способствовали формированию боевой тактики англичан. Большой лук, обеспечивший им превосходство в военной технике над всеми своими противниками, был прежде всего валлийским оружием, и именно в бесконечных войнах в горах и долинах Уэльса отрабатывалось сочетание отрядов хорошо вооруженных войск и стрелков из большого лука, которое одинаково доказало свое превосходство как в борьбе с нерегулярными воинами ирландских племен, так и с вооруженными пиками шотландцами и с французской феодальной кавалерией.
Впервые эта новая тактика прошла испытание в Ирландии. Воспользовавшись междоусобицами в стране, граф Пемброк, прозванный Большим Луком за искусное владение этим оружием, высадился здесь в 1170 г. с конницей из нескольких сотен хорошо вооруженных всадников, сопровождаемых валлийскими лучниками. Их новая для того времени тактика, отличавшаяся как от феодальной, так и от родовой, оказалась исключительно эффективной в стране непроходимых болот и холмов, а также против отчаянного, но плохо поддерживаемого сопротивления.
После того как был пройден первый этап завоевания, характер завоевателей помог им легко и быстро ассимилироваться среди покоренного населения. Большинство завоевателей были выходцами из валлийских племен и мало чем отличались от ирландцев, среди которых поселялись. Даже на военных вождях сказывалось столетнее влияние уэльского окружения. В результате сформировался правящий класс, который не был ни феодальным, ни родовым. С каждым новым поколением Фитцжеральды все больше становились похожими на ирландцев, а де Бурги быстро трансформировались в Берков. Кроме их каменных замков и одетых в броню вассалов, да еще феодального отголоска в земельных законах, мало что отличало их от коренных ирландцев О’Конноров и О’Доннелей. Отличие это казалось совсем ничтожным по сравнению с пропастью, отделявшей всех их от англичан Пейла – окруженного гарнизоном и непосредственно управляемого из Англии района вокруг Дублина. Любая попытка использовать Пейл как базу для дальнейшего захвата наталкивалась на яростное сопротивление как кельтов, так и англоирландцев, и этот район по-прежнему оставался не более чем аванпостом до тех пор, пока за покорение Ирландии всерьез не взялись Тюдоры.
Такие попытки были обречены на неудачу, вероятно, потому, что не имелось средств содержать на таком большом расстоянии многочисленную постоянную армию, необходимую для экспансии, и не было средств для предотвращения ассимиляции новых групп поселенцев, подобно ассимиляции первых завоевателей. Во всяком случае, со времени начала Столетней войны попыток завоевать Ирландию не предпринималось, за исключением Ричарда II, которому пришлось отказаться от своих намерений из-за внутренних распрей в самой Англии. Ирландия так и осталась страной, поделенной между бесчисленными родовыми вождями и баронами, раздираемой междоусобицами, мешавшими экономическому развитию страны и разорявшими жителей. В этот период родовая структура здесь уже стала медленно распадаться, а землю постепенно начали считать собственностью вождя, а не всего племени. В то же время на смену загнивающему родовому строю не пришла еще новая передовая социальная формация. Ирландия, бывшая в раннее Средневековье одной из наиболее цивилизованных и богатейших стран Западной Европы, после датского и английского нашествий становится одной из самых бедных и отсталых.
Методы ведения войны, разработанные в Уэльсе и усовершенствованные в Ирландии, были испытаны впервые против регулярных войск противника в Шотландии. Шотландия, в отличие от Уэльса и Ирландии, стала в значительной степени феодальной за период от 1066 до 1286 г. Смерть шотландского короля Александра III в 1286 г. и отсутствие после него наследников предоставили Эдуарду I возможность продвигать политику расширения границ своего государства на всю Британию.
За несколько столетий до этого вторгшиеся англы основали свои поселения вдоль восточного берега Шотландии и на равнинах Лотиана, и эти области долго оставались частью английского королевства Нортумбрия. В 1018 г. в результате битвы при Кареме Лотиан был присоединен к Шотландии. Эта битва не только установила границу между Англией и Шотландией в ее современном виде, но и определила весь ход англо-шотландской истории, предрешив, что Шотландия не будет исключительно кельтской страной и что ее наиболее плодородная и экономически развитая часть будет английской по языку и национальности и будет подвержена феодальному влиянию с английского юга. После 1066 г. в Шотландии выросло феодальное баронство, тесно связанное с Англией и владеющее обширными поместьями в обеих странах. Так, Роберт Брюс, например, имел 90 000 акров земли в Йоркшире, а его соперник Джон Баллиоль, помимо Шотландии, держал земли в Англии и в Нормандии.
В течение двух веков отношения между Англией и Шотландией носили в основном дружественный характер, нарушаемый время от времени только вмешательствами Шотландии в английскую политику, как в том случае, когда Вильгельм Лев был захвачен в плен близ Алника в 1170 г. Широкий пояс диких болот разделял две страны и служил препятствием для вторжений. У нас нет достаточных свидетельств тому, что на границе происходили постоянные мелкие столкновения, которые начались в более поздний период. И лишь изредка английские короли выдвигали в расплывчатой форме притязания на свое владычество в Шотландии, и еще реже их притязания признавали шотландцы. Тем временем развитие Шотландии шло приблизительно в том же направлении, что и Англии. Однако не следует забывать нищенское положение населения Шотландии, ее удаленность от торговых центров Европы, а также обширные и слабо заселенные разрозненными племенами районы, все еще сохраняющиеся на западе и севере страны.
Когда после смерти Александра III и его малолетней дочери едва ли не дюжина знатных феодалов стала претендовать на шотландский престол, бароны, будучи настолько же англичанами, насколько и шотландцами, обратились за разрешением спора к Эдуарду I. Эдуард подвел к границе сильную армию, объявил себя верховным правителем Шотландии и принял решение оказать поддержку Джону Баллиолю[18]. Обоснованность его притязаний на роль сюзерена Шотландии бароны не оспаривали, хотя сохранились сведения, что «людское сообщество» выразило свой протест, природу которого ни один летописец не потрудился сообщить.
Посадив на трон Баллиоля, Эдуард принялся подстрекать его к бунту, выказывая пренебрежение и всячески оскорбляя, и, наконец, в 1286 г. добился желаемого. Тогда Эдуард снова двинулся на север, захватил и разграбил Берик, важный торговый город Шотландии с многочисленным фламандским населением, свергнул с трона Баллиоля и в очередной раз добился повиновения шотландских баронов своей власти.
Эдуард оставил правителем страны эрла Джона де Баррена, графа Суррея, с оккупационной армией, вероятно посчитав, что покорение Шотландии завершено. Однако если знати безразлично было, чью землю держать, то для шотландского населения присутствие иностранного гарнизона вскоре стало невыносимым. В 1297 г. мелкий землевладелец Уильям Уоллес взбунтовался и возглавил армию соотечественников из крестьян и городских жителей, которая нанесла Баррену поражение при Стерлинге. Через несколько месяцев в Шотландию вернулся сам Эдуард и встретился с армией повстанцев у Фолкерка. Повстанцы выстроились в традиционный шотландский круг копейщиков, следуя саксонской тактике щитовой стены. Английские лучники