и я, усевшись на кровати, принялся травить африканские байки. Начал с женщин, для затравки, так сказать, потом перешел на сражения, затем перескочил на духов Африки — и вот уже здесь развернулся по полной программе. Красок, особенно черных, не жалел, нагнетая мрак и ужас. За приоткрытыми окнами застыла украинская ночь. И хотя все происходило в СССР, все равно всем стало страшно: как говорится, тиха украинская ночь, но демоны прячутся в ней.
— А если произнести нужное заклинание, то явится демон ночи и заберет душу любого, посмевшего его разбудить. Богов много, и они постоянно дерутся между соперничают друг с другом, поэтому в Африке до сих пор нет порядка и мира.
Все сидящие со мной согласились. Среди общего гула я услышал отдельные фразы:
— Да, каждое племя норовит выжить другое!
— Как только в племени остается мало мужчин, так сразу прибегают из другого и убивают оставшихся.
— Молодых женщин и девушек уводят с собой, а остальных бросают умирать, — добавил кто-то еще.
— Ну, вот видите, и я о том же говорю. Но я поклоняюсь Змееголовому, он берет свой род от питона. Это древний, как сам мир, бог, и он очень сильный. Я служу ему, и мне везде сопутствует успех и удача. С его помощью я заработал много денег! Змееголовый помогает мне во всем, вот и сегодня помог. Да и не только мне, но и вам, заставив бежать сломя голову. А ведь вы все храбры, как львы!
Польстив, я решил передохнуть, потянувшись за целой пачкой сигарет, чтобы раздать их. О том, что у меня целый чемодан сигарет и жвачек, знали многие. Чтобы не украли, я их прятал в каптерке у старшины, отстегивая тому за охрану. Жвачки отлично расходились среди курсантов. Да и для местных они оказались на удивление востребованным товаром, поэтому в увольнении мне всегда было чем заняться, но это пришло месяца через три, когда я уже здесь обвыкся.
В это самое время пресловутый Газини лежал на койке и с трудом сдерживал позывы кишечника. Все внутри него просилось наружу. Он не хотел признаться, что Мамба оказался прав. Сила воли у него была, да и позывы показались пока не очень сильными, и он заснул.
Мои рассказы о духах затянулись до полуночи, и когда все уже стали расходиться, Газини вдруг встал и бегом бросился к туалету. Кажется, он не успел донести свое негодование до нужного места. Один из негров проследил за ним и услышал, как тот заскочил в одну из кабинок и буквально взорвался от возмущения. Точнее, взорвался не он, а его задница.
— Газини…! — на всю казарму заорал соглядатай, которого я, собственно, и не посылал.
Те, кто еще не спал, рванули в туалет, чтобы лично убедиться в силе духов Африки. Я только вздохнул. Что там смотреть? Ну, подумаешь, какает человек, что ж теперь. Понос — это такое дело, с каждым может произойти, особенно, когда прогневил духов Африки и своего командира.
— Духи, духи пришли к Газини ночью. Бинго не врет, Бинго умеет разговаривать с духами!
«Конечно, умеет, — усмехнулся я про себя. — А вы что думали: шучу с вами?». Снова усмехнувшись, я лег, повернулся на бок и спокойно заснул. Вставать мне раньше всех, потому как я командир и встаю не по подъему, а чуть раньше, чтобы разбудить остальных.
Проснувшись утром и увидев, что Газини спит, я пошел в туалет, чтобы слить ночные эмоции. И тут мне открылась вся неприглядная картина произошедшего с Газини. Хорошая это все–таки штука— пурген. Вот сегодня будет работы уборщице, что каждый день приходила вычищать за нами!
Виноват в этом я, так что надо ей сигареты и жвачки подогнать за санитарный труд. Пока я так размышлял, зашел помощник дежурного по училищу и проревел команду «Подъем». Казарма вяло зашевелилась: кто-то поднимался, кто-то нехотя спускал ноги с койки. Со всех сторон послышалось кряхтение, сопение, мольбы на родном языке о дополнительной минутке сна.
Но безжалостные командиры отделений начали с особым удовольствием тормошить подчиненных, заставляя просыпаться и слезать с коек. Все стали медленно подниматься, отходя от сна. Проснувшийся Газини первым делом побежал в туалет, хотя вроде и ходить ему уже стало нечем. Над ним больше никто не смеялся, кроме арабов и азиатов, потому как это гнев богов, а не что-то другое. Нужно и им что-нибудь интересное придумать, чтобы не глумились.
Взвод построился и вместе с остальными взводами побежал на зарядку, похрустеть свежим снежком. После этого пошли на завтрак. Газини немного отпустило, и он поел, но, вернувшись в казарму, первым делом снова побежал в туалет. Заболел человек, что с него взять? Пришлось нам отправиться на занятия без него. Старшина Загинайко, придя утром в казарму, отправил Газини в санчасть на лечение. Пусть теперь там гадит…
Так прошел день, за ним второй — о Газини не было ни слуху, ни зловонного духу. На третий день ко мне явился санинструктор и позвал в санчасть. А мне и самому было интересно проведать «танкиста». Санчасть оказалась небольшой: несколько рабочих кабинетов, кухня и четыре палаты разных размеров. В кабинете ожидала женщина-врач. Достаточно молодая, она с сомнением посмотрела на мою коричневую рожу, изуродованную шрамом.
— Вы заместитель командира взвода, в котором находится курсант Газини Вайту?
— Я.
— А что вы можете рассказать о возможных причинах болезни, поразившей его кишечник?
— Не знаю, наверное, что-то съел.
— Он отказывается от госпитализации, ссылаясь на то, что эта болезнь поразила только его. И действительно, больше в вашей казарме не заболел никто, как никто не заболел и на других курсах. Болезнь коснулась только его, и это очень странно. Тем более, что он утверждает, якобы она вызвана гневом африканских богов, которых наслали вы, и только вы можете избавить его от этой напасти. Это правда?
— Возможно, — пожал я плечами, — а от меня вы что хотите?
— Он ссылается на вас, что вы сможете снять с него проклятие духов Африки.
— Так, и что?
— И ничего. Я не знаю, что и как, тем более, что я не верю ни в призраков, ни в привидений, ни в духов Азии, ни в духов Африки, вообще ни в каких духов. Я атеистка. У нас в СССР все ваши духи неизвестны и не могут существовать.
— Да? А я вот мусульманин, что не мешает мне верить в