все еще раздраженно глядя на покидающих кабинет сотрудников.
— Вполне могли и просмотреть, шеф, могли и просмотреть! И тогда автоматом еще на год! Или б вообще бессрочно! А уж теперь точно не просмотрят! Только за это парашюта для него не жалко! А кроме того, шеф — красиво как — без скандала, без шума- окончание контракта и все! А за свои бонусы он еще и шесть миллионов вернет! А уж какие за это будут сладкие бонусы лично для нас от Изволь..
— Без фамилий! — рыкнул председатель. Несмотря на то, что все лишние уши уже покинули помещение, осторожность еще никогда и никому не вредила.
— Да-да, конечно! — обрадовано заюлил зам, нутром почуяв, что гроза миновала.
— Ладно- вполне уже деловым голосом подытожил председатель — тварь он, конечно, и хамло. Но тварь ядовитая. Такая тварь и укусить может. Да. Ну а с учетом того, что сейчас он нам даже полезен- пусть живет пока. Да. А вот как уволится, потом… Да нет, ну его к черту!
— Точно, шеф! Я вообще думаю, что он теперь к себе назад свалит! Ну, в Германию. Уж тут-то ему ловить теперь точно нечего…
— Да? — хмыкнул Шаров заинтересовано — а что, вполне. Вполне себе вероятно. Ну пусть и валит. Но хамло, хамло…
— Да они там в европах все хамло, шеф. Ну их. К обеду время, шеф. Можт эта- ну, там- шашлычку-коньячку сообразить пора? Тут, кстати, ресторанчик армянский открыли недалеко. Так они барашка готовят в белом вине- уммм…
— Прямо, говоришь, неплохо готовят? — крылья широкого носа затрепетали, предвкушая манящие запахи:
— Смотри, меня обычной бараниной удивить трудно!
— Какое обычной, шеф! Нектар! Мед! Во рту тает! Зубами дотронешься- лопается и соком истекает, шеф! Амброзия! И коньячишко у них, кстати, неплохой такой. Внятный. Контрабанда, конечно, но честных лет пятнадцать минимум.
— Уболтал, языкастый. Веди. Отметим, что ли, что мы с этим Седовым дела порешали — неприятная фамилия царапнула язык, оставив на языке горьковатый привкус. Впрочем, этот привкус легко смоет хорошим коньяком, оставив лишь сладкие нотки ванили и чуть-чуть корицы.
— Да путно все порешали, шеф. — зам трещал непрерывно, зная, как успокаивает председателя его бормотание в режиме вечно включенного радио — вы на него как надавили- он и поплыл. Раскололся пацанчик до жопы. Не, так-то и пусть живет- дело нам сделает- и пусть, не мешает. Шарик большой, места хватит. Прошу, шеф. Усаживаясь в уютное нутро мерседеса председатель все пытался найти тот самый фактор, который пробил Седова, заставив пойти на уступки. И не находил его. Впрочем, очень скоро все эти мысли были вытеснены шкворчащей бараниной, ароматным коньяком и другими маленькими житейскими радостями, делающими жизнь такой полной и прекрасной.
Глава 21. Единственное заболевание, продлевающее жизнь- это паранойя
Вирт. Переговорная.
— И почему именно Швейцария? — когда Седов дернул меня в вирте, я сразу понял, что заваривается крутая каша. Но чтобы вот так, за мгновение дать разрешение перевезти мою бессознательную тушку в такую даль от родных берез…
— Вызывали на новый директорат — сказал, как плюнул Егор — и под меня копают, нагло и борзо так копают. А тебе я обещал безопасность и слово свое сдержу. В Урдорфе привилегированный частный центр для випов. Очень пафосно, очень дорого, очень безопасно.
— Но, конечно, платить придется… Так с моих шести лямов хоть что-то останется?
— Шесть лямов придется вернуть…
— Егор! Не пугай меня, Егор!
— Посмотри-ка ты, Андрей, свой счет.
— Ух ты, еще капнуло. Ого! А откуда столько — то?
— Это твой процент от экранизации Бредущего, плата за серию эксклюзивных интервью, процент от сувенирки, бонусы. Да, чуть не половина суммы- это доход от ролика про Нубоапокалипсис.
— Забавно. Не, ну правда забавно.
— Ага, обхохочешься.
— Егор, я понимаю, два с лишним миллиона золотых, которые ты мне уже заработал…
— Это ты их заработал- я только монетизировал то, что ты сделал. Но тут- кто на что учился- хмыкнул Егор.
— Ну пусть так, да. И это большие деньги и их я, как ты говоришь, честно заработал, а не по дурному выиграл. Мне и этой суммы на все мои дела с лихвой хватит. Но вернуть компании шесть лямов… Блин, но это же тоже мои деньги- или нет?! Может, стоит поднять шум, попробовать судится там… Нет? И не в бабках дело- терпилой быть… не хочется, мягко говоря.
Егор молча смотрел на меня, монотонно постукивая по столешнице тонким сильным пальцем. Потом медленно проговорил:
— В общем, так. Под меня копают. Но есть шанс использовать эту яму, чтобы качественно закопать самих копателей. Раз и навсегда. Если бы ты согласился вернуть деньги — строго официально, получив на руки оформленное требование компании- тогда мне было бы сильно легче. Деньги в случае моей победы я тебе верну и даже с бонусом. Но есть и риски- если я облажаюсь — деньги ты потеряешь. В общем, мне приказано объявить тебе, что твой выигрыш — это программный сбой и потребовать добровольно вернуть сумму выигрыша на счета компании. Кстати, в качестве компенсации тебе предлагают шестьдесят тысяч…
— Да шли они нах … со своими подачками!
— Предполагал… — протянул задумчиво Егор — впрочем, так будет даже интереснее. Подумай-ка ты вот о чем, Андрей. Сейчас, наняв даже не самых сильных юристов, ты без риска отобьешься от всех нападок на свои миллионы…
— Обидеть хочешь? — Седов удивленно поднял бровь, но я с напором продолжил — Седой, ты же в курсе, что не в денежке дело, так? Ты мне помогаешь разбираться с моими тараканами, а я в кусты? Деньги прятать? Не, Егорушка, так дела не делаются. Тем более, подушку безопасности ты мне обеспечил более чем достаточную.
— Андрей, ты бы мог детям…
— Егор! Кормить здоровых и работоспособных- это кормить их ленью! Я не хочу, чтобы мои активные, бодрые, злые, голодные и здоровые дети превращались во всяких там зажравшихся извольских. Хлеб, заработанный в поте лица своего — это польза, принесенный на блюде и сожранный через силу- это ожирение. Я не прошу у моих детей помощи — и уже одним этим сильно им помогаю, поверь взрослому человеку. Оформляй возврат и отказ от компенсации по всем правилам — можешь от моего имени требовать любые бумажки и писать любые заявления — я подпишу. В общем, наживка у тебя есть, смотри, чтобы не сдернул из твоего капкана этот хитрый барсучонок.
Недобрая улыбка осветила лицо Егора Александровича.
— По первому вопросу решили- подытожил я:
— Теперь дальше. Егор! Нафига, все-таки,