– Петя, Майоров должен откинуться быстро. У нас почти нет времени. Ирина…
– Я тебе что, гребаный Гендальф? Волшебные палочки, которые нам ведомство выдает, работают не от авады кедавры. Северцев, забудь. Твоя Половцева счастлива в браке.
– Петя, пусть она будет счастлива с кем угодно. Лишь бы живая. Я просто не смогу еще раз… Не смогу…– прохрипел Северцев, сжав кулаки до хруста в суставах.– Я тебя спас однажды. Теперь твоя очередь.
– Сука ты, Кеша. У меня сын подросток, жена в Тай на майские хотела. Если я загремлю по твоей вине под статью, я тебя…– хмыкнул полковник.– Сиди тихо. Отзвонюсь.
Глава 28
– Я поднимаю этот бокал за мою сноху. Самую лучшую и прекрасную женщину, озарившую мир моей семьи счастьем и верой в счастливое будущее. За тебя Риша? За подарок, который ты преподнесла нам два дня назад. За тебя, дочь моя, ну и, конечно за того, кто сидит в твоем славном животике. Мы его ждем с нетерпением, – радостно гудит Алексей Николаевич, подняв к потолку бокал богемского стекла, сияющий в свете ламп, как драгоценный алмаз. Морщусь. Мне не нравится напыщенная речь, не нравится когда этот хищник называет меня дочерью. Не нравится все в этом доме. Меня тошнит жутко от любых запахов в последнее время. Особенно от аромата лжи и лицемерия, которым наполнена эта празднично украшенная золотистыми воздушными шарами, комната.– Господи, я стану дедом. Это же великое счастье. А тест Ришин отдам в мастерскую, чтоб его законсервировали. Превый внук-это вам не сделка миллиардная. Это в разы круче.
– За тебя, дорогая,– шепчет Виктор. На его лице самодовольная улыбка. Он добился того, чего хотел. Слава богу дома он не частый гость с того самого момента, как мы заключили соглашение. У моего муженька очень много ночных забот и забав. Я знаю, где он проводит свое время, и радуюсь, что Виктор соблюдает наш уговор.– И за маленького наследного принца. Глянь, старый то прям одурел от восторга. Я тоже молодец, ну же, жена, сделай вид, что я герой. Герой же?
– Да, герой, – рассеянно отвечаю я, пытаясь отделаться от предчувствия чего-то нехорошего. Оно зудит у меня где-то в груди. «Это просто гормоны» – убеждаю я себя, проглатываю безвкусный апельсин. От чего-то Половцевы считают, что именно этот солнечный фрукт нужен мне сейчас больше всего. «Апельсинка», так меня звал Северцев. Губы сами по себе растягиваются в улыбку.
Рука Виктора ложится на мой, пока еще плоский живот. Огненная, словно раскаленный утюг. От отвращения темнеет в глазах. Борюсь с желанием сбросить его ладонь и сбежать от этого фарса. Но вместо этого еще сильнее растягиваю губы в улыбке. Делаю вид, что счастлива, как просит меня «любимый» муж. Сейчас мне кажется, что я предаю того, кто на самом деле «герой». Моего Северцева, сделавшего счастливой меня.
– Ты в порядке, моя девочка? – квохчет мать. Она просто мама-совершенство, мама-идеал с тех пор, как я объявила Половцевым о своей беременности.
– Да, мама. Я в порядке. Мне просто нужно немного подышать воздухом.
– Витя тебя сопроводит. Да ведь, Витюша?
Я хочу одна. Я хочу просто выйти во двор, усесться в кучу прелой листвы и взвыть, подняв к небу голову. И Виктор чувствует мое желание. Да и самому то ему не очень хочется выходить из тепла в ледяную осеннюю морось.
– Мне кажется, Лидия, Риша устала. Я прав, дорогая?
– Спасибо, милый,– шепчу я, проникаясь к мужу подобием благодарности.– Да, мне нужно немного свободы. Тем более, совсем скоро я перестану принадлежать себе,– снова улыбка, совсем не похожая на радостную эмоцию счастливой женщины.
– Давай, Риша,– шепчет мне в ухо Витя,– испытай иллюзию свободы. Ты ведь себе давно не принадлежишь. Помечтай о своем мусоре. Ты же скучаешь по красавчику? Нашла о ком страдать. Он же трус. Отказался от тебя сразу, как жареным запахло. Как думаешь, если я сделаю анализ ДНК твоего выродка, что он покажет? Я ведь могу одним махом избавиться от тебя и тогда папуля наконец то поймет, какую змею пригрел на груди. Кстати, внутриутробный анализ для плода опасен, ты в курсе.
