— Заткнись!
Это, конечно, было к месту, но нельзя давать ей слишком много власти:
— Не затыкай мне рот, — чуть не добавил “женщина”. После этого, думаю, о сексе нечего и мечтать.
Не смотря на то, что я не произнес этого вслух, она уловила подтекст и смерила меня воинственным взглядом.
Так и будет болтать или займемся делом?
— Как же ты меня бесишь, — очередное “откровение”. Как будто в первый раз слышу от нее подобное.
— Взаимно, — сдержался, чтобы больше не разводить полемику. Только бы не сорвалась.
Но всё шло по плану, и Вика вновь оказалась в моих руках. Я с легкостью повалил ее на диван. На миг задержался, любуясь ее пленительным телом. На фоне черной лаковой обивки ее кожа казалось еще белее, еще безупречней.
Не мог больше сдерживаться и потянулся к ремню на брюках. Именно в этот момент Вика вдруг взбунтовалась, хотя еще секунду назад жадно целовала, и поймала рукой пряжку. Я напрягся, не представляя, чего от нее ждать. Это же Вика, и вместо секса сейчас вполне мог разразиться настоящий апокалипсис.
Не напирал, чтобы не спугнуть, а она, словно издеваясь, медлила и не предпринимала никаких действий. Чувствовал себя ручной собачонкой, послушно ждущей команды хозяина. Вика будто играла со мной…. Так оно и было. И лишь в полной мере насладившись моими муками, с силой рванула за край ремня, выбивая из моих легких воздух. Нет уж, эта партия будет моей.
Вика снова оказалась подо мной, но теперь не спешил я. Дотронулся до ее бедра — она вздрогнула. Чем выше поднималась моя рука, тем сильней она дрожала, подаваясь мне навстречу.
— Не терпится? — дразнил. Она прошептала что-то невнятное. Как только пересек границу тонкого кружева, ее дыхание оборвалось. — Прости что? Я снова не расслышал.
Она вскинула голову и одарила меня своим проникновенным взглядом:
— Проблемы со слухом? Это старость, Соболев.
Даже сейчас она оставалась саркастичной, и старалась оставить последнее слово за собой. Предчувствовал, что это будет не секс, а противостояние. От сладкого предвкушения самого чуть ли не бил озноб.
Нарочито медленно скользнул пальцами глубже, и Вика судорожно свела колени, со стоном запрокидывая голову.
— Оказывается, ты можешь быть послушной, — наградил ее поощрительным поцелуем. Теперь я могу делать с ней всё, что пожелаю. От одной этой мысли готов кончить, как сопливый мальчишка. Такое фиаско Вика мне до конца жизни будет припоминать.
Не тратя и одной лишней секунды, стремительно ворвался в нее. Моя дикая амазонка мгновенно отзывается, впиваясь в спину ногтями.
Все правильно, детка, никакой сентиментальности, никакой нежности.
Раз за разом входил в нее, из необузданной дикарки она превращается в ручную покладистую кошку. Каждый ее стон словно песнь сирены; ритмичные движения ее тела как эротический танец; а поцелуи — они замаливали грехи за бесконечные оскорбления.
Она все сильней сжимала объятия, а потом, словно птица расправляет крылья, развела руки и упала в пропасть. Я полетел следом за ней.
— Ненавижу тебя, — прошептала, изможденная окончательно оседая на скрипучую кожу дивана.
Черт побери, ничего нежнее и проникновений от нее не слышал!
— И я тебя, детка. — Не спешил отпускать ее, и оттягивал момент расставания, касаясь ее плеча пьяными поцелуями. Это действительно было похоже на хмель, и я не хотел трезветь. — Всем сердцем.
Потянулся к ее губам и замер: сейчас на меня смотрела совсем другая женщина, незнакомая мне ранее. Взгляд из-под опущенных ресниц больше не сулил гибели, которую ежечасно желала мне Вика; не крошил душу в пыль, когда находясь рядом, она была такой далекой и недосягаемой. Сейчас он казался рассветным солнцем, что пробуждал ото сна.
— Эй! Кто там? Откройте дверь! — сердито заколотили в дверь. — Кто-нибудь позовите охрану.
Вика отреагировала как солдат на утренней побудке: молниеносно вскочила на ноги, попутно столкнув меня на пол.
— Осторожней!
