Читать интересную книгу «Царствуй на славу!» Освободитель из будущего - Петр Динец

С императором Николаем Павловичем академик был знаком уже лет десять, в бытность того Великим князем. Юноша увлекался наукой и ее практическим применением, а посему посещал несколько раз лабораторию Василия Владимировича и даже выделил средства на закупку приборов в Англии. Особенно Николай Павлович заинтересовался электрической дугой, открытой академиком, и ее применением при сварке и плавке металлов. А в январе 1826 года Василия Владимировича вызвали во дворец, где император в присутствии графа Уварова – новоназначенного министра образования – изъявил высочайшее желание создать первый Политехнический институт в империи, коий занимался бы подготовкой инженеров и развитием отечественной науки. Ректором создаваемого института государь попросил стать Василия Владимировича, отметив его опыт и научные достижения. После того как немного оторопевший академик изъявил свое согласие, Николай Павлович встречался с ним еще несколько раз для обсуждения программы образования, списка преподавателей и требуемого бюджета.

Василий Владимирович улыбнулся, вспомнив, как при вопросе, на сколько студентов он должен рассчитывать, император ответил, что первые два года – на триста человек, а далее, после того как построят новый институтский кампус, – на тысячу студентов. Учитывая, что большинство университетов в империи насчитывали сто-двести абитуриентов, масштаб задуманного института поражал. Но с другой стороны, от возможности продолжить дело всей своей жизни академик отказаться не мог.

В итоге решили, что создаваемый институт будет включать кафедры физики, химии, механики, математики, архитектуры и управления. Для каждой кафедры создавалась своя лаборатория. Государь также подчеркнул, что студентов надобно набирать по конкурсу, несмотря на происхождение, чем еще более удивил Василия Владимировича.

Полгода до начала учебного года пролетели очень быстро. Все это время академик занимался набором преподавателей и студентов. Причем требуемое количество студентов не набралось, потому как инженерное образование не являлось популярным среди дворян, а среди мещанских сословий многие не имели должного начального образования. Так что удалось набрать только двести студентов и пятнадцать преподавателей. Но император остался доволен и приободрил приунывшего Василия Владимировича. Так как создание требуемого института – дело хлопотное и постепенное, а посему главное – начать.

Последний раз государь удивил академика сегодня. После того как самолично присутствовал на торжественном открытии института и произнес речь перед профессорами и студентами о том, каким он видит институт и какие надежды возлагает на его воспитанников.

Василий Владимирович отложил очередное письмо в стопку прочитанных, протер уставшие за день глаза и встал из за стола. На сегодня, пожалуй, хватит.

Глава 10

В августе в Бранденбурге душновато, но в Пареце этого не чувствовалось. Окрестные озера и леса давали прохладу и возможность поохотиться. Поэтому это место так полюбилось королю прусскому, Фридриху Вильгельму, который построил здесь свою летнюю резиденцию. Здесь же прошло детство Шарлотты – ныне русской императрицы. Вот и теперь Александра Федоровна с семьей приехала погостить. С нею приехал зять, Николай Павлович, русский император. Зять был гостем нечастым, только изредка приезжая с императрицей. Но сейчас, когда шла еще война с Персией, было понятно, что Николай Павлович приехал по делу. И вот, пока все отдыхали после обеда, оба венценосца остались одни в малом кабинете Пареца.

– Прекрасный сегодня день, – начал разговор Николай. – Жаль, что я не смогу остаться более чем на три дня. Но я рад, что Шарлотта вместе с детьми отдохнут у вас подольше, чем я, – улыбнулся император.

– Надеюсь, что вы все же составите мне компанию и поохотитесь со мною, – ответил король.

– С удовольствием, – ответил Николай, – но у меня есть к вам важный разговор, ради которого я к вам приехал.

– Я весь во внимании, – ответил Фридрих Вильгельм. Было видно, что он немного напрягся, ибо король любил покой и не любил принимать решения. А если русский император пожаловал самолично, а не прислал посла или министра, это означает, что разговор предстоит важный и придется принимать решения, что грозит испортить отдых в любимом Пареце.

– Вы знаете, как я чту моего покойного брата, – начал Николай, – но считаю, что он совершил одну ошибку.

– Какую же? – спросил король, после того как император выдержал паузу.

