соседними столами. Кроме бородача, который углубился в газету и сидел к ним спиной, не увидела никого, вполголоса отчиталась:
— Первое, я вывела из-под удара хуторян, которые хотели войти в группу Вяэрси. Это люди, почти готовые для нашего движения. Если нужно, списки я вам пришлю позднее. Второе, я сохранила связника с Выруской автобазы. Самих Вяэрси спасти уже никто не мог.
Ее собеседник прокомментировал:
— На этом этапе мы довольны вами. Передайте супругу, что с нашими людьми следует вести себя не столь уж нервно. Но я готов понять — условия конспирации… Связываться с нами не стоит, мы сами всегда найдем вас. Я оставляю вам под газетой деньги — это на транспортные расходы, на новые кадры и прочее. Возьмите и сразу уезжайте домой.
Когда Альвине ушла, он произнес, как будто разговаривая с самим собой:
— Ваши впечатления, господин Диск? Лично мне ее стиль импонирует.
Начальник выруского отдела созвонился с министерством, доложил о встрече Альвине со связником.
— Брать, как приказано, не стали. Мелкая сошка!
— А других, других там не было?
— За столиком больше никого. И ни с кем больше этот лысый тип