Но вот на руке Наташи засверкало кольцо, и возле ее губ оказались губы Сергея. Торжественный обряд был завершен, отныне Наташа стала не только возлюбленной, но и женой своего любимого.
Выйдя из Дворца бракосочетания, они поехали на центральную площадь города, положили цветы к подножию статуи Петра Великого. Дотронувшись до нагретого солнцем камня, Наташа вспомнила, как им рассказывали в школе – скала, служащая подножием памятнику, называется «Гром-камень». «Принеси нам счастье, Гром-камень», – мысленно попросила Наташа.
...Небольшой зал кафе гудел от множества голосов – произносились тосты, пелись хором песни, оживившиеся гости весело болтали. Стол был уставлен угощениями, но Наташа и Сергей почти ничего не ели – они были слишком поглощены своим счастьем. Их руки, по старинному украинскому обычаю, были связаны рушником – богато вышитым полотенцем, которое специально привезла с родины Галина Трофимовна. Этот до сих пор незнакомый Наташе обычай восхищал ее – ведь рушник символизировал нерасторжимость их чувств, их отношений. Перед молодыми стоял тот самый пирог, который накануне вечером с таким старанием пекла Наташа. Николай Степанович срезал верхушку каравая и с поклоном подал ее молодым. Наташа и Сергей одновременно взяли румяный кусочек сдобного теста и каждый потянул его в свою сторону. Верхушка разломилась, и все с веселым любопытством принялись разглядывать, кому достался больший кусок. Оказалось, что доли Наташи и Сергея были одинаковыми.
– Как это вы так точно?! – удивился Женя.
– Кто же будет главой семьи? – Лизе было досадно, что старинное гадание не удалось.
– Что же тут непонятного? Оба будут! – Алену казус не смутил. – Горько! Горько!
– Сначала молодые должны отведать каравай, – поправила ее Галина Трофимовна, но было уже поздно: губы Наташи и Сергея слились в страстном поцелуе. Сидевшие за столом шумно захлопали, когда, заставив наконец себя оторваться друг от друга, молодые отведали каждый от своего кусочка.
Все три дня, которые праздновалась свадьба, Наташа провела в каком-то сладостном угаре. На следующий день торжество возобновилось у них дома. Славик принес свою знаменитую гитару, и они с Сергеем наперебой радовали собравшихся пением. Наташе особенно нравились песни, написанные самим Сергеем.
– Жалко, что ты, Сережка, не перевез еще к Наташе свои вещи, – посетовала Алена. – Если бы у вас со Славой было у каждого по гитаре, мелодии выходили бы еще лучше!
Сергей не стал объяснять Алене, что его дешевенький инструмент, хоть и заботливо настроенный, не идет ни в какое сравнение с роскошной гитарой испанского производства, которой посчастливилось владеть Славику. Звуча вместе, эти гитары производили бы скорее комический эффект. Он просто перевел разговор на другое.
На третий день застолье было уже значительно более скромным и недолгим, а веселье – сдержанным: все устали. Ближе к вечеру Сергей перевез в свое новое жилище вещи. Привез и Атоса: щенок, насидевшийся взаперти, радостно приветствовал такую перемену.
– Какой у вас коридорчик узкий, – покачала головой Галина Трофимовна. – Где тут цуцику жить? Все лапки ему отдавите, проходя.
– Мама, – так по просьбе свекрови называла ее теперь Наташа, – а зачем Атосу жить в коридоре? Мы с Сереженькой положили его подстилку у себя в комнате.
– Дело, конечно, ваше. Только не годится, чтобы пес жил в комнате, где образа висят.
– А у нас, мама, образов нет, – Наташа не чувствовала за собой никакой вины, однако смутилась при этом признании.
– Что ты, Галочка, право, – укорил жену Николай Степанович. – Здесь, в большом городе, это не принято. И держать собаку во дворе тут при всем желании нельзя!
– И верно... Уж ты меня, Наталочка, прости. Не подумай, что я в вашу жизнь с первых дней лезу... Поди-ка, доня моя, в сторонку... есть у меня к тебе дело поважнее Атоски!
Наташа была несколько удивлена такой таинственностью. Еще больше она удивилась, когда Галина Трофимовна, выйдя в прихожую, достала из старомодной пузатой сумки какие-то баночки и свертки. «Что это? Неужели еще подарки?» – удивилась Наташа. Любящие родители привезли сыну и его невесте множество домодельных подарков, которые казались и Наташе, и Сергею еще дороже, потому что их не купили в магазине. Домашние заготовки, свитера и пестрые носки, чудесный ковер ручной работы – в художественном салоне он обошелся бы в целое состояние, а для жителей украинского села был неотъемлемой принадлежностью повседневного быта. Этот ковер с фантастическими тюльпанами, прихотливо разбросанными по кремово-розовой ворсистой поверхности, сделала Олеся – старшая сестра Сергея; Наташе еще предстояло познакомиться с ней во время запланированной на лето поездки к новой родне. Очаровательные керамические сосуды – крынки-«глечики», расписанные растительным орнаментом, и фантастический кувшин, напоминавший поставленный на крохотные ножки бублик с горлышком, – сделал дальний родственник Сергея, живший по соседству с его родителями. Каждая вещь была согрета теплом дружеских, родственных рук; каждая хранила память о чудесном крае, как любовно называл Сергей свою родину. Наташа невольно притронулась к украшению, которое накануне торжественно преподнесла ей свекровь, – несколько рядов коралловых бус, скрепленных старинной серебряной пряжкой, и в качестве подвески – заключенная в оправу из такого же потемневшего, местами помятого серебра старинная золотая монета – дукат. «Такие украшения делались в наших краях много сотен лет назад, и с тех пор они передаются по наследству из поколения в поколение, – пояснила Галина Трофимовна. – Когда-то в день моей свадьбы с Николой этот дукат надела мне на шею моя свекровь. Теперь твоя очередь, доня, носить его!»
Но странно пахнувшие свертки и аптечного вида банки из темного стекла совсем не были похожи на подарки! Наташу захватило нехорошее предчувствие, от нехитрых предметов словно повеяло бедой.
– Что это? – зазвеневшим от напряжения голосом спросила Наташа.
– Сережа не любит к врачам ходить, – пояснила Галина Трофимовна. – Уж как я уговаривала его обследоваться! Ни в какую. И лекарств терпеть не может. А это наши травки, деревенские. Вот настои – их надо пить. А тут сушеные листья, эти для припарок, а те заваривать нужно.
– Вы напрасно так беспокоились, – засмеялась Наташа. – Уверяю вас, мама, в городе тоже можно купить лекарственные растения – в аптеках. Да Сережу и не назовешь болящим, ему вовсе не нужно постоянно лечиться! А в случае чего мы легко достанем все, что понадобится.
– Так, так, доня... И Сережа мне то же самое сказал, когда я хотела отдать ему свои травки. Но мне спокойнее станет, если я буду знать, что они у вас есть. Мало ли что бывает... Слишком уж он у меня... у нас с тобой гордый, Сереженька-то. Еще совсем малым, помню, разбил коленку – в мушкетеров играли они... Так я только тогда узнала, когда увидела кровь. Не то что не плакал – слова не сказал о том, что больно... Вот листья кислетки – барбариса по-вашему. А тут нечипай-зелье, переступень. Растет у нас такой, на виноград похожий...