— Джонни Пича! — воскликнула Эспер, и глаза ее загорелись.
— Ага. Я вижу, ты не будешь возражать. Он из семьи аболиционистов, и он как раз тот парень, который способен помочь в таком деле. Тут нужен хороший моряк и храбрый человек. Ему это можно рассказать, но больше, смотри, никому!
— Ну что ты, мама! — выдохнула Эспер. Найти Джонни, доверить ему такую тайну! Тогда он, конечно, обратит на нее внимание. Девушка бросилась к двери, где висел ее плащ.
— Стой, дуреха! Еще не все. Иди к Деревянной Ноге и попроси его прийти к нам, но не говори зачем. Я сама скажу.
Эспер кивнула, несколько разочарованная. Деревянной Ногой звали брата Сьюзэн, Ноя Доллибера. Визит к нему означал досадную задержку, потому что жена его была страшной болтушкой.
— И смотри, чтобы твоя тетя Матти ни о чем не догадалась. — Эспер снова кивнула. — Потом еще пойди на Джинджербред-Хилл, к «Гостеприимной хозяйке» или тетушке Криз, спроси, нельзя ли на нынешний вечер нанять скрипача.
— Скрипача?! — воскликнула Эспер. — Ма, я и не думала, что сегодня у нас будут танцы! — Сьюзэн, набожная женщина, не любила всякие увеселения. А в гостинице уже года два не было никаких вечеринок.
— Выкинь дурь из головы! — резко ответила Сьюзэн. — Не думай, что я собираюсь делать это постоянно. Но сегодня тут все равно будут моряки, их же нельзя не пустить сюда вечером, это будет выглядеть странно. Так что чем больше будет шума, тем лучше получится скрыть наш сегодняшний «груз».
— О, ма, какая замечательная выдумка! — захлопала девушка в ладоши, воодушевляясь все больше. Тайная комнатка, поиски Джонни, скрипач и танцы!
Сьюзэн повернулась к дочери и сурово посмотрела ей в глаза.
— Это не замечательная выдумка, Эспер! Две человеческие жизни поставлены на карту. И это опасность для них, а быть может, и для нас.
Девушка покраснела. Она не слышала, чтобы мать говорила так торжественно. Последний раз она говорила так, когда они узнали о гибели Тома и Уилли.
Эспер молча оделась и отправилась на поиски Джонни. Был девятый час, и Эспер подумала, что Джонни, должно быть, в Эплетонском порту или на «Диане», готовящейся к отплытию. Она прошла по площади Франклина и повернула налево, к Большой гавани. Море было спокойным, воздух — по-апрельски свежим. Пахло вяленой рыбой, а также паклей и смолой. Доносились и другие запахи, послабее — из хлевов и уборных за домами, из кожевенных мастерских. Франт-стрит представляла собой скопище разнообразных домов всевозможного вида и формы, ведь каждый хозяин строил как ему вздумается. Одна сторона улицы, с бакалейными лавочками и мастерскими, выходила к порту, где стояли па рейде три шхуны и грузовое судно. Позади них большой углевоз продвигался к угольной пристани за Бартлзхед.
Эспер шла к Эплтонской пристани в конце Стейт-стрит. Торговец рыбой Суози играл в рожок позывные «Банкера», привлекая внимание к своему товару, чем встревожил местных кошек, которые кинулись к нему со всех дворов. Они попадались под ноги Эспер, мешая идти. Но девушку сейчас не интересовало происходящее, тем более что все было знакомо с детства. Она искала Джонни. В порту сновали озабоченные матросы. Эспер пробиралась между бочками и бухтами каната туда, где стояли корабли. Она прошла мимо еще двух шхун, «Цереры» и «Синей Волны», прежде чем нашла «Диану».
Это был старый корабль водоизмещением в семьдесят тонн, неуклюжий, как старая черепаха, даже свежевыкрашенный синий корпус с золотистой полоской не мог скрыть его ветхости. Но он пережил великий шторм сорок шестого и многие другие шторма, и капитан с командой любили свою посудину. Двое матросов с «Дианы» затаскивали на борт бочку с водой. Эспер знала обоих, но застенчивость помешала ей их окликнуть, и девушка не решалась подняться на борт без приглашения. Эспер дошла до края причала, пытаясь заглянуть в темные квадратные иллюминаторы, когда услышала чей-то насмешливый голос:
— Слыханное ли дело! Не на корабль ли ты к нам собралась, моя девочка?
Эспер нахмурилась и обернулась. Это был Нат Кабби. Поставив ногу на пиллерс, он жевал табак. Хотя ему уже исполнилось двадцать, он так и остался недомерком. Но было в нем что-то, заставлявшее это забыть. Он выглядел жилистым и сильным, а его бородатое лицо было по-мужски грубым. Диковатое выражение желтых глаз придавало ему сходство с рысью. Эти глаза сейчас уставились на Эспер, а на губах Ната застыла обычная презрительная усмешка. Возможно, такое впечатление создавал шрам на его лице. Никто точно не знал происхождения шрама, но многие думали, что это дело рук его матери Ли во время одного из припадков бешенства, случавшихся с ней после того, как пропал в море ее муж. И все же Нат любил свою мать, никогда не оставлял ее одну, бывая на берегу, и только ей одной не выказывал недоброжелательности. Ли была лишь на шестнадцать лет старше сына. Красивая, черноволосая, с полными и розовыми, как у девушки, губами и прекрасными темными глазами, несмотря на то, что у нее были основания для горьких слез. Посторонние, видя ее рядом с Натом, считали, что они чуть ли не ровесники.
— Так чего тебе здесь надо? — переспросил Нат, сплевывая в воду. — Женщинам не место на причале перед отплытием.
— Я ищу Джона Пича, — собралась с духом Эспер. — Я должна ему кое-что передать.
— Его нет здесь. Он, наверное, дома. Я отпустил его.
— А при чем тут ты?
— Я теперь старшина на этом корабле.
— Тогда и Джонни, конечно, будет скоро старшиной, — выпалила она и добавила про себя: или капитаном.
Нат пожал плечами:
— Вполне возможно. Он хороший моряк, — непонятно было, смеется он или нет, но Эспер пришлось замолчать. Дружба Джонни и Ната всегда была какой-то странной. В детстве они принадлежали к двум разным компаниям мальчишек и, конечно, не раз дрались. При этом все любили Джонни, но никто, кроме него самого, не сказал доброго слова о Нате. И все же никто точно не знал, что такое этот Нат, что стоит за его мрачной сосредоточенностью. Эспер помнила, как он однажды у них в таверне насмехался над собравшимися там аболиционистами, причем ясно, чтобы позлить их.
— Ты придешь сегодня в таверну? — спросила девушка, стараясь выглядеть равнодушной.
— Может быть, — он пошел к трапу, чтобы подняться на «Диану».
Господи, подумала Эспер, если он что-нибудь вынюхивает, то предаст нас, ради вознаграждения или просто по злобе! Джонни — другое дело.
Покинув порт, Эспер пошла по Стейт-стрит. Проходя мимо дома Кабби, она посмотрела на него и увидела на крыше знакомую фигурку женщины, стоявшей у перил. Ли, повернувшись лицом к морю, застыла, словно ждала кого-то. Эспер с ужасом подумала: зачем эта женщина снова забралась туда, как бывало в дни ее помешательства, когда она высматривала утонувший корабль мужа? Но ужас в душе Эспер уступил место здравому смыслу. Помешательство давно прошло, и теперь Ли, конечно, залезла туда, чтобы увидеть Ната в порту и узнать, когда он пойдет домой.