тысяч лет…
Читая повествование, можно было подумать, что события относятся к какой-то совсем уж доисторической эпохе, но описание двух лун и нескольких созвездий указывало скорее на другую планету. Или на буйную фантазию, граничащую с психическим расстройством. И Брант вначале больше склонялся к этой версии.
Свою планету девушка называла Айсида. Никто на Долноне никогда не слышал этого названия, да и другие небесные тела, которые упоминала девушка, не подходили ни под одно известное учёным описание.
А когда дошло до её рисунков… На них были странные летающие твари с седоками на спине, наездники на шестиногих скакунах, огромные синеватые животные, на спинах которых размещались целые крепости, рыцари в причудливых доспехах и так далее. «Детский сад», да и только…
Со слов девушки, она была принцессой Дома Блаурдайн. И последнее, что помнила – это разрушение её города армией Нобарра. Её ударили по голове, и она потеряла сознание. А когда пришла в себя, оказалась здесь, в Империи Лорс на планете Долнон – проснулась на каком-то лугу, и нашла дорогу к ближайшему городу…
При первом прочтении Брант был абсолютно уверен, что ему зачем-то прислали психически нездорового курсанта. Написано же, что «ударили по голове»… Но чем больше он читал, тем задумчивее становился.
Многочисленные пометки говорили о том, что все слова девушки многократно проверены всеми возможными способами. И все исследования подтверждали, что она, как минимум, свято верит в то, что говорит. А исследованиям Брант доверял – в Лорсе ещё не успели утратить навыки…
Физических или психологических отклонений обнаружено не было. Всё, что изредка беспокоило девушку – странные ощущения в районе сердца, но зафиксировать что-то, а также установить причины, не удалось. Головные боли не беспокоили.
В деле была информация, что девушку, бродящую в парке в странной одежде, обнаружил наряд в одном из провинциальных городков. Было это около трёх лет назад. Девушка совершенно не представляла, где находится, и говорила на каком-то непонятном языке. Копии аудиозаписей, как и фотографии, сделанные сразу после задержания, были приложены к делу, но учёным до сих пор не удалось распознать, что это был за диалект. Впрочем, девушка на удивление быстро и без особой помощи освоила лорийский, что тоже наводило на мысль о какой-то постановке, причём довольно неуклюжей.
На шее девушки, сзади, под волосами, обнаружилось странное клеймо с изображением какого-то символа. Пометка в деле гласила, что «идентифицировать изображение не удалось».
А дальше начиналось совсем уж интересное: на фото, сделанных с многочисленных ракурсов, в том числе с многократным увеличением, было странное кольцо на одном из пальцев девушки. Материалом значился «неустановленный полимер». На первый взгляд, в нём не было ничего необычного – простенькое колечко с красно-белым клетчатым узором и надписью на непонятном языке. Странность заключалась в том, что кольцо словно слилось с кожей, составляя с ней единое целое… Как такое могло получиться, Брант не представлял…
Девушка, судя по протоколу, утверждала, что не знает, что это такое и откуда взялось. Снять его, по указанным причинам, она не могла, да и не хотела – заявляла, что ей было видение, и делать этого нельзя ни в коем случае!
Исследование хотели продолжить, но попытки решить проблему насильно, хирургическим путём, закончились весьма неожиданно. И этому был посвящён следующий раздел.
Он содержал описание ещё одной странной особенности: девушка показывала весьма посредственные результаты во всём, что касалось физической подготовки, обладала хрупким телосложением, но, если дело касалось даже намеков на «грубое физическое воздействие», становилась агрессивной и неуправляемой, буквально сметая всё на своем пути.
Её поведение при этом описывалось как «странное и непоследовательное» – она словно не хотела причинять никому вреда.
Однако далее шёл список пострадавших с подробным описанием инцидентов, открывали который горе-хирурги. Впрочем, некоторые из пострадавших, уже в других ситуациях, просто хотели схватить её за руку…
При иных обстоятельствах девушка характеризовалась как человек спокойный, уравновешенный и доброжелательный.
Сама она не могла пояснить, что происходит. Как было указано в протоколе: «По собственному заявлению опрашиваемой, в момент вспышки агрессии она не контролирует ситуацию и действует якобы не по своей воле. Проверка на детекторе подтверждает истинность высказывания. Иные проверки утверждения затруднительны, в силу чего не проводились».
Завершала личное дело строгая, подчеркнутая рекомендация «избегать любых физических контактов, которые могут быть расценены как агрессия».
Перечитав особо интересные моменты ещё раз, Брант откинулся на кресле и закрыл глаза. Необычное всегда притягивало его, и, может статься, на этот раз он всё-таки набрел на что-то стóящее. Если, конечно, это не окажется каким-то особенным психическим заболеванием…
Новые курсанты должны были прибыть через неделю. Брант вызвал адъютанта, и приказал привести к нему курсанта Тау-Блаур сразу после первого построения. Скоро он сможет составить обо всём этом свое собственное мнение…
Однако спустя три дня в стенах Корпуса случилось из ряда вон выходящее событие, которое заставило Бранта забыть обо всём на свете – массовая драка. Никогда раньше курсанты, гордившиеся «кадетским братством», не допускали ничего подобного.
Среди «золотой молодежи» – курсантов, в делах которых красовались красные штампы, сформировалась группа, предводителем которой стал некий Корд Витин. Его отец был заместителем министра, и поговаривали, что со дня на день он должен получить министерский портфель.
При полном попустительстве советников из Канцелярии эта группа вконец распоясалась. Они то и дело задирали других курсантов, особенно тех, чьи успехи наглядно демонстрировали, что не всё ещё можно купить за деньги.
И недавно они прицепились не к кому-то, а к чемпиону Корпуса по рукопашному бою, желая доказать, что даже такие, как он, должны с ними считаться.
Ответ не заставил себя ждать. Сам Витин, как обычно, остался в стороне, а вот нескольким его товарищам серьёзно досталось.
Впрочем, на это и был расчёт. Разбирательство, которое проводила Канцелярия, было крайне предвзятым и односторонним. Нескольких отличников спортивной подготовки с позором исключили, тем самым полностью развязав руки «красным штампам».
Брант, которого фактически отстранили от этого дела, был в бешенстве.
Но оказалось, что этим дело не кончилось. На этот раз взбунтовались друзья исключенных курсантов, да и те, кому порядком надоели бесчинства «золотой молодежи». Это и привело к драке «стенка на стенку», после которой изоляторы, которые, к слову, были совершенно на такое не рассчитаны, оказались забиты под завязку. Коммутатор Бранта дымился от звонков «высокого начальства».
Новые курсанты прибыли в самый разгар разбирательств, и, признаться, на этот раз было не до них…
Сидя за своим столом, Брант довольно грубо ответил на очередной звонок и оборвал связь. На этот раз