Читать интересную книгу Ключ от двери - Алан Силлитоу

На том разговор и кончился.

Мертон был недоволен тем, что приходилось выби­раться из Ноука, он так и сказал Тому, квартирному агенту, когда тот явился за квартирной платой. Мэри при­готовила на столе расчетную книжку и на открытую стра­ницу под чертой, подводящей итог, положила четыре кро­ны и шесть пенсов.

— Я думала, нас еще год или два не тронут, — сказала она. — Столько хлопот было проводить электричество и воду, и все зря.

Том сгреб деньги и записал внесенную сумму в книжку.

— Площадь им нужна, вот в чем дело. До самой же­лезной дороги и дальше за лесом.

— Да, аппетиты у этих стервецов ничего себе, — про­ворчал Мертон.

Он стоял у окна — высокий, с коротко остриженными седыми волосами худой старик, в черных брюках от ста­рого костюма и тщательно начищенных высоких сапогах на шнурках. Он уже покончил со своей почтенной работой кузнеца, длившейся пятьдесят с лишком лет, и теперь всю энергию отдавал другому: возился в саду, колол дрова, ходил за свиньями и птицей и, по его словам, не очень себя утруждал. Для Брайна работы не оказалось. Мертон сам хватался за все, как будто на протяжении полусотни лет тяжкого труда еще не изжил яростного буйства, как будто рожден он был не для того, чтобы жить, но чтобы атаковать жизнь, усмирять ее киркой и молотом, проламы­вать себе через нее путь и в конце его свалиться, завидев факел смерти, горящий ярче света дня. Но впереди у него были еще долгие годы жизни. Он стоял не горбясь, голу­бые глаза его не отрываясь смотрели в окно, они видели все, ничего не пропуская. Их злобный, недоверчивым взгляд был прикован к доскам, кирпичу и мешкам с це­ментом, валявшимся неподалеку как попало, прямо на зем­ле. Он снова повернулся к чашкам, в которые Мэри уже налила чай.

— Да, я, признаться, ожидал этого, — проговорил он.

— Дела обстоят не так уж скверно, — ответил Том, который отказался присесть и пил чай стоя. — Для вас приготовлен другой дом, в Вудхаузе, на Уэйн-стрит.

— Что ж, спасибо и за это, — сказала Мэри.

— И к тому же он в двух шагах от пивной.

У Тома было лицо карлика, на голове форменная фу­ражка. Казалось, по щекам у него бегут вниз высохшие русла рек и сходятся вместе у острого подбородка. С лица Тома не сходило озабоченное выражение, он старался всем угодить: был самолюбив и хотел, чтобы его считали слав­ным малым и не потешались над ним. Он застегнул ма­кинтош.

— Спасибо за чай, миссис Мертон. Еще месяц-другой поживете тут, о переезде подумать время есть.

И Мертон думал, и, поскольку давно предвидел необ­ходимость переселяться, это задевало его не так уж силь­но, как он всем давал понять. Жить среди лавок и пивных, поближе к автобусным станциям, откуда идут автобусы в город, — все это обещало приятные перемены. Лидия была того же мнения: хватит с нее шлепать по грязному про­улку и под пустынным мостом в темные ночи. Мэри го­ворила, что их дом всю зиму стоит, как на кладбище, а теперь всё ж таки заведутся соседи, знакомые. Мертона больше всего раздражало то, что при новых домах малы садовые участки.

— Видел я их, — ругался он. — За нуждой выйти некуда.

Новый дом стоял посреди длинной улицы, населенной главным образом шахтерами, работавшими на шахтах Уоллатона. Мертон распродал все, что можно, и перебрал­ся в новое жилье. Джордж и Лидия радовались не только тому, что здесь жить удобнее, ближе к городу, но и тому, что теперь Мертон не сможет наваливать на них столько дел, как в Ноуке. В конце дня Брайн отправился в первый раз навестить их всех на новом месте, прошел по шоссе, спустился вниз и двинулся дальше вдоль канала. Он не застал дома никого, кроме бабушки, дремавшей у огня. Он сел на диван и стал дожидаться, пока она проснется. В кухне все было расставлено в точности так, как в Ноуке, и носился такой же смешанный запах чая, пряностей, лу­чины для разжигания камина, табака, печеного хлеба и ту­шеного мяса. На полке возвышались медные подсвечники рядом с двумя черными с белым фарфоровыми собачками, которые напомнили Брайну Джипа, каким тот был пре­жде, до того как дедушка его убил; между сувенирами из курортных городков — Кромера, Скегнесса, Клиторпса и Лоустофта — разместились белые кувшинчики и вазочки. На стене висела на гвоздике лупа, поджидая, когда Мер­тон вернется с прогулки и, низко склонившись над столом, будет рассматривать через нее фотографии в свежем но­мере «Ивнинг пост» (Брайн давно лелеял мечту одолжить у деда эту лупу, чтобы, пропуская через нее луч солнца, зажечь кусок бумаги). На другой стороне комнаты стоял буфет со стеклянными дверцами, там был расставлен чай­ный сервиз.

