Юридический жаргон и такие темы, как акции, канцелярский суд, обособленное имущество, доля наследства вдовы, пугали Дженну. Она понимали, что такие вопросы ей не но плечу, и послала лакея за викарием.
Отец Нэст не моргнув глазом обсуждал ошеломляющую сумму соглашения, а Дженну потрясло, что она теперь имеет владение в Шотландии, а также значительный участок пахотной земли неподалеку от ее фамильного поместья, и вольна делать с ними, что вздумается. Предусматривались богатый гардероб, ежемесячное содержание и, кроме того, огромная сумма, которую выплатят ей в случае смерти мужа. Дженна не хотела об этом слышать и сбежала в сад, оставив Роберта Нэста завершать дела с поверенным. Она думать не могла о смерти Саймона. Никакие деньги не компенсируют ей потерю. Но больше всего потрясло ее то, что Саймон подписал соглашение, не имея понятия о размерах ее приданого. А ведь именно приданое невесты обычно определяло размеры вложений жениха.
Две недели спустя Олив Рейнольдс привезла свадебное платье для последней примерки. Поскольку свадьба будет скромная, Дженна настояла, чтобы это было простое элегантное платье цвета слоновой кости, отделанное кружевом, с тончайшей кружевной вуалью. Туфли сапожник шил из того же шелка, что и платье. В волосах у нее будет изящный венок из бутонов роз и цветов Кевернвуд-Холла… такой же букет в руках.
Пройдет несколько месяцев, пока мисс Рейнольдс закончит ее гардероб. Но нарядов для свадебного путешествия хватит. Молодожены месяц пробудут в Лайон-Корт, новом владении Дженны на границе Роксборошира в Шотландии. Лайон-Корт достойнее, древнее, хоть по размеру и меньше стоявшего на другом берегу реки Твид замка Флорз.
Тем же утром пришло письмо от Саймона, и как только карета модистки покатила по дороге, Дженна вышла в сад, чтобы прочитать послание в уединении. Ускользнув от Фелпса, пристальное наблюдение которого сводило ее с ума, она прокралась к беседке в восточном углу сада. Солнце наконец одолело непогоду, обещая погожие деньки. Воздух прогрелся, легкий ветерок шевелил письмо в руках. Дженна читала, изредка отвлекаясь на двух павлинов, которые кружили перед беседкой, прихорашиваясь и распуская роскошные хвосты. Она гордилась, что приручила их. Когда они несколько дней назад пошли вслед за ней к конюшне, даже Барстоу отметил, что необщительные птицы, появившись в Кевернвуд-Холле, никогда никому не симпатизировали.
Саймон возвращается. Еще два дня, и они поженятся. Дженна не могла поверить этому. Она действительно видела или хотела видеть только эти слова. Она быстро пробежала глазами письмо, едва взглянув на абзац, сообщавший, что Эвелин и Криспин приедут с ним на свадьбу. Саймон возвращается домой!
Дженна свернула письмо и положила в вышитую сумочку, висевшую на шелковом шнурке у талии. Солнце пригревало, лучи, пробиваясь сквозь решетку беседки, ложились у ног ярким узором. Запахи цветов сливались в экзотический аромат, и Дженна пожалела, что, торопясь улизнуть от Фелпса, не взяла с собой книгу. Она уже решила вернуться в библиотеку, как вдруг птицы, сердито закричав и взъерошив перья, разбежались. Когда Дженна вышла из беседки посмотреть, что их напугало, сильные мужские руки схватили ее. К ее ужасу, это был Руперт. Она закричала, но он закрыл ей рот.
– Ты вообразила, что я откажусь от тебя без борьбы и оставлю тебя здесь, Дженна? – сказал он, притягивая ее ближе. Она укусила его, и он отдернул руку, разглядывая отпечатки зубов на своих пальцах. – Дрянь! – брызгая слюной, крикнул Руперт и хлестнул ее по лицу укушенной рукой. – Ты обручена со мной!
– Была обручена, Руперт. Ты на Бодмин-Мур открыл мне глаза, я увидела человека, за которого никогда не смогу выйти замуж. Жаль, что я не видела этого раньше. Ты напал на безоружного Саймона со спины и ранил его. Я тебя видела! Как ты посмел сюда приехать? Мы с Саймоном помолвлены, и тебе лучше сейчас же уехать!
– А иначе что? Он примчится спасать тебя и твою честь? Не смеши. Во-первых, его здесь нет. А во-вторых, у тебя нет чести, дорогуша. Ты потеряла ее в тот миг, когда переступила порог этого дома одна, без горничной и компаньонки.
Дженна отчаянно сопротивлялась, колотила Руперта по ногам носком туфли, хватала за руки, но он был сильнее и тянул ее в сад.
– Отпусти меня! Куда ты меня тащишь? – кричала она.
– Ты думаешь, я настолько глуп, что пришел сюда средь бела дня пешком? В саду ждет карета. Я не один день наблюдал за этим местом.
– Отпусти меня, Руперт! Я с тобой никуда не пойду. Я закричу!
Это была пустая угроза. Он так сильно держал ее, что она едва могла дышать.
– Я не позволю этому мерзавцу заполучить тебя, Дженна. Ты уже разделила его ложе? – тряхнул ее Руперт. – Отвечай! Я единственный жених, который согласится на подержанный товар. Ты должна быть мне благодарна. После этого тебя никто не возьмет.
Дженна в отчаянной попытке задержать Руперта упиралась пятками во влажный дерн, оставляя на ухоженной лужайке глубокие уродливые борозды.
– Мы с Саймоном собираемся пожениться, – скрипнула зубами Дженна. – Отпусти меня!
– Ба! – взорвался Руперт. – Все знают о его отношениях с малышкой, которую он таскает по всему Лондону. Так что, дорогая, может, он и женится на тебе, но прекрасная леди Эвелин будет неотъемлемой частью вашего брака.
Конечно, это была неправда, но демон ревности все еще терзал Дженну, когда речь заходила о Саймоне и Эвелин.
Хоть она и знала, что физической близости между ними быть не может, но не могла не ревновать, пока они в Лондоне вместе наслаждаются удовольствиями светского сезона. Праздники, приемы, опера, театр «Друри-Лейн», балы в «Олмаке» – к их услугам все, что может предложить свет, а она, одинокая и несчастная, сидит в Кевернвуд-Холле. Всю свою досаду Дженна вложила в новый удар по ногам Руперта. Он снова хлестнул ее по лицу. На сей раз его пальцы оставили на ее щеке отпечаток.
Зажав ей рот и заломив руку за спину, Руперт тащил ее все дальше от дома, к фыркающим за яблонями лошадям. Дженна отчаянно сопротивлялась, и Руперт держал ее уже двумя руками. Она во весь голос закричала. Внезапно Руперт дернул ее к себе и накрыл ее рот губами, заглушив крик. Она задыхалась и едва не лишилась чувств, когда его рука легла ей на грудь, рванув тонкую кружевную отделку батистового платья. Дженну охватила паника, какой она никогда не испытывала. Только сейчас она сообразила, что у него достаточно сил, чтобы справиться с ней.
– Прекрати! – рявкнул Руперт, встряхнув ее. – Черт побери, Дженна, я делаю тебе одолжение. Наш союз спасет твою репутацию. Тебя по-прежнему будут принимать в свете. Я могу сделать это для тебя. А он может? Этот человек изгнан из приличного общества. Он – революционер. А я могу положить весь свет – весь мир! – к твоим ногам.