Президенты уселись дружною четой.
- Дамы и господа, паны и паненки! Сегодня впервые в городе на Неве...
Стрельцов не вслушивался во вступительное красноречие Жоры Голубчикова: он перешептывался с соседкой.
- Коротко погуляли, - шепнула Оксана. - Я потом посмотрела: двух часов не прошло. Ну может, с половиной.
- Что для нормального человека коротко - для нас даже слишком долго. Еще полчаса такого инкогнито - и кто-нибудь забрался бы на наши места. Президентство - как твои фамильные бриллианты: нельзя оставлять без присмотра.
- Скажешь! У меня нет бриллиантов.
- Значит - и не будет. В нашем положении заводить невозможно: всегда скажут, что из Госхрана.
Зал тоже не слушал Голубчикова: рассматривал президентов и сдержанно гудел.
- ...но сначала Александр Алексеевич сделает краткое заявление по итогам встреч и переговоров.
Наконец-то сделалось тихо.
Стрельцов медлительно достал бумажку - он-то, всегда выступавший без шпаргалки! - и начал зачитывать ровным голосом, почти без модуляций (точное слово для такой оказии - "зачитывать"!):
- В результате насыщенных и плодотворных встреч и бесед, имевших место сначала в Киеве, продолженных в Москве и благополучно завершенных затем в Санкт-Петербурге, стороны пришли к согласованному решению, что в целях дальнейшего укрепления и развития отношений... - он покосился на Оксану - та прикрылась платочком, чтобы не прыснуть, - ...отражающих реальный уровень взаимопонимания и сердечного согласия... - "сердечное согласие" могло бы заставить журналистов догадаться, но те собрались слишком натасканные на политику, и потому восприняли как тонкий намек на Антанту, - ... между президентами Украины и России, а также близость или общность взглядов по основным вопросам, связанным с предстоящим периодом жизни и деятельности, Оксана Миколаевна Личко и Александр Алексеевич Стрельцов... - он оторвался наконец от бумажки, взглянул в зал, выдержал чуть затянувшуюся паузу, и закончил нормальным разговорным голосом: переженятся между собой. То есть я-то женюсь, а Оксана Миколаевна, наоборот, выйдет замуж.
Сначала было растерянное молчание.
Потом легкий шум.
И наконец общий разговор разом.
Выкрики. И - аплодисменты.
Трансляция шла прямая, и физически ощущалось, что то же самое происходит синхронно перед миллионами экранов: растерянная пауза - первые реплики - общий разговор разом.
- Правда ведь - имеют право...
- Просто как люди - оба в разводе...
Наконец сквозь невообразимый гомон прорвался первый внятный вопрос:
- А как на это посмотрит Верховная Рада?!
Но сразу и опережающий ответ из зала:
- Рада должна радоваться!
Личко подхватила с улыбкой:
- Я тоже думаю, что Рада должна порадоваться за меня. И я свободна выходить замуж за того, за кого захочу.
- А Конституция, на которой вы клялись?!
- А что - Конституция? Чем я нарушу Конституцию?! Наша Конституция гарантирует личные свободы всем украинкам и украинцам! И в отношении президента не сделано никакого исключения.
- Так можно в следующий раз и за американца выйти! Или в гарем к королю Сауду!
- Я надеюсь, - она продолжала улыбаться так же мило, - что следующего раза со мной не произойдет.
- Я тоже надеюсь! - подал голос Стрельцов.
- Не собираетесь ли вы после свадьбы в отставку?
- Ни в коем случае!
Вопросами атаковали только ее - его положение после свадьбы казалось совершенно очевидным.
- Не предаете ли вы таким образом суверенитет Украины?
- Ни в коем случае! Суверенитет Украины - это прежде всего свобода каждого гражданина Украины. И каждой гражданки. Если я свободна как человек и как президент, я тем самым утверждаю свободу всех граждан!
- Вы не боитесь, что с такой трактовкой суверенитета не согласятся многие украинцы?
- Некоторые. Те, которые не уважают свободу личности, для которых народ - стадо, а они воображают себя пастухами!
Оксана разгорячилась.
- Как же вы реально устроите свою семейную жизнь? Где будете жить? Как сможете работать? Ведь супружеские обязанности - прибавятся, а государственные - остаются?
Наконец-то и у Стрельцова появилась возможность вмешаться. А то набросились на бедную Оксану!
- Пребывать придется в обеих столицах попеременно. При современных средствах связи можно руководить из любой точки земного шара.
- Но любые заговорщики любят, чтобы президент отсутствовал в своей столице. Вы словно нарочно искушаете их.
