события, и держался, в общем-то, молодцом. Безусловно, было очевидно, что он ожидал, когда я его уволю, или вовсе отправлю под суд, но этого так и не последовало. Зато Титов утроил усилия и работал, как проклятый. Видимо, оттуда и растут ноги у сверхприбыли моих предприятий.
Однако, что интересно, несмотря на всю эту ситуацию, о послании дочери он всё-таки решил упомянуть. Видимо, оно было адресовано лично мне. Он насторожился, заметив моё замешательство, поэтому зачастил.
— Не знаю, правда, что на неё нашло, Ваше Императорское Величество? Очень восхищён вашим благодушием и тем что вы позволили мне сохранить свой пост. Вы поймите, я же совершенно не ответственен… — тараторил он.
Ну да, Титов-старший ведь не знал об истинной причине отъезда дочери за границу, да и не его это дело. А с Анной Титовой, между прочим, в последнее время связи не было. Фраучи лишь докладывал, что она отбыла недавно в Лондон. И в самое ближайшее время обещал прислать туда пару радистов. Но пока что Анна просто находилась на чужбине без каких-либо средств связи.
— Итак, что она передала? — ровным тоном произнёс я.
На самом деле, не раз подумывал о том, что неплохо бы успокоить отца, объяснив обстоятельства, по которым его дочь в действительности была отослана из Российской империи. Но всё-таки меньше знает, лучше спит. Да и мотивации работать больше будет.
— Ваше Величество, там сущий пустяк. Совершенно странную фразу. Не мудрено, что я запамятовал, там какая-то глупость, но я посчитал, что всё же следует передать послание, адресованное вам.
— Быстрее, пожалуйста, Остап Петрович, — нетерпеливо поторопил я.
— Она сказала, что в России не хватает рентгеновских кабинетов, — наконец произнёс он. — И что рентген, как бы странно бы это ни звучало, тоже может быть оружием.
Его слова заставили шестерёнки в моей голове завертеться с необычайной скоростью.
А Титов тем временем продолжал.
— Я уже навёл справки в департаменте здравоохранения касательно рентгеновских аппаратов. Как раз недавно занимался организационными вопросами с департаментом здравоохранения. И хочу сказать, что это и правда какая-то глупость, и не знаю, к чему вообще это Анна решила обратить на это внимание. Вот поймите, у нас не то, чтобы нет недостатка в рентген аппаратах, они ведь есть и в горбольницах, и даже в сельских фельдшерско-акушерских пунктах. У нас их даже с запасом. Поэтому вы уж меня простите, может девочка глупости передаёт. Но как велено, так и вам передаю.
— А как давно Анна передала это сообщение? — наконец опомнившись, спросил я.
— Ну, — прикинул в уме Титов, — мой торговый партнёр добирался из Лондона до Осло дня три. Об этом я узнал три дня назад. Хотя, если честно, у меня было столько работы, что это вполне может быть и неделя.
В этот момент мне захотелось ударить верного хранителя моих богатств телефонным аппаратом. Анна, практически не шифруясь, дала понять, что Британия собирается создавать оружие, связанное с радиоактивностью, а проще говоря, атомную бомбу. А он забыл, видите ли, на неделю.
Видимо, мой взгляд в этот момент не выражал ничего хорошего, потому что Титов сразу же испуганно забормотал:
— Ваше Величество, простите, если я что-то не так сделал. Если в чём-то виноват, простите, но я же не знал! Скажите, что не так?
Я перевёл дух. Действительно, бывший камергер ни в чём не виноват. И то, что дочь передала сообщение, это не то, что хорошо, это прекрасно, великолепно и большая удача. И пускай дней мы опоздали на десять, но атомное оружие ведь тоже не за один день создаётся.
— Впредь, зарубите себе на носу, передавайте сообщения дочери немедленно, — строго произнёс я, глядя на Титова. — Хоть днём, хоть ночью.
Титов мелко закивал, но потом вдруг посмотрел на меня с интересом:
— Ваше Величество, так Анечка не просто так уехала, правда ведь? Она же не предательница какая-то? Умоляю, пожалуйста, только скажите, да или нет. Мы ведь с матерью с ума сходили, что дочь с таким скандалом покинула Россию, переметнулась к врагам. Со мной многие друзья перестали общаться. А мой родной дядька, он за русско-японскую войну орден святого Георгия имеет и звание полковника, сказал мне, что… — он слегка покраснел, — что я козёл драный, а дочь моя… — он снова замялся, — драная козлица. Это самые мягкие из слов, что он произнёс. И с ним и теперь тоже больше не общаемся, хотя я его очень уважаю. Пообещал, что с крыльца меня скинет, а коли бы здоровье позволило, так ушел бы на фронт, чтобы кровью позор всей семьи смыть.
Я порывисто поднялся с места, чем заставил Титова вздрогнуть. Затем приобнял старика за плечи. И, ни слова не говоря, осторожно выпроводил его из кабинета, так и не дав ему никакого ответа.
Спровадив Титова, я принялся припоминать всё, что мне было известно о проекте Манхэттен. Время-то подходящее, как раз сорок первый год. Конечно, за ворохом дел не мудрено, что я вообще хоть что-то помню. Однако, атомная бомба — не тот аргумент, о котором следовало бы забывать.
Я помню, что британцы создавали атомную бомбу вместе с американцами. Не помню, сколько было задействовано учёных, но точно знаю, что среди них было 12 Нобелевских лауреатов.
А параллельно ещё и в Германии создавали атомное оружие. Интересно, там сейчас нечто подобное происходит? А может, на их место в этой реальности встала Франция?
Если предполагать самые худшие расклады, что против нас объединились лучшие умы Британии, США да и Германии с Францией, ничем хорошим нам это не светит. К тому же, мы сами их подстегнули нашими погодными маяками. Думаю, там и финансирование колоссальное. А самое, главное, мы-то разработку ядерного оружия не ведём. По крайней мере мне о таких разработках неизвестно.
В нашей истории была группа американских учёных, которые, как и наш Чайкин, влекомые высокоморальными мыслями, поделились с Советским Союзом разработками в сфере ядерного оружия, тем самым дав мощный толчок нашей науке, и позволил нам очень быстро разработать свою атомную бомбу. По крайней мере, упростили процесс значительно.
В этой вселенной мы сами владеем оружием, которое не слабее. А это значит, что сочувствовать нам уже никто не станет. И вероятнее всего, того прекраснодушного учёного может просто не появиться.
Зато здесь есть я, пускай с плохой памятью на события, но имеющий хоть какие-то знания. По крайней мере, пока что намёков оказывается достаточно.
Всё же Анна огромная молодец. Она, наверное, и сама не рассчитывала, что кто-то поймёт её послание и примет его в толк. Но она сделала всё от неё зависящее, попыталась предупредить и указала на источник серьёзной опасности. И сделала свою работу хорошо.
Подумав немного и совершенно не понимая, с какой стороны взяться за эту задачу, я поднял телефонную трубку и приказал соединить меня с полковником, вернее уже с генералом-майором Фраучи.
В кабинете начальника ГРУ не оказалось, адъютанту пришлось переключать нас на радиотелефон.
— Артур Христианович, скажите мне такую вещь, — спросил я, пытаясь подобрать нужные слова. — А вот за последнее время ничего странного у нас не происходило?
— Да, отличный вопрос. А что именно странное должно было произойти? — спросил он у меня. — У нас на данный момент сейчас всё странное. Хотя бы намекните, в каком направлении эти странности вас интересуют?
Направление, задумался я, пытаясь хоть как-то сформулировать мысль.
— Например, что-то связанное с учёными, в частности физиками или химиками.
— Хм, — удивлённо хмыкнул Фраучи. — Знаете, тут был один эпизод, и если бы сейчас вы не сказали, я бы про него забыл. Но раз уж такое совпадение…
— Рассказывайте скорее, — тут же уцепился я за то, что он сказал.
— Как ни странно, и вправду случилось нечто необычное. Буквально два дня назад в центре Копенгагена пытались похитить датского учёного Нильса Бора. Это…
Видимо Фраучи собирался рассказать мне, кто такой Нильс Бор, но я помнил, что это лауреат Нобелевской премии и как раз-таки один из создателей атомной бомбы. Вот его-то как раз американцы в моём времени и смогли вывезти на подводной лодке в Америку. А в этой истории похищение, похоже, не состоялось или рано судить?
Я оборвал Фраучи, попросив не рассказывать мне, кто такой Нильс Бор, а переходить ближе к делу.
— Позавчера неизвестные люди пытались похитить учёного прямо посреди бела дня и оттащить его в сторону канала, где их поджидала моторная лодка. Но к счастью, мимо проходил наш