Бабушка чихнула и проснулась.

— А, Брайн, я и не слышала, как ты вошел. Здрав­ствуй.

— Я стучал, бабушка.

Она взглянула на часы.

— Пора готовить чай, скоро все придут. Не то еще, пожалуй, получу расчет.

Брайн отпихнул ногой кошку, усевшуюся поближе к огню.

— Бабушка, принести угля из подвала?

— Да, вот это ты можешь сделать, принеси. И уж сра­зу два ведра возьми, будь умником, дедушке не придется потом таскать.

Насвистывая, гремя по ступенькам, он бегом спустил­ся в подвал. Сквозь решетку пробивалось солнце, освещая множество кусочков угля на полу возле аккуратно сложен­ной угольной кучи, но Брайн потянул сверху здоровенную, нелегко поддавшуюся глыбу весом в полсотни фунтов и расколол ее молотком на куски. Наполнил ведра углем и потащил наверх.

— Мой руки, сейчас угощу тебя сладким пирогом,— сказала бабушка.

По стенкам белой раковины текли черные ручьи, от рук приятно пахло карболкой. Стол уже был накрыт, Брайна ждала чашка чаю и большой кусок пирога.

— Подвигай стул, садись и угощайся, — сказала Мэри. На двери загремел почтовый ящик, в который только что упала «Ивнинг пост». Мэри пошла за газетой,

Брайн прервал ее чтение:

— Хочу завтра пойти в Ноук, погляжу, что там де­лается. А потом в Вишневый сад, повидать Кена и Альму Арлингтон.

Газета с шуршанием опустилась к Мэри на колени.

— Увидишь, как там все теперь по-другому. Дом наш уже сломали. Я слыхала, что и Арлингтоны скоро будут перебираться.

На этот раз он ночевал дома, и, когда на следующее утро проснулся, с одного бока у него лежал Фред, с дру­гого — Артур. Брайн спихнул со своей спины коленку Артура и вспомнил, что собирался пойти в Вишневый сад. Час спустя он уже шагал по улице, прошел поле и свернул к Новому мосту. Он поглядел с него вниз и увидел, что, кроме поля у самого моста, все прежнее исчезло. Все ста­ло иным. За широким новым бульваром стояли дома — в этой стороне продолжать исследования, очевидно, смысла уже не было. Можно идти и идти и так и не встретить никого из тех, кого Брайн знал, — он мог плутать в горах Дербишира, дойти до Уэльса, до Атлантического океана и не увидеть ни одного знакомого, дружеского лица, чтобы было кому сказать: «Привет!» — или спросить: «Где до­рога обратно в Ноттингем?»

На том крохотном лоскутке земли, который оставался еще не тронутым, он перепрыгивал через ручьи, перелезал через низенькие изгороди. В ложбинах и зарослях кустов прятались цветы, иногда они стояли под ветром на хол­миках. Ветер трепал волосы Брайна, небо было почти все голубое. Вдалеке щипала клевер лошадь, и Брайн подумал, что, наверно, это та же самая, которая паслась здесь все эти четыре года, когда он проходил через поле в Ноук.

Он пересек бульвар и вышел на улицу с новыми дома­ми: с того места, откуда надо было сворачивать к Ноуку, он не увидел ни дыма, ни крыши. Кусты изгороди были сломаны, калитка сорвана с петель, и вместо стен цвета охры глаз его встретил пустое пространство, а за ним — густую черную тень еще не тронутого леса. Крапива и ко­лючие кусты хватали Брайна за ноги, от дома осталась только фундаментная кладка. Брайн вошел туда, постоял и посмотрел, потом стал ходить от кухни к гостиной, спу­стился в кладовку — все было завалено кирпичом, грязью и осколками стекла тех окон, из которых Брайн видел чу­десные поля и сады. «Вот и нет Ноука, как быстро...» — подумал он и представил себе, как это происходило: начали с труб и крыши, все сплошным потоком летело вниз во двор, затем, уже медленнее, принялись разваливать стены, и грузовики увезли весь хлам прочь.

Сад превратился в джунгли. Брайн дошел до колодца у самой изгороди — колеса у колодца (такого, как на кар­тинках в сказках) уже не было. Брайн стал бросать ка­мешки в непотревоженную глубину. Шум падающих камней заворожил его, он лег грудью на край колодца, — миром и покоем дышали секунды, пока камешек, выскользнувший из руки Брайна. успевал удариться о водную глубь внизу.

В Вишневом саду все оставалось по-прежнему, город сюда еще не добрался. Шум машин уступал место птичье­му свисту и шелесту клонящихся под ветром кустов. Ти­шина испугала Брайна. Вдалеке он различил два домика. Лейкеров и Арлингтонов, но, подойдя ближе, не услышал привычного скрипа насоса у водокачки.