есть как минимум еще один. Там придется попотеть и идти дольше. Зато спокойнее.
— Может, все-таки послушаем старше… Филиппа? — звучно почесал шлем Паоло. — Ну, если это, конечно, Филипп, в чем я искренне сомневаюсь. Все, что мы знаем, это то, что некроманту, ослабленному ядами, пытками и темными ритуалами, птица крылом махнула. Остальное лишь плод его воображения. Тем более что я все еще не верю, что Филипп желает мне смерти. Мы слишком долго знаем друг друга и слишком много пережили вместе. Я признаю, наш командир может быть слегка… тщеславным и охочим до власти, но мне-то власть не нужна!
— Ты дурак?! Нет, ты действительно идиот?! Для чего он, по-твоему, тогда всю эту аферу провернул?!
— Ладно, — резко дернул плечами Паоло. — Ты прав.
— Че… чего?! Жена! Иди сюда!
Я и так стояла рядом, положив руку на холку мирно копавшегося в ведре с объедками Хрюши.
— Радость моя ненаглядная, я уже ослепла. Не надо делать меня еще и глухой. — И я второй рукой погладила его по плечу.
— Нет, ты слышала?! Он сказал, что я прав!
— Слышала. Ты прав. — Я улыбнулась сразу им обоим, хотя и могла только догадываться, как реагирует на эту улыбку Паоло. Его я избегала обрисовывать нитями — он каждый раз вздрагивал и оглядывался. И вообще реагировал странно.
Так что мне же проще — сосредоточилась исключительно на Инсолье и немного на окружающей природе. Ну и еще на том, чтобы выследить этого самого «филю», если он опять объявится. У меня возник к нему серьезный разговор. Желательно наедине, потому что если я начну ругаться матом и душить нитями птиц при муже, то у него будет глубокий шок.
Инсолье хоть