– Он настоял на присоединении герцогства Варшавского, хотя по Петербуржскому договору оно принадлежало вашему величеству.

Пораженный король несколько мгновений помолчал, прежде чем ответить.

– Ваш брат нас очень поддержал в тяжелые времена, и я всегда буду очень ему благодарен. И, откровенно говоря, у меня нет никаких обид и претензий, – растерянно сказал король.

– Тем не менее, я считаю, что еще не поздно это исправить, и хотел вам предложить обменять Царство Польское на Мемель. России не помешает незамерзающий порт, вы же приобретете обширную и населенную территорию.

– Не уверен, что это хорошая идея, – осторожно ответил Фридрих Вильгельм. – И как отреагируют брат наш Франц и князь Меттерних?

– Я не думаю, что они будут противодействовать общему решению России и Пруссии, – ответил Николай. – Мы не нарушим общепринятый порядок, а только совершим обмен территориями по обоюдовыгодному согласию.

– И все же я не думаю, что надобно ломать устоявшийся порядок, – ответил король. – Столько сил было приложено, чтобы добиться мира в Европе.

– Именно мир в Европе является наибольшим моим чаянием. Но как родственник и союзник, я хотел бы вас известить, что не вижу Царство Польское в составе Российской империи и предпочитал бы видеть Польшу под рукой вашего величества. Но ежели вы того не пожелаете, то я твердо решил предоставить полякам независимость. Потому как мы империя православная и под своей рукою я желал бы иметь православные народы. Надеюсь, что вы примете мое предложение.

Король задумался.

– Я посоветуюсь с господином канцлером, – нерешительно сказал он.

– Хорошо, – сказал Николай. – Но, если возможно, постарайтесь решить до моего отъезда. Все же это дело приватное, и я не желал бы посвящать лишних людей в этот вопрос.

– Я сейчас же отправлю фельдъегеря за канцлером. Благо он в Берлине, – ответил король. Было очевидно, что он раздосадован свалившейся дилеммой. Но король был человек вежливый, да и дело было государственной важности.

– Ну, если канцлер будет только к вечеру, может, сыграем партию в бильярд, ваше величество? – улыбнулся император. – В нашу прошлую встречу, я помню, вы выиграли. Может, сегодня мне более повезет.

– Согласен, – ответил король. Он тоже был рад разрядить обстановку.

Оба венценосца встали и прошли в бильярдную.

Глава 11

Группа офицеров и штатских оживленно переговаривалась в полтона в большом кабинете Зимнего дворца. Разговор происходил на смеси польского и французского, отчего постороннему зрителю этот диссонанс резал бы ухо. Но посторонних зрителей в кабинете не было. Ян Скржинецкий с любопытством рассматривал кабинет. Не каждый день, знаете ли, приглашают польских офицеров в Зимний дворец. А компания польских офицеров, которые собрались в этот вечер в Большом кабинете, была весьма любопытна. Среди присутствующих, кроме вышеупомянутого полковника Скржинецкого, находились генерал Хлопицкий, князь Радзивилл, князь Адам Чарторыйский – бывший министр иностранных дел империи и другие, не менее достойные господа.

Что объединяло большинство из присутствующих, так это то, что они воевали в армии Наполеона против России, а после поражения французского императора получили прощение и вернулись на родину, теперь уже в Царство Польское. Большинство из них перешло на русскую службу, а часть даже стала сенаторами Царства Польского. Но поляки не были бы поляками, если бы не мечтали о независимости своей родины, причем в границах Речи Посполитой, что попросту несбыточно. Вот такие вот храбрые, но недальновидные патриоты собрались в этот вечер на встречу с императором Николаем I.

И вот, наконец, дверь кабинета отворилась, и появился сам государь. Надо заметить, что большинство приглашенных очень удивило приглашение императора пожаловать в Петербург. Особенно когда они узнали, кто приглашен, кроме них. Некоторые подумывали о бегстве за границу, ибо Сибирь еще никто не отменял, а за большинством присутствующих водились грешки вроде участия в нелегальных патриотических кружках или связей с английской или австрийской разведками. Но любопытство и здравый смысл пересилили: ежели бы император всероссийский захотел, то мог бы арестовать упомянутых господ и без приглашения в Зимний дворец.

Между тем, государь, поздоровавшись со всеми, сел в кресло и пригласил остальных последовать его примеру, что они и сделали.