Каждый член общины знал, что и когда делать. Распределенные между людьми обязанности не были слишком обременительными, и не занимали много времени, чтобы увиливать от них. Работа отнимала в день 1–2 часа, а все остальное время, человек был волен делать то, что душа пожелает.
Но однажды ночью привычный людям мир был грубо разрушен. В непроглядной ночной мгле раздались крики ужаса и боли, казалось бы, навсегда забытые в человеческой колонии. Вслед за криками ночная мгла расцветилась сполохами выстрелов. Вспышки освещали мечущихся по крыше людей. Обалдевшие со сна, ничего не соображающие люди в панике метались по крыше, паля куда попало. В ответ на устроенную людьми пальбу в никуда, оживились и обезьяны, ответив молниями на ружейный огонь, потревоживший их жилища.
В отблеске обезьяньих молний, людям удалось разглядеть существ вызвавших такой переполох. В темном небе, озаряемом сполохами искусственных молний, с надсадными криками кружила пара премерзких созданий, в которых люди опознали некое подобие птеродактилей, хищных крылатых тварей, населявших Землю миллионы лет назад. Гортанными криками ночные разбойники выражали недовольство тем, что им испортили охоту.
Теперь, когда враг из невидимки превратился в видимого глазу крылатого монстра, бороться с ним стало гораздо легче. Отпала необходимость, палить куда попало, рискуя, перестрелять друг друга. Обезьяны прекратили метать свои сонные молнии, едва люди перенесли ружейный огонь с плантаций, в небо.
В едва теплящиеся на крыше костры были подброшены сухие ветки, мгновенно взметнувшие в небо ослепительные языки пламени. Безоружные люди в спешном порядке перебирались на чердак, чтобы не мешать вооруженным, подальше от кружащих в небе мерзких тварей, высматривающих добычу, выжидающих подходящего момента для нападения.
Вскоре крыша была ярко освещена кострами, и множеством факелов, специально припасенных на случай возможного ночного переполоха, к которому люди готовились уже давно.
Теперь люди готовы были дать отпор напавшим на них летающим тварям, отбить у них всякую охоту когда-либо возвращаться сюда вновь. Вот только противник, разбойничающий под покровом ночи, при свете, оказался трусоват, поспешив ретироваться, не желая вступать в схватку с существами, умеющими превращать ночь в день.
Прогнав врага, люди осмотрелись, и подсчитали урон, причиненный трусливыми ночными разбойниками. При свете костров и факелов, люди разглядели темнеющую возле края крыши, массу. Осторожно приблизившись, держа оружие наизготовку, люди рассмотрели хищника вблизи. Это и в самом деле был птеродактиль. Именно так их изображали в книгах и учебниках, отображающих историю древнего мира планеты.
Это был монстр из стаи ночных разбойников, напавших на людей в чернильной мгле, к которой эти твари были отлично приспособлены, чего нельзя сказать про людей. Чей-то случайный выстрел, выпущенный в темноту в первые минуты нападения, достиг цели, снеся полголовы летающей твари.
У людей тоже были потери. Не досчитались троих, ставших жертвами ночного нападения. Значит, хищников было не трое, а гораздо больше. Люди исчезли бесследно, унесенные крылатыми убийцами в неизвестном направлении.
Хоронить погибших из-за отсутствия тел было не нужно, но справить поминки необходимо. Поверженный враг был выпотрошен, и разделан на месте. Мясо отправилось прямиком на кухню, требуха, и все что не представляло для людей ценности, было сброшено с крыши вниз, приманкой для козавров, и прочих хищных тварей, входящих в пищевой рацион людей.
Привычное мясо приелось, хотелось чего-то нового. Хотя, глядя на тушу поверженного птеродактиля, его уродливые и гротескные очертания, трудно было ожидать от столь неприглядного экземпляра, особых пищевых достоинств.
Должным образом приготовленное мясо птеродактиля оказалось съедобным, хотя, и довольно посредственным. Нечто среднее между камнегрызом и землящером, почти совсем безвкусное, по жесткости даже превосходящее землероек.
С той памятной ночи, когда у людей появился новый враг, закончилась размеренная жизнь, столь милая сердцу многих. В очередной раз случилось великое переселение. Людям пришлось оставить крыши, место, ставшее родным за месяцы, проведенные там, и переселиться на чердаки, где и без того было достаточно многолюдно.
Из чердаков на крыши, вытесненные новыми жильцами, перебрались припасы, представляющие ценность для людей, а не для крылатых разбойников, взявших в привычку совершать налеты на человеческие поселения, в надежде на поживу. Вкус человечины пришелся крылатым тварям по душе. Они никак не желали забыть дорогу к людям, хотя им в последнее время ничего не обламывалось. Люди были начеку, всякий раз встречая налетчиков огнем, подпортившим шкуру многим. Несколько черных душ отправилось прямиком в ад, а их туши на кухню, в пищу тем, кем они так хотели поживиться.
В постоянной борьбе за существование, стремительно летело время, приближаясь к очередной годовщине Новой Жизни. Люди стали гораздо мудрее и осмотрительнее. Больше никто на крыше не спал, хотя там было гораздо просторнее, чем на чердаке, испытывающем проблемы в связи с перенаселением. Выходя на крышу, люди поглядывали не только по сторонам, но и вверх. Хотя делали это на всякий случай. За все время противостояния людей и крылатых монстров, в дневное время последние не нападали ни разу, предпочитая совершать налеты, и творить свои грязные делишки под покровом ночи.
Со временем налеты птеродактилей пошли на убыль, а затем и вовсе прекратились. Или им надоели бесполезные налеты, приносящие одни лишь неприятности, или же они нашли себе иное охотничье угодье. Где можно охотиться гораздо успешнее, без опаски получить заряд свинца в башку, или брюхо. После такого подарка птеродактилю если и удавалось убраться от человеческого жилища, то лишь для того, чтобы вскоре издохнуть, став добычей своих же собратьев по разбойничьим вылазкам. Которым было без разницы кого жрать, человека, или соплеменника, издохшего от ран, или собирающегося это сделать.
Особой радости по поводу исчезновения птеродактилей, люди не испытывали. И вовсе не из-за того, что из их пищевой цепочки выпал очередной компонент. Слишком хорошо люди изучили окружающий мир, и знали, что когда исчезает какая-либо мерзость, на смену ей обязательно приходит другая, ничуть не лучше исчезнувшей, из богатого арсенала враждебной людям планеты.
В последнее время, соседствующие с людьми синие обезьяны, стали вести себя очень странно. Ранее почти никогда не показывающиеся на глаза людей, они более не скрывали своего присутствия. Более того, они словно одержимые, носились по кронам плодового леса в беспорядочном, хаотическом движении, непрестанно вереща. Спустя несколько суток их беспорядочное мельтешение прекратилось, а действия обрели некий смысл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});