Ответ он получил, наблюдая за реакцией на поведение Сифлота среди остальных членов группы. Через пару дней неуклюжий юноша стал всеобщим любимцем. Все относились к нему немного свысока и были уверены, что он никакой угрозы не представляет. Значит, если ему придется с кем-то схватиться по-настоящему, у него будет огромное преимущество. Через некоторое время Сифлот как-то незаметно стал для всех другом и доверенным лицом. Все доверяли Сифлоту. Почему бы и нет?
Ведь он такой безобидный.
Но Магнус считал иначе, и уже на второй день подстроил так, чтобы сойтись с Сифлотом в учебном поединке. Выполняя обещание, данное Свенсону, Магнус изо всех сил старался действовать неуклюже, спотыкался едва ли не чаще, чем Сифлот, и падал в середине броска, как и его противник. Кульминация наступила в тот момент, когда оба попытались пнуть друг друга, и оба промахнулись. Сифлот рассмеялся, Магнус улыбнулся, потом попытался провести бросок через бедро и споткнулся, предоставив Сифлоту отличную возможность взять его в зарю. Жонглер послушно проделал это, но тоже ошибся и расхохотался под Магнусом, который с улыбкой покосился на него и фыркнул со всем сарказмом, какой мог вложить в свои слова:
— Ну еще бы, белый пояс.
На лице Сифлота промелькнула настороженность, которая тут же сменилась озорной улыбкой.
— Откуда мне получить другой, Щучье Рыло?
Подошел Свенсон, избавив Магнуса от необходимости отвечать.
— Если вы, клоуны, закроете свой цирк, то мы, можем продолжить занятие.
— Слушаюсь, сэр!
— Так точно, сэр!
Сифлот одним плавным движением перевернулся и встал, кивая.
— Все дело в этом броске, не правда ли, сэр? — Он захватил Магнуса и превосходно выполнил прием, но когда Магнус находился в самом верху дуги полета, Сифлот неожиданно и сам упал. Магнус не смог удержаться, расхохотался и покатился вслед за Сифлотом, потом взял его за плечо и поинтересовался:
— Ты в порядке?
Сифлот с улыбкой встал.
— Само собой, друг Щука, ты приземлился на меня легче перышка. — Потом сказал Свенсону:
— Я научусь, сэр.
— Еще бы, — проворчал Свенсон. — Когда-нибудь и ты действительно научишься не падать, пока он не коснется земли.
Немного больше усилий и меньше смеха, Сифлот, — мастер отвернулся, стараясь не рассмеяться.
Они посмотрели друг на друга, и Сифлот церемонно осведомился:
— Сколько тебе было лет, когда ты надел черный пояс, друг Щука?
— Никогда такого не надевал, — возразил Магнус. — У нас не пользуются поясами.
— Ага, только подтяжками.
— Нет, подвязками. Как ты думаешь, друг Сифлот, а на следующий раз ты сумеешь устоять на ногах?
— Нет, друг Щука, но зато я могу постоять на твоих.
На третий день по примеру Свенсона все звали Магнуса Щукой. Рагнар утверждал, что это имя ему очень даже подходит.
Сифлот не давал урокам становиться скучными своей деланной неловкостью, невинным видом и веселыми подковырками.
Но Свенсон все еще учил партнеров Магнуса лишь тому, что юноша уже знал, и молодому человеку приходилось призывать все свое терпение, чтобы не терять оптимизма.
Другое дело — уроки изучения культур. Магнус ничего не знал о планете, на которой им предстояло работать. Они изучали социальное устройство и обычаи мира, куда их собирались послать.
Отчасти хорошее настроение его объяснялось тем, что занятия вела Алуэн. Изучать историю, диалекты, законы новой планеты было поразительно интересно, да и вид Алуэн доставлял Магнусу немало удовольствия. Он ощущал девушку чуть ли не мозгом костей, хотя она и расхаживала перед классом со строгим деловым видом, и манеры ее были далеки от соблазнительного поведения при вербовке. Но ее медовые волосы были по-прежнему прекрасны, а глаза сверкали, когда она рассуждала о неравенстве в аристократических системах. Алуэн была как песня, а от того, как она двигалась, у Магнуса просто начинала кружиться голова.
Очевидно, сердце юноши было не так прочно заперто на замок, как он считал, и тело его реагировало на юную наставницу совершенно однозначно. Один лишь вид Алуэн вызывал у Магнуса физическое влечение, которое пронизывало все его тело, хотя и почти не затрагивало эмоции.
Конечно, внешне он казался расслабленным и сохранял непроницаемое выражение лица, не демонстрируя открыто то, что переживал и чувствовал.
— Начнем с ответа на вопрос, зачем мы туда направляемся? — говорила Алуэн. — Ответ прост, агент, руководящий операцией, запросил помощь.
— Мне казалось, ТОПОР обычно не посылает на один мир много агентов, — заметил Рагнар.
Алуэн кивнула, заставив волосы покачаться у лица.
Магнус находил это очаровательным.
— ТОПОР придерживается строгих правил относительно сохранности чистоты и самобытности туземных культур, и, естественно, чем меньше агентов участвует в операции, тем меньше риск внесения изменений. Идеально было бы посылать вообще только одного агента, чтобы он в одиночку поставил планету на путь демократии, но этого почти никогда не происходило.
Ее слова поразили Магнуса, ведь именно это и сделал его отец — появился на Грамарии как агент ТОПОРа и в одиночку поставил планету на путь демократического развития.
Ну, конечно, не в одиночку, но других агентов ТОПОРа он не вызывал. Ограничился местными талантами и очень успешно: на одном женился, других вырастил.
Конечно, все это было не совсем так. Магнус прекрасно знал, что Род Гэллоуглас остался на Грамарии, потому что влюбился в его мать. Он узнал об этом не только из отчетов отца, но и по рассказам Фесса. А все, что делали дети Верховного Чародея, они делали по большей части случайно.
До последнего случая.
— Обычно агенты-разведчики вызывают помощь, — продолжала Алуэн, — именно так, как в нашем случае. Агента зовут Освальд Майорка. Он основал процветающее торговое дело, которое позволяет ему ездить куда угодно, даже на другие континенты. К тому же он получает возможность посылать собственных агентов в другие города под видом купеческих караванов, и они могут заглядывать в любое место между этими городами, не вызывая подозрений. Он прекрасно закрепился на планете и дал нам хорошее начало. Мы же должны развить плоды его работы.
Алуэн набрала комбинацию, и на экране дисплея появилась солнечная система, в центре которой сияла звезда с оранжевым оттенком.
— Звезда класса G, но немного холодней нашего Солнца, так что, хотя вторая планета находится ближе к ней, чем Земля к Солнцу, температура на них примерно одинаковая. На планете три континента. Самый большой из них имеет внутреннее море и множество островов. Иногда серфы, — так там называют крестьян, которые находятся в личной и земельной зависимости от феодала, бегут на эти острова и объединяются в шайки, и тогда лордам приходится организовывать карательные экспедиции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});