Санчес и мотнул головой в сторону. Под самым краем навеса, едва укрывшись от мелкого дождика, стояли полковник Ерёмин и майор Протасевич и с интересом наблюдали за происходящим.
— Извините, товарищи, не помешаем?— заметив, что я обратил на них внимание спросил Ерёмин,— Очень уж интересно у вас здесь.
Полковнику с майором тут же уступили место и разбор полётов продолжился. Протасевич то и дело что-то чиркал у себя в блокноте.
— Слушай, Илья Андреевич, а как ты посмотришь, если я своих к тебе пришлю, чтобы послушали?— спросил Ерёмин, когда все разошлись,— Пусть поучатся.
— Хорошая идея, Иван Сергеевич,— согласился я,— Мы из своей работы тайны не делаем, поэтому расскажем и покажем всё, что сами знаем и умеем. Вот вечерком после полётов пусть к нам и подтягиваются.
Ближе к обеду небо как-то резко очистилось и спустя пол часа от утреннего дождика не осталось и следа. Мы уже собирались вылететь на свободную охоту, когда над ВПП показался УТИ-4 ( двухместный учебный вариант истребителя И-16) в сопровождении пары И-16. Сходу зайдя на посадку, двухместный "ишачок" подрулил к штабу авиагруппы. Почти сразу оттуда в нашу сторону стартовала полуторка. Как оказалось прилетел командующий авиацией Западного фронта полковник Науменко, назначенный на эту должность после того, как бывший командующий генерал-майор Копец* застрелился в первый же день войны.
(* Копец Иван Иванович— лётчик-истребитель, генерал-майор авиации, командующий ВВС Западного фронта в первый день Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза за воздушные бои в Испании. Совершив облёт разрушенных аэродромов и узнав о масштабах потерь, Копец застрелился в своём служебном кабинете. Общие потери ВВС Западного фронта 22 июня составили 738 самолётов, в том числе 528 было потеряно на земле.)
Прилетел командующий, как оказалось, по наши души. Свидетелем боя над Ярцево оказался генерал-майор Рокоссовский*, командующий оперативной группой войск. Он связался с командующим ВВС фронта и поинтересовался, что это за авиачасть такая, с самолётами с красными крыльями так лихо воюет. Полковник Науменко, в свою очередь, позвонил в Холм-Жирковский, где ему поведали о количестве сбитых немецких самолётов прилетевшей отдельной эскадрильей. В первый момент он не поверил и чуть не матом потребовал дать ему реальные данные, а не выдуманные.
Получив вновь тот же ответ, он не выдержал и решил сам посмотреть, что это за чуды-юды такие объявились, что семерых одним махом побивают.
(*Константин Константинович (Константий Ксаверьевич) Рокоссовский (польск. Konstanty Rokossowski)— этнический поляк. Советский и польский военачальник, дважды Герой Советского Союза (1944, 1945). Кавалер ордена «Победа» (1945). Единственный в истории СССР маршал двух стран: Маршал Советского Союза (1944) и Маршал Польши (1949). Командовал Парадом Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве. Один из крупнейших полководцев Второй мировой войны. В начале войны командовал 9-м механизированным корпусом в сражении под Дубно-Луцком-Бродами. Несмотря на некомплект танков и транспорта, войска 9 мехкорпуса в течение июня-июля 1941 года активной обороной изматывали противника, отступая только по приказу. За успехи был представлен к четвёртому ордену Красного Знамени. 17 июля Рокоссовский прибыл в штаб Западного фронта, однако в связи с ухудшением обстановки ему поручено руководство оперативной группой для восстановления положения в районе Смоленска. Ему выделили группу офицеров, радиостанцию и два автомобиля; остальное он должен был добирать сам: останавливать и подчинять себе остатки 19-й, 20-й и 16-й армий, выходивших из смоленского котла, и удерживать этими силами район Ярцево. Группа Рокоссовского способствовала деблокаде окружённых в районе Смоленска советских армий. )
Пришлось мне с Санчесом остаться и ехать в штаб предстать пред очи начальства. С завистью смотрел на взлетающие самолёты эскадрильи. А ведь красиво, чёрт побери! Техники с ружейниками всю ночь не спали, но смогли заделать все пробоины и подготовить машины к новому боевому дню.
Пообщались с полковником Науменко в целом очень даже не плохо, хотя, по началу, он и высказался в том смысле, что если собрать вместе лучших лётчиков, то и результат будет заведомо отличный. И был очень удивлён, когда я сказал, что лётчики в эскадрилье самые обычные из обычных строевых частей. Просто летаем мы не по шаблону и используем новые тактические приёмы. В итоге перед тем, как улететь, командующий авиацией фронта передал благодарность всему личному составу эскадрильи и пообещал отметить нас в докладе в Москву.
Глава 6. В небе Подмосковья.
Чуда не произошло. Да и не могла, при всём своём желании, одна единственная эскадрилья, переломить ход войны. Хотя и потрепали мы 2-ой воздушный флот Люфтваффе изрядно. Начавшееся 8-го августа наступление 30-ой и 19-ой армий под командованием генералов В.А. Хоменко и И.С. Конева а направление на Духовщину завязло в обороне немцев. Прорвав передний край они так и не смогли выйти в оперативную глубину.
Сверху нам хорошо было видно, насколько упорные бои идут по всей линии соприкосновения. Очень помогла нашим наземным войскам поддержка с воздуха. Полковник Ерёмин прислушался к моему совету и активно использовал уже не такие эффективные как истребители И-153 "чайка" и И-15бис в качестве лёгких штурмовиков. Ну а нам всё же пришлось выступать как их прикрытие от атак немецких истребителей. Потери, конечно, "чайки" и "супер чато"* несли большие, но и шороху наводили не мало, уничтожая технику и артиллерию противника и поливая пулемётным огнём скопления пехоты немцев.
(* "Чато" ( исп. "курносый") — прозвище, которое в годы гражданской войны в Испании ( 17 июля 1936 —-1 апреля 1939) дали истребителю И-15. "Супер чато", соответственно, назвали И-15бис, появившийся в Испании в последние месяцы войны.)
Не забывали мы и об свободной охоте. Как смеялись наши лётчики, летали проветриться в свободное от работы время. Во всяком случае старались, чтобы одно звено этим занималось. Почти из каждого вылета возвращались с парой-тройкой побед. Так и "развеивались" ежедневно сменяя друг друга, а после полётов, как бы не были уставшими, почти все дружно шли на устроенное неподалёку стрельбище, где с удовольствием стреляли по полюбившимся всем тарелочкам. Где они их нашли остаётся загадкой. На мои осторожные расспросы только хитро улыбались, однако из столовой жалоб на нехватку посуды не поступало. Ну а патронами для ружей запаслись ещё в Раменском. Увы, но такое времяпрепровождение прошло мимо меня. В каждую свободную минуту я систематизировал на бумаге процесс подготовки, описывал и рисовал новые тактические схемы. Это мне Ерёмин посоветовал сделать.
В середине августа со свободной охоты вернулось звено старшего лейтенанта Гуладзе. Стоило лишь винтам остановиться, как Дункан выскочил из кабины, сбросил