Тем временем она нырнула за диван, перегнувшись через спинку, и во всей красе продемонстрировала свою аппетитную попку.
— Сейчас не до твоей нежной и ранимой души, Соболев. Лучше помоги найти мои … — Потом выпрямилась, взмахув в воздухе своми крошечными трусиками: — Всё! Нашла!
Она бегала по гримерке, периодически, матерясь, когда наступала на очередной флакон или банку. Ее скорости можно было только позавидовать: через минуту она уже практически оделась, и последними натягивала джинсы, попеременно прыгая то на одной, то на другой ноге.
— Так и будешь там валяться? — рассердилась, когда увидела, что я наблюдаю за ней, даже не удосужившись подняться с пола. — Предупреждаю, через две минуты я открываю дверь и выхожу, а ты можешь сверкать своей голой задницей сколько угодно. Отправишься с ней прямиком в прямой эфир.
Тут меня озарило. Совсем вылетело из головы.
— Черт, сколько времени? — Теперь я как ошпаренный носился по комнате. — У меня интервью! Вика, где…? — Я не успел договорить, как мне в лицо прилетела рубашка. — Спасибо, — процедил, стягивая ее с головы.
— Всегда пожалуйста, — ехидно улыбнулась.
В две руки мы застегивали пуговицы, ускоряя процесс моих сборов, и нескольких, конечно же, недосчитались.
— Вика, пуговиц не хватает, — издевательски указывая, кто тому причина.
— Вижу, не слепая.
— Я не могу появиться на экране в таком виде.
— Застегнешь пиджак и никто ничего не заметит, — свирепо дернула за лацканы, последних штрихом приводя все в порядок.
— Надеюсь, — так же воинственно.
В коридоре уже собралась кучка народа, когда мы, отперев дверь, вышли из самовольно захваченной гримерки. Рассерженные, осуждающие взгляды и возмущенный вопль “Какого хера здесь произошло!?”, видимо относившийся к тому погрому, что внутри устроила Вика.
— Мышь, — будничным тоном пояснила она. — Мы ловили мышь. Тут полнейшая антисанитария! Кошмар! Где жалобная книга? — всплеснула руками и, расталкивая людей, выбралась из толкучки.
Я, пряча ухмылку, лишь молча пожал плечами, мол что взять сумасшедшей, и под сопровождение обескураженных взглядов последовал за Викой.
Догнал ее в коридоре, и хотел поцеловать за разыгранное забавное представление, но Вика выглядела серьезной и отстраненной, и не позволила приблизиться ближе, чем на вытянутую руку.
Она скрутила волосы в жгут, но так и не найдя чем сколоть, позволила им свободно упасть на плечи.
— Ты чист? Мне нужно знать, мы же не предохранялись.
Закономерный вопрос, я не мог осуждать ее за заботу о своем здоровье. Больше угнетала ее внезапная холодность. Для нее я оставался всё тем же “отвратительным типом”.
— Чист.
— Хорошо. — Она опустила глаз, будто стыдясь. — По поводу возможной беременности не беспокойся, я обо всем позабочусь.
Даже так? Сама мысль иметь от меня детей ей противна? Не то чтобы я горел желанием обзавестись мелким спиногрызом, но… Черт, это унизительно!
Она собиралась уйти, но в последний момент обернулась:
— Я больше не приду, мы в расчете.
Не осталось причин держать ее при себе, и я позволил ей уйти. Она права, мы в расчете. Всё честно.
22
Вика
Не оборачивайся.
Не смей бежать.
Уверена, Соболев стоял и пялился, пока я шла. Кожей чувствовала его взгляд.
Наконец дурацкий бесконечный коридор закончился, и я резко свернула за угол. Тут же прислонилась к стене, переводя дыхание.
Пока не понимала, жалею ли о сексе с Андреем, но точно не чувствовала себя использованной. Хотя на самом деле именно так и было.
Не строй из себя жертву!
Я сама этого хотела, он не заставлял. Напротив, дал мне все карты в руки, позволил вести. И это было потрясающе. Не могу поверить, что самый лучшей секс случился у меня именно с Соболевым. До сих пор в себя не пришла от шквала эмоций.
За спиной услышала стремительные шаги, и встрепенулась, беря себя в руки, испугавшись, что это мог быть преследующий меня Соболев. Но из-за угла вылетел совершенно незнакомый мужчина. Облегчение и разочарование одновременно.