Задыхаюсь от ужаса. Откуда он узнал? Или просто блефует.
– Ну так расскажи всем,– кривлюсь я.– Давай, попробуй. Ты боишься, потому что не знаешь зачем твоему отцу нужен ребенок именно от меня. Страшно, милый, правда? А вдруг твой папуля не будет столь щепетилен и предпочтет тебе младенца?
Я тоже блефую. Но по тому, как дергается его щека понимаю, что попала в точку. Что-ж, можно отметить этот крохотный триумф. Наливаю себе из графина гранатовый сок, настолько ледяной что у меня сводит зубы.
– Сука,– шипит Виктор.
– Спасибо за комплимент, дорогой, – отвечаю светским тоном. В кармане дзынькает мобильник. Оповещает о том, что пришла СМСка. Поднимаюсь со стула с грацией королевы. Да, я нужна Половцевым, и сейчас я действительно звезда. Уж не знаю, как долго продлится мое царствование. Так от чего бы не воспользоваться статусом.
– Спасибо за прекрасный праздник, мои родные. Ты восхитительно галантен, дорогой мой муж. Я погуляю во дворе. Одна. Алексей Николаевич, ну что вы, весь периметр дома под охраной, ну что со мной случится?
Лицо свекра разглаживается. Чего же он боится? Что его гнетет?
На улице мне не становится легче. Бреду по гравийной ухоженной дорожке бесцельно, лишь бы подальше от моей золотой клетки. Двор у поместья огромный, есть где разгуляться. Хрустальный воздух проникает в легкие, словно сигаретный дым. Не давая облегчения или насыщения. Снова приходит сообщение на телефон, но мне так лень его из кармана доставать. Абсолютно не хочется. Хочется только смотреть на звезды и думать, что они ведь тоже не свободны. Зависят от других планет и вселенной.
– Вот скажи мне, Апельсинка, на кой ляд тебе нужен мобильник? – раздается насмешливый шепот прямо за моей спиной. Я чуть не валюсь с ног от неожиданности, радости и запоздалого страха, впивающегося в мою душу миллионом отравленных шипов.– Я тут все сопли отморозил. Думал уйду не солоно хлебавши.
– Скажи мне, что ты мне снишься, в противном случае мне придется тебя убить, – шепчу в темноту, из которой несется родной, любимый голос. Вот странно, я провела с Северцевым совсем немного времени, но он стал мне ближе чем муж, скоторым прожила пять лет. Раньше я не верила, что так бывает, а теперь…
– Ну, если только ты видишь в своих снах мужиков, впавших в ледяной анабиоз. Я себе все тестикулы отморозил, лишь бы тебя увидеть, детка, – хмыкают кусты голосом моего капитана.– Иди сюда и согрей меня. Иначе Половцевым будет некого гонять, как зайца. Они заскучают и переключатся на заботы о тебе. А это страшно, уж поверь.
– Да уж,– фыркаю я. Боже, как же я скучала по этому несносному зубоскалу.
Ныряю в густые кусты. Путаюсь в идиотских ветках, постриженных рукой умелого садовника. Дышу через раз. Он совсем рядом.
– Какого фига ты тут делаешь? – ворчу я, уткнувшись в дешевую ткань куртки, обтягивающую широкую грудь. Лица его не вижу, но запах… Не могу надышаться.– Ты совсем дурак? Тут охраны полный дом.
– Я только по субботам идиот. В остальное время вполне адекватен, если не теряю ту, без которой горят синим пламенем квартиры, и кони не скачут совсем, – шепчет Аркадий мне в макушку. И я перестаю дрожать от лютого холода.– А охрана то тут фуфло. Двери крепкие, а петли хлипкие. Не верит твой свекор любимый, что кто-то посмеет посягнуть на его частную собственность. Васька Бугров, тот еще начальник охраны…
– Как ты номер мой узнал? – спрашиваю, замирая от краткого мига счастья, дарованного мне вселенной.
– Я ж мент.
– Бывший.
– Бывших не бывает, Апельсиснка. Но я не за тем явился, чтобы просвещать тебя о специфике работы в полиции. Послушай…
– Я же сказала, что ты мне не нужен,– хриплю из последних сил. Главное спасти этого идиота, который сам сует голову в петлю.