его существо, казалось, жило только ради нее. Он дышал ради нее. Ревность кольнула, но я смирилась, так же, как смирилась в Мэриборне. А потом я увидела его. Моего мистера Аштона. И сердце разлетелось на осколки.
И, как и в реальности, он стоял, держа под руку с неизвестную мне даму. Ее дорогое, украшенное камнями, платье, бриллиантовая диадема и надменный взгляд — все указывало на то, что она принадлежала совсем другому обществу. Мистер Аштон лишь скользнул по мне взглядом, и продолжил уделять все внимание своей спутнице, словно меня вовсе не видел.
Я подбежала к нему, чего не делала в реальности, и потянула за рукав его камзола, я чувствовала, как по щекам текут слезы, я звала, умоляла посмотреть на меня. Но он не слышал, не оборачивался, не замечал. Я взмолилась в последний раз, и он резко обернулся.
Камзол выскользнул из моих ладоней, затянутых в шелковые перчатки, и я грохнулась на пол. Все в бальной зале смотрели только на меня, кто-то засмеялся. Я чувствовала, что краснею от стыда. Мистер Аштон навис надо мной.
— Я не намерен потакать романтическим бредням и помогать очередной вертихвостке, которая возомнила, что мужчина должен сначала побегать за ней, чтобы доказать свою любовь! Вы не меняетесь, вы все так же непостоянны в своих желаниях, мисс Маклейн! — выплюнул он, взирая на меня, как на жука, которого надо немедленно раздавить.
Я задыхалась от боли в груди. От стыда. От обиды. От потери. Почему? Кажется, я задала этот вопрос вслух. Но он не услышал. Я спросила снова. И снова, но звук не шел. Я кричала. Я рыдала. Я умоляла, но Теодор не слышал. Я поняла, что мне не хватает воздуха. Люди вокруг смеялись, показывали пальцем. Толпа окружала, и свет свечей становился все ярче…
Я проснулась.
Шея затекла, и луч из приоткрытого окна кареты бил прямо в лицо. Я зажмурилась, села ровнее, разминая задеревеневшие мышцы.
Карета мирно покачивалась, Изабелла полулежала на противоположном сиденье и листала книгу. На меня она не смотрела.
Я потерла лицо ладонями. Что за ужасный сон! Конечно, на том балу графини Мирье не было никакого лорда Ингмара, и Изабеллы тоже. Только мистер Аштон, его невеста и мое разбитое сердце. И чего я все это вспомнила? Ох, сейчас бы умыться или хотя бы потянуться!
И, словно по волшебству, карета остановилась. Через пару мгновений дверца открылась, и лорд Ингмар показался в проеме.
— Дамы, мы прибыли в Эленбро. Предлагаю размяться и позавтракать, — улыбнулся он.
Изабелла отбросила книжку, подобрала подол платься и вышла из кареты, с фырканьем отодвинув поданную ей руку. На что она обижается?
Я руку лорда Ингмара приняла. Он проводил нас в таверну, где в силу раннего часа не было никого, кроме сонной подавальщицы. Нам подали завтрак и выделили уборную, где я смогла умыться.
Свежие и сытые, мы отправились в магазин готового платья. Изабелла долго выбирала, но ничего не взяла. А я разорила лорда Ингмара на два простых платья из мягкой шерсти и теплую серо-коричневую накидку без меха, но с карманами. Я попросила обслуживающую нас мисс записать все расходы на отдельной бумаге, прибавила это к остальным суммам, которые на меня тратили мистер Аштон и лорд Ингмар, и поняла, что уже вышла за рамки своих малочисленных сбережений.
Со вздохом я положила бумажку в карман новой накидки. Пожалуй, первые пять зарплат у меня уйдут только на то, чтобы рассчитаться за эту поездку. Ну и что! Главное, что я не миссис Портер!
За весь день Изабелла не сказала мне ни слова и лишь парой фраз перекинулась с лордом Ингмаром. Тот же все время меня о чем-то спрашивал, лукаво поглядывая при этом на Изабеллу: то узнавал о погоде, то сетовал, что в карете очень неудобно спать, то хвалил выбор накидки. Я приятно удивилась его вниманию и заботе, а Изабелла свирепела от каждого его вопроса. Когда мы вернулись в гостиницу, она оплатила себе отдельную комнату и удалилась, всем видом выражая высшую степени оскорбленности. Лорд Ингмар очень скоро вежливо откланялся, попросил у подавальщицы свежую газету и удалился на диваны в вестибюль гостиницы. Я задумчиво проводила его фигуру, не уверенная, показалось мне, или он действительно перестал быть таким галантным после ухода Изабеллы. Но решила об этом не думать слишком много, а последовать примеру Изабеллы, тем более что комната располагала ванной, которой так не хватало все эти дни.
К обеду Изабелла спустилась с гордо выпрямленной спиной и надменным выражением на лице. Лорд Ингмар сидел напротив меня, и едва заметил Изабеллу, очень мило мне улыбнулся.
— Как вам ваша комната, мисс Маклейн? — нежно спросил он.
Я взглянула на него, потом на Изабеллу. Она поджала губы и отвернулась. М-да.
— Все отлично, лорд Ингмар, благодарю, — пробормотала я, не веря, что он не видит реакции своей несостоявшейся невесты.
Он хотел сказать что-то еще, но подавальщица принесла обед. И фарс продолжился. Лорд комментировал буквально все, я не успевала отвечать на его вопросы. Изабелла почти ничего не съела и ковырялась в тарелке. Я уже готова была уйти, как к нашему столу подошел конюх и позвал лорда Ингмара. К счастью, тот оставил нас, и я облегченно вздохнула.
— А ты молодец, Элионор, — голос Изабеллы был холодный, словно снег.
Я напряглась.
— О чем ты, Изабелла?
— О, я думаю, ты прекрасно все понимаешь. Мой брат прыгает вокруг тебя, и даже мой несостоявшийся жених готов разбиться в лепешку, чтобы помочь. Браво! — Она изобразила аплодисменты.
Я вспыхнула, словно и правда в чем-то провинилась.
— Изабелла, ты не права! — попыталась возразить я, но она с ухмылкой покачала головой.
— Знаешь, когда я читала твои письма, меня смешили твои романтические пассажи о Маркусе. Но теперь я чувствую себя дурой.
— Изабелла! — вскипела я. Она не имела права читать мои письма, и уж тем более говорить об их содержании в такой манере! — Это были просто фантазии, ничего не имеющие общего с реальностью! — выпалила я и тут же пожалела, увидев на ее лице гримасу отвращения. Перед кем я оправдываюсь?
— Может быть и так, но смотри, как все повернулось. — Она указала вокруг, а потом облокотилась на стол и заговорщически зашептала: — Я не думаю, что ты доедешь до Хальмо, милая. Мне кажется, тебе придется выбирать между моим братом и Маркусом, потому что они будут бороться за твое сердечко, — ядовито сказала она.
— Что…
— И знаешь, я понимаю, почему. Все логично! Ты все-таки —