нас нет, только маскировочные. Если накроют — спасут только мои поля.
— Не думай, кот, что я не понимаю очевидных вещей. Да, признаюсь, мне непривычно ощущать рядом не виртуальную проекцию боевой сестры, а… боевого брата. Зависеть от него куда больше, чем даже от привычных виртуальных имитаций боевых систем. Но я не дура и готова принять реальность такой, какая она есть. Да и ты… ничего так. Классный. У меня таких необычных ещё не было. Даже если сдохну сегодня… умру с улыбкой на устах: на боевой операции валькирий, попробовав натурального кота! О чём ещё может мечтать настоящая республиканка?
— Например, о том, чтобы принести в этот мир новую жизнь, — столь же серьёзно ответил я, продолжая внимательно изучать выражение лица юной прелестницы.
— Кот. Мне бы свою жизнь как-то благоустроить, а ты — принести новую… Но я запомню.
— Запомни. Женщины явлены в мир не для войны. Они — для жизни и мира.
И мы рванули в сторону занимающих позиции внешников. Ну как рванули… Понятно, это не был отчаянный бросок. В нём было куда больше расчёта, чем порой может породить целый штаб, имея на руках максимум информации. Броску предшествовало включение активных систем слежения, запрос от ласточек на орбите по ситуации на ближайшие тридцать километров по ходу движения, уточнение тактической картинки от микродронов-разведчиков и, конечно же, анализ всего этого информационного буйства. Вот только вся эта колоссальная работа не внесла ничего нового в решение извечной дилеммы: «Быть или не быть?» — «Бежать или не бежать?». И без того было ясно, что придётся бежать, анализ оперативной обстановки лишь помог проложить оптимальное направление прорыва.
И да, как следовало из тактической карты, нас основательно обложили. Район оказался окружён, причём внешники не ограничились единственным кольцом. В дополнение к разворачивающимся на наших глазах соединениям километрах в десяти разворачивалось второе кольцо. Но мы правильно сделали, что не стали выжидать. Если наши ближние «друзья» уже практически закончили монтаж системы слежения, то у внешнего кольца ещё и конь не валялся. Шанс проскользнуть был — но только если переть напролом, действуя на опережение. Как раз то, к чему готовят десант!
Вокруг нас, прямо на бегу, вспух прозрачный пузырь защитного кокона. Он перемещался вместе с нами, искажая окружающее пространство. Казалось, к человеческому муравейнику внизу несётся стальной снаряд, а воздух от соприкосновения с ним плывёт, разогретый до запредельных температур. Однако и наши противники не теряли времени даром. На рубеж вышла цепочка энергоплазменных дисков. Аппараты двигались бесшумно, их гравитационные струи в труху перемалывали мельчайшие камешки, и те пылью просачивались под землю, заполняя поры горной породы, спрессовывая грунт до состояния наезженного дорожного полотна. Массивные диски спугнули копошащихся муравьёв, те прянули в стороны, освобождая опасно напряжённым монстрам оперативный простор. Вот они уже на рубеже. Стройный ряд, по одному смертоносному устройству через каждые двести-триста метров. Аппараты больше не утюжили землю, теперь пришёл черёд воздуха плакать. От напряжённости энергетических полей он поплыл, заискрился, сделался похожим на до боли знакомые искажения от моей пелены.
До соприкосновения двух искажающих пространство аномалий оставалось менее километра, когда диски выплюнули свой первый залп. Фиолетовая дымка искажений обманчиво медленно поплыла в нашу сторону. Несущийся им навстречу пузырь, с нами по центру, вот-вот должен был окраситься фиолетовым, раствориться в буйстве схлестнувшихся энергий. Но я решил не тратить силы понапрасну. В отличие от дисков, для мечника слотов зарядки поблизости не предусматривалось. В последний момент, когда столкновение казалось уже неминуемым, мы с Литой синхронно дали импульс на заплечные ранцы. Разбег, прыжок, и волна искажений с фиалковым отливом устремляется прочь, к горизонту, чтобы собрать свою жатву где-то в горах.
Мгновенная перегрузка буквально размазала меня по броне. Тело показалось тяжёлым, неповоротливым, чужим. Но мои неудобства не шли ни в какое сравнение с теми, что пришлось испытать юной кандидатке в валькирии. Лицо медновласки исказило давлением, из её горла вырвался сдавленный хрип. Виртуальность — плохой тренер рефлексов. Отработать здесь экстремальные нагрузки крайне сложно. И хотя девочка была в отличной форме, мало уступая мне в физической выносливости, к очередному испытанию она оказалась попросту не готова. Сердце сдавило жалостью — к таким перегрузкам оказался уже не готов я сам. Девчонка… Она ведь просто девчонка! Ну куда, спрашивается, лезет⁈
Слабость республиканки продлилась считанные доли секунды. Автоматика мягко перехватила управление, и довела изначальный бросок до логического конца. Перегрузка противоположного вектора оказалась ещё мимолётней. Девочка сплюнула тяжёлую слюну. Упрямо сжала зубы. Глаза блеснули упрямством — совершенно нечеловеческим, способным сдвинуть горы. Через мгновение снежка включилась в игру. Пожалуй, сторонний наблюдатель вряд ли заметил бы секундную дезориентацию республиканки. У её слабости имелся лишь один свидетель, но Лита даже и не подумала тушеваться передо мной. Видимо, окончательно признала превосходство моего опыта и личностного развития. К тому времени я уже был для неё своим, хотя и не строил иллюзий: превосходство мужчины вызывало у юной бестии не желание спрятаться за широкую спину и через это ощутить себя защищённой, а желание прямо противоположное. Она теперь из кожи вон вылезет, но добьётся подобных моим результатов. Вот ведь упрямая!
Следующего залпа энергоплазменные диски сделать попросту не успели, мы стремительно ворвались на позиции, вгрызаясь во враждебную технику энергетическими разрядами. Мой верный клинок пока пребывал за спиной, касаясь кожи лишь в области шеи — броня не была рассчитана на полноценную работу с грозным оружием. Высокотехнологичная скорлупка могла пропускать тонкий ручеёк энергии, и даже не плавилась до определённого предела, но только не когда меч выдавал свой максимум. Поэтому мои удары не столько причиняли реальные разрушения, сколько создавали неразбериху для управляющих систем врага.
Но определённого эффекта они достигли. Обильные засветки, помноженные на необходимость накопить заряд, не позволили аппаратам вести огонь на поражение. Лишь когда мы уже миновали позиции, с излучателей сорвались смертоносные фиолетовые облачка. Призрачный фейерверк пришёлся нам в спину. От большинства удалось увернуться чередой ранцевых прыжков, но пара попаданий основательно просадила напряжённость защитного поля. По призрачной оболочке заплясало разноцветье лучей — в дело вступили ручные излучатели пехоты. С характерным писком небо прорезали алые взблески тяжёлых стационарных систем. В местах попадания лучи как бы расплёскивались по поверхности пелены, растекались по ней, бессильные пробить защитную плёнку. По пузырю пробежала стайка бликов, сделав его ещё более похожим на