Зал полон, но в нем в основном женщины. Я решаю оставить настройку на единицу и подождать, пока не подвернется какой-нибудь подходящий кандидат на роль Эдама.
Не потому, что я понятия не имею, что в этом случае говорить.
Не потому, что я не могу подойти к мужчине, не будучи в состоянии, близком к отравлению алкоголем.
Не потому, что мое мягкое, не скульптурное тело не сможет понравиться завсегдатаю гимнастических залов с накаченными мускулами.
И не потому, что мое желание, чтобы что-то произошло, сделает воображаемое реальным.
А потому, что в тот момент, когда я начинаю разочаровываться в гимнастическом зале, как в месте, подходящем для охоты на Эдама, дверь нашей камеры сердечно-сосудистых пыток открывается, и моим глазам предстают два грандиозных качка. Все остальные не видят в этом ничего необычного, ничего, ради чего стоило бы оторваться от Кристины Агилеры, что-то беззвучно поющей над нашими головами. Но для меня вся сцена предстает в виде замедленного движения отдельных кадров, оформленных моей фантазией и звуками саксофона.
Если смотреть, скосив глаза, то один из них может сойти за молодого Уилла Смита. А если скосить глаза еще больше, то второй может сойти за молодого Брэда Питта. Высокий. В хорошей форме. Блондин с волосами мышиного оттенка.
Посмотрев на него нескошенными глазами, я понимаю, что где-то его видела. Определенно где-то я его уже видела.
Они идут к тренажерам сердечно-сосудистой системы, и мое сердце стучит так быстро вовсе не из-за физических упражнений. Чтобы не выглядеть нетренированной и чтобы сжечь лишний адреналин, я переключаю тренажер на тройку и принимаюсь за легкий бег.
О Господи! Псевдо-Брэд и псевдо-Уилл, одетые в туго облегающие шорты, направляются ко мне. Ну, не совсем ко мне, а по направлению к двум тренажерам-велосипедам, стоящим рядом с моей беговой дорожкой.
Хорошо, только оставайся спокойной, говорю я себе, стараясь не сбиться с ритма движущейся под моими ногами дорожки и одновременно пытаясь определить, как можно выглядеть сексуальной во время бега.
Я решаю применить метод расправления плеч и выпячивания грудей и понимаю, почему так хорошо продаются бюстгальтеры для спортивных занятий. Псевдо-Уилл смотрит на псевдо-Брэда и показывает подбородком на мои подпрыгивающие груди. Псевдо-Брэд улыбается.
При других обстоятельствах я бы подумала: «Подлые ублюдки». Но это не другие обстоятельства.
Поэтому я улыбаюсь в ответ (спасибо грудям) и продолжаю свой бег в стиле, который определяю как ретро стиль в духе Памеллы Андерсон в «Страже залива».
Какое-то время они еще смотрят на мои груди, а потом многозначительно смотрят мне в лицо. Видимо, я испускаю нужные сигналы, потому что после пяти минут сверхбыстрого кручения педалей псевдо-Уилл на том велосипеде, что дальше от меня, решает начать разговор:
— В первый раз?
— Простите? — задыхаясь, спрашиваю я, сбитая с толку. Псевдо-Брэд подавляет смешок.
— В гимнастическом зале. Просто раньше мы вас здесь не видели.
— Нет. Да, я… — секундная пауза для глотка кислорода, — я здесь в первый раз.
Мы все трое молча продолжаем наши упражнения под полную версию видео Джастина Тимберлейка, потом псевдо-Уилл говорит:
— Кстати, я — Дэнни.
— Привет, Дэнни, — говорю я, находясь на грани разрыва сердца. — А я… Фейт.
— Привет, Фейт.
Глаза мне застилает пот, поэтому друг Дэнни на том велосипеде, который ближе ко мне, и в самом деле кажется мне молодым Брэдом Питтом. Он опять мне улыбается и протягивает руку, чтобы представиться.
Вам следует помнить, что мои навыки по координации движений на тренажере не такие устоявшиеся, как у него. Поэтому бежать по движущейся дорожке и одновременно пожимать руку молодому Брэду Питту — занятие довольно рискованное. Но как-то я все же справляюсь. По крайней мере, так мне кажется, пока он не произносит:
— Привет, я — Эдам.
Эдам.
Господи!
Э-Д-А-М
Он. Тот самый.
Потрясение заставляет меня сжать руку Эдама, вероятно, несколько сильнее, чем нужно. Оно также заставляет меня остановиться. К сожалению, тренажер не понимает моего удивления и продолжает двигаться. Через секунду я лежу на спине, а Эдам оказывается на мне. Невозможно себе представить, но, видно, я все же так сильно сжала его руку, что стянула его с велосипеда и затянула на себя. Конечно, если это не было намеренным действием с его стороны.
— Ну и захват, — говорит он, совершенно не сконфуженный тем, что лежит на женщине, ему совершенно незнакомой, посреди зала, в котором полно народу. Мне слышно, как где-то на заднем плане смеется его друг Дэнни.
— Вы Эдам, — говорю я, немного смущенно, произнося его имя так, как Луис Лейн говорит свое «супермен».
— Да, — отвечает он, и в его глазах я вижу искру желания.
Когда я наконец прихожу в полное сознание, то чувствую, как во мне растет стыд. А также чувствую, как на мне растет пенис, и думаю, почему Эдаму нужно столько времени, чтобы слезть с меня.
— С вами все в порядке? — спрашивает он тоном, который я определяю как озабоченный.
— Да. Простите. А с вами?
Он поднимается с меня одним атлетическим жимом. Бросает быстрый взгляд на друга, пожимает плечами и во второй раз протягивает мне руку. Я берусь за нее и встаю на ноги.
Поднявшись, я опускаю руки, но полна решимости не упускать возможность, которая мне представляется. Значит, так, некто, отдаленно напоминающий Брэда Питта, намеревается покинуть мою лигу, но я не могу уронить себя больше, чем уже это сделала.
Мне нужен Эдам, и по возможности Эдам симпатичный. И вот он передо мной.
Как говорится в песне, вот он, мой момент.
— Так неудобно, — говорю, флиртуя без зазрения совести.
— Это я виноват, — отвечает он.
— Здорово вы полетели, — говорит Дэнни, продолжая смеяться и нажимать на педали.
Тут я вспоминаю, где видела Эдама раньше. Это он покраснел, когда подошел к косметическому прилавку купить маскирующий карандаш для своей девушки.
Для своей девушки.
Сердце у меня падает. Но после того как я напоминаю ему о девушке, он отвечает:
— С ней все кончено. Я ее бросил.
И мы продолжаем с того места, где прервались.
— А что, — говорит Эдам, — что, если нам выпить где-нибудь?
Что, если нам выпить?
Да, никаких сомнений, он сказал именно это. Я пытаюсь что-то сказать, но в голове у меня сумятица. К тому же сотня тренирующихся смотрит на нас. Джениффер Лопес загнана за звуконепроницаемое стекло. Рыжий «Фитнес» следует по залу и, проходя мимо нас, улыбается. У меня болит место, на которое я приземлилась при падении.