— Похоже на то, — согласилась Каролина, воспрянув духом. — Я же знаю, что, когда найду лорда Томаса, все объяснится самым простым образом! Наверное, ему пришлось ехать в карете той дамы, поскольку его собственная сломалась на выезде из Кента, и госпожа Беллами любезно согласилась помочь ему. Или одна из его лошадей сломала ногу, из-за чего Томасу пришлось задержаться, пока знаменитая актриса не взяла его с собой… — Каролина умолкла.
«Можно сколько угодно придумывать оправдания для лорда Томаса, — думала Реба. — Но я не верю в неожиданные поломки на дороге или приключения с лошадьми. А если бы его лошадь сломала ногу, то он пристрелил бы ее, и дело с концом. Случайное знакомство с этой актрисой вполне возможно. Только вот куда оно его завело?»
— По крайней мере ты сама все узнаешь, — твердо сказала она подруге.
— Да, — ответила та, не поднимая глаз, — теперь узнаю.
— Мы подкупим судомойку Энджи, она выпустит тебя, а потом впустит обратно. Сейчас я приведу Джеральдину Дарви, она ее уговорит.
Когда Реба вернулась с рыжей худой Джеральдиной, подруга еще держала в руках зеленый мужской костюм, прикидывая на глаз его размеры.
— Я сама договорюсь с Энджи, если хочешь, — сказала гостья Каролине. — Еще до твоего приезда она каждую ночь выпускала Элеанор Уоттл, пока та не убежала со своим любовником.
— И что с ней стало? — Каролина ни разу не слышала этого имени.
— С Энджи? Ничего. Кухарка так и не узнала, что именно Энджи вставала по ночам, чтобы открыть дверь.
— Да нет, с Элеанор.
— Ах, Элеанор! Никто не знает. Кажется, в Дувре любовник бросил ее, а родители отказали от дома. По-моему, я видела ее на улице, когда мы последний раз ходили в театр. Она сильно исхудала, поэтому я не уверена. Она была в маске, но у нее такой характерный рот… особенный изгиб губ…
— Ты говорила с ней? — спросила она.
— Не успела. Я собиралась, но тут подошел какой-то щеголь. Мне показалось, что они незнакомы, хотя она взяла его под руку и они удалились.
— Надеюсь, это была не Элеанор, — спокойно заметила Каролина.
— Я тоже надеюсь.
С минуту все молчали, думая о своем. «Сколько девушек закончили подобным образом! Брошенные возлюбленными, отвергнутые родными, позабытые друзьями, они бродят теперь по улицам, зарабатывая себе на жизнь позорным ремеслом. И что с ними будет, когда они потеряют свежесть юности, станут больными и старыми?» Каролина содрогнулась, представив судьбу девушки из их пансиона.
Но ей не пришло в голову, что она сама ведет себя не менее безрассудно,
Глава 9
Джеральдина отправилась на поиски Энджи, а подруги внимательно изучали разложенный на постели костюм Джорджа.
— У тебя нет подходящего белья, — заметила Реба.
— Обойдусь, — бросила в ответ Каролина.
— Нет и мужского плаща. Ты же просто замерзнешь.
Каролина пожала плечами. Да, на улице очень холодно, но гнев на лорда Томаса согреет ее, — А знаешь, мне это действительно подойдет. — Она приложила к себе новенький камзол. — Твой Джордж просто убьет меня, если я надену это произведение искусства. А вдруг я его порву или оболью вином?
— Не страшно. Я живо успокою кузена, он у меня вот где. — Реба показала сжатый кулак, а потом засмеялась:
— Слушай, а цвет тебе очень к лицу. Джордж не смог бы угадать лучше, даже если б шил его специально для тебя!
— Но как ты сможешь его успокоить? — упрямо спросила Каролина.
В карих глазах Ребы появился металлический блеск, а на лице застыло выражение, которое столь часто видели должники ее отца.
— Если он выразит хоть малейшее неудовольствие, я расскажу тетушке Белле о некой горничной, после чего Джордж моментально очутится в Гемпшире, где никогда больше не встретится со своей красоткой.
— О, разве ты могла бы так поступить? — Каролина была потрясена, ей всегда казалось, что жизнь слишком несправедлива к влюбленным.
— Главное, чтобы Джордж в этом не сомневался, — засмеялась Реба. Она давно поняла, что у них с Каролиной разные представления о жизни, но ей не хотелось показаться жестокой. — Ни о чем не беспокойся, носи вещи как собственные, а если они пострадают, я заставлю Джорджа быстро забыть о происшествии. Кажется, он не собирается бросать девушку, когда снова вернется в Лондон.
— О, Реба, ты замечательная подруга! — воскликнула Каролина, обнимая ее.
— Сначала нужно перебинтовать грудь. Для мальчика ты недостаточно плоская. Ничего, у меня полно такой вот материи. — Реба потянула из сундука конец длинной марлевой ленты. — С ее помощью мы сделаем из тебя мужчину.
Каролина недовольно взглянула на бинт: когда пускаешься в опасные приключения, лучше дышать достаточно свободно. Но она позволила Ребе туго, до боли в ребрах, перетянуть ей грудь.
— Довольно, — наконец взмолилась Каролина, — уже хорошо. А что теперь делать с рубашкой?
Девушки беспокойно переглянулись, ища выход.
— Может, спросить у Энджи?.. — начала Реба, но тут вошла Джеральдина.
— Все пропало! Кухарка сказала, что у Энджи заболел живот, она уехала домой и не вернется до утра. Кухарку я не решилась просить, ведь она сразу помчится к миссис Честертон.
— Я все равно убегу, — заявила Каролина, натягивая панталоны. — Мне нужна только мужская рубашка.
— Но ты не выйдешь отсюда, — простонала Джеральдина. — Двери заперты.
Но Каролина уже приняла решение и не собиралась останавливаться. Ее судьба висела сейчас на волоске. Завтра могло быть слишком поздно.
— Я вылезу в окно, — хладнокровно заявила она.
— Со второго-то этажа?
— Да. Несколько дней назад я ходила в кладовку за служанкой, чтобы она погладила мне юбку, и видела моток толстой веревки.
— Пожалуй, это идея, — с сомнением произнесла Джеральдина. — В таком виде тебе нельзя выходить из комнаты.
Но мне кажется, ты непременно разобьешься.
— Ничего. Я умею лазать по деревьям.
Джеральдина молча ушла, а когда вернулась, то извлекла из-под кринолина не только веревку, но и мужскую рубашку.
— Наверное, она принадлежит племяннику нашей кухарки. Я вытащила ее из кучи чистого белья, которое еще не успели рассортировать. Видимо, кухарка стирает свое белье вместе с нашим. А миссис Честертон ничего не знает. Примерь, тебе должно подойти. — Она протянула Каролине рубашку из грубого полотна. — Жаль, что она такая простенькая.
Тут не помешала бы кружевная манишка.
— Будет тебе манишка! — воскликнула Реба. — Я отпорю кружева от нижней юбки.
— Нет времени, чтобы как следует нашить их, — возразила Каролина.
— Я моту наживить их на скорую руку. Получатся оборки на манжетах и целый каскад белых кружев на груди. Можешь приколоть к ним мою изумрудную брошь.