— Нет, ее зовут Изабелла.
— Ланти, — плачу я, чувствуя, как кружится моя голова. — Мне так жаль, так жаль. Он не мог остановиться. Я пыталась заставить его остановиться, чтобы я смогла помочь тебе.
— Она ушла. Давайте унесем ее отсюда.
Больше воплей и больше приказов. Я с криками хватаюсь за окровавленное тело, когда несколько рук вцепляются в мои. Ужасные вспышки воспоминаний заполняют мой мозг. Я вижу ее голову, она вся в крови, но это зрелище заменило видение, в котором я вижу девушку с белыми волосами. Я качаю головой, сжимаю тело Третьей и кричу, когда меня хватают и ставят на ноги. Кто-то обнимает меня, но я слишком слаба, чтобы бороться.
— Ланти, — рыдаю я. — Ланти, милая, мне так жаль.
— Тише, красавица.
Я начинаю извиваться в его руках; это его вина, что она мертва. Моя Ланти.
— Отпусти меня. Нет, это все твоя вина. Ты помешал мне подойти к ней, — кричу я.
— У тебя слишком частое дыхание. Ты выдумала себе то, чего не было. Успокойся.
— Отпусти меня, — воплю я. — Позволь мне помочь ей. Пожалуйста, позволь мне помочь ей!
— Джордж, — я слышу его крик. — Дай мне инъекцию.
— Нет, — я кричу так громко, что мои уши закладывает. — Нет, не нужно! Отпустите меня, пожалуйста, боже, не дайте ей умереть. Пожалуйста, это все моя вина, я не добралась до нее вовремя. Пожалуйста, позвольте мне вернуться.
— Тише, это все нереально. Ланти здесь нет.
— Ты лжец! Не забирай ее от меня.
— Тринадцатая, — кричит он. — Девушка на земле это Третья. Это не Ланти, это Третья.
— Ты лжец, лжец, лжец!
Его руки обвивают меня, а другой человек держит меня за плечи. Я чувствую резкий укол в шею, и мои ноги подкашиваются.
— Ланти, — снова шепчу я, прежде чем меня поглощает тьма.
Глава 16.
Уильям
— Она погибла, сэр, — говорит Джордж, входя в комнату. Он весь в крови, и его голова опущена.
Резкая боль появляется в моей груди, и я делаю глубокий, рваный вдох.
— Полиция?
— Они закончили, позвонят, если им понадобится что-то ещё.
— Она прыгнула в руки к своей смерти, — шепчу я, смотря на свои руки.
— Это не ваша вина, сэр. Она была психически неуравновешенна.
— Я должен был помочь, ей, — рявкаю я, поднимая глаза и стреляя в него злобным взглядом.
— Некоторые люди не в состоянии принять помощь.
Я не потрудился ответить. Он не понимает. Никто не понимает. Эти девушки здесь со мной не случайно, и я хотел бы научить их доверять мне. Они должны понять, что могут достичь хорошей жизни, если будут делать то, что нужно, а не прыгать с крыши здания из-за страха. Это заставило меня усомниться во всем, что я думал о себе
— Тринадцатая всё ещё в отключке? — спрашивает он.
Я поворачиваю голову и пристально смотрю на закрытую дверь моей спальни. Тринадцатая не просыпалась; она не издала ни звука.
— Да.
— Можно спросить, сэр, кто такая Ланти?
— Ланти — это её сестра, — бормочу я, всё ещё уставившись на дверь.
— Ого.
Да, ого.
Ого —подразумевает то, что у Тринадцатой было воспоминание из прошлого. Это также означает, что она начинает вспоминать. Есть только один способ затолкать это обратно. Только один способ, которым я могу ее уберечь. Я поднимаю руки, хватаясь за бокам, затем сжимаю челюсти.
— Остальные девушки? — продолжаю я.
— Они все спят, сэр. Я дал им таблетки.
— Это нанесет им вред.
— Мы справимся с этим.
Я не уверен в этом.
Черт, я вообще больше ни в чем не уверен.
***
Тринадцатая
— Быстрее, быстрее! — кричит Ланти, ее светлые локоны развиваются, пока я кружу ее.
— Я не могу быстрее, — кричу я.
— Не бросай меня! — просит она.
— Я никогда тебя не брошу, — я засмеялась и остановилась. Хохоча, мы упали на пол.
Я взглянула на свою маленькую сестренку, и она расплылась в улыбке. Ей еще и трех нет. Я люблю, когда мама уезжает, потому что в этом случае мы можем просто играть и веселиться. Это значит, что в это время он не заходит к нам в гости. Его приходы всегда оборачиваются катастрофой.
Мои веки задрожали, и только через секунду я поняла, что нахожусь не в своей кровати. Я протерла глаза. В подушечках пальцев покалывало, руки онемели и отяжелели. Я пошевелилась и застонала, было такое ощущение, что мне пришлось неподвижно лежать на этом месте несколько дней. Я села, содрогаясь, и все тело напряглось. Осмотрела комнату и поняла, что никогда не была здесь.
Так где же я?
Я пытаюсь вспомнить, что произошло, и через минуту картинка всплывает в моей голове. Третья покончила с собой. Из горла вырывается сдавленный хрип, я прижимаю руку к груди. Слезы катятся по щекам. Как это могло произойти? Почему я не поняла, что она была больна? Я обещала, что позабочусь об этих девочках, но оставила ее в беде.
Скрипнула дверь, и я приподнялась. Было все еще темно, и мне было непонятно, кто вошел.
— Кто здесь? — прохрипела я.
— Это я.
Мастер Уильям.
Все во мне кипит от злости. Как он посмел прийти сюда? Как. Он. Посмел? В том, что Третья покончила с собой, виноват был больше он, чем я. Если бы он позволил ей вспомнить, воспроизвести события прошлого, этого бы никогда не произошло. Я глубоко вдохнула, но желчь все равно подступила к горлу.
— Убирайся, — отрезаю я.
— Мне жаль, что…
Я прерываю его до того, как он продолжит.
— Тебе жаль, — рычу я, — тебе жаль?! Она мертва. Она мертва из-за тебя. Ты лишил ее жизни. Ты приложил к этому руку, и уже ничего не вернешь. Ты не имел на это права!
— Я защищал ее, так же, как и вас всех.
— Защищал нас? — кричу я. — Как ты нас защищал? Ты украл наши жизни. Стер наши воспоминания. Ты наказываешь нас, как собак.
— Я. Ничего. Не. Крал. У. Вас.
Его ледяной голос оборвался.
— Тогда верни нам воспоминания.
Он издал рычащий, гортанный звук.
— Ты не думала, что я скрываю эти воспоминания не просто так?
— И в чем же причина? — спрашиваю я.
— Ты не готова пережить их. Я хочу, чтобы ты стала сильнее, окрепла до того, как я разрешу тебе иметь дело с чем-то в этом роде.
— Это глупое оправдание тому, что мною воспользовался мужчина с нездоровыми пристрастиями. Ты можешь говорить себе что угодно, однако, мы все знаем, кто ты на самом деле.
— И кто же? — шепчет он.
— Урод.
Комната погружается в опасную тишину. Я осознаю, что безудержные рыдания сотрясают мое тело. Стираю слезы с лица и жду, что же последует за моим высказыванием. Атмосфера в комнате становится еще более пугающей и, словно целую вечность, я не слышу ни единого ответа. Затем вдруг чувствую его близкое присутствие рядом со мной. Его теплое дыхание щекочет ухо, и я вздрагиваю, повернув голову назад.