- Я не боюсь никаких заговорщиков. У них нет опоры, и потому нет шансов. Сейчас встречаются только интриганы, которых по ошибке назовут заговорщиками. Кстати, сегодня я обнаружил гнездо таких интриганов, которые подвели интригу под самую самобытность русских и украинцев обоюдно: они покусились на нашу общую кирилицу, или, может быть, правильнее говорить наконец "кирилло-мефодицу", чтобы не ущемлять равноапостольного Мефодия. А то равноапостольный - но не равноправный.
- Не с этим ли связано ваше сенсационное исчезновение на два часа?
- Да! Я решил вмешаться в это дело лично ввиду его особой значимости. Основное право человека - правописание, и это право находилось под серьезной угрозой! Приняты быстрые и решительные меры!
Кто-то ему докладывал эту фразу: "право человека - правописатие". Феоктист! Ну что ж, не важно откуда взялась фраза, важно, кто ее произносит!
Уж кому должно быть дорого право на правописание, как не журналистам! Но сегодня их невозможно было отвлечь от президентской свадьбы!
- А не собираетесь ли вы как муж вмешиваться в дела вашей жены? Пытаться руководить ею? Не сделаетесь ли вы теневым президентом Украины?
- Ровно в той же мере, как моя жена - теневым президентом России. Теневой президенткой. Конечно, мы будем обсуждать дома важные дела. И это значит, что отношения между нашими странами станут особенно близкими и теплыми. Короче - семейными.
По залу прошла волна сочувственного смеха.
- Но ведь бывают семейные ссоры, семейные драмы!
- Вы знаете, нам уже не по двадцать лет, мы много прожили и пережили. Надеюсь, стали от этого терпимее. Сорок лет - возраст второй попытки. Чаще она бывает успешной. Так что, надеюсь, серьезных ссор у нас не случится. Помните изречение - как вздох: "Если бы молодость знала - если бы старость могла!" Я думаю, мы с Оксаной Миколаевной находимся как раз посредине между этими крайними состояниями: уже знаем - еще можем.
- Я не посредине! - возмутилась Оксана. - Я свою молодость от себя не отпускала!
- Вот вам и семейные прения, - развел руками Стрельцов.
- Где вы зарегистрируете свой брак? В какой из столиц?
- Регистрируйте в северной столице! - вскочил мэр Мурин, граф Невский. - По месту рождения жениха. Я буду счастлив лично скрепить в стенах моей мэрии.
- Спасибо. Подумаем. А лучше, найдем городок или деревню, чтобы граница прямо посредине перерезала. "Сбер" - в России, а "банк" на Украине. Или баню: мужской класс по одну сторону, женский - по другую, а застава с таможней - посредине. Там свадьбу и справим. Стол тоже поставим: двумя ножками на русской земле, а двумя - на украинской. Чтобы заливного поросенка гостям друг другу через границу передавать.
Жора Голубчиков наконец закруглил пресс.
- Дорогие коллеги, после всего сказанного, задавать вопросы на другие темы просто бессмысленно. Потому позвольте мне воспользоваться своим положением и от вашего имени первым поздравить, - он поискал слово, - наших нареченных.
Все с готовностью позволили.
130
А за кулисами поднялся праздничный переполох.
Парфен поднес своей новой патронессе - охрана членов семьи его прямая обязанность - букет белой сирени.
- Так ведь сирень уже давно отцвела! - благодарно изумилась Оксана.
- Для нас невозможного нет, - галантно заверил Парфен. - Ради вас мои ребята с Венеры живой воды принесут!
На Стрельцова он смотрел влюбленными глазами: все понял и все простил. Ведь между утренним побегом и вечерней великой новостью существовала явная связь. После того как Личко исчезла со Стрельцовым неизвестно где, Стрельцов просто обязан был жениться - как честный человек.
Амур гордо восседал у ног новых хозяев. К Парфену он уже относился как к своему, а когда к президентам разбежался мэр Мурин, зарычал предостерегающе, хоть тот и граф Невский.
Мэр Мурин, несмотря на свои габариты, пришел в необыкновенное движение, во мгновение ока умудрился достать магнолии и теперь приближался с устрашающего размера букетом.
- Ничего, Амурчик, пусти, - попросила Оксана, пораженная цветами.
- Знаете, граф, - усмехнулся Стрельцов, - запах силой в семнадцать магнолий можно расценить как покушение. Так что Амур отчасти прав.
- Поставьте в гостиной, - запыхался Мурин. - Я и сам хотел предупредить, что в спальню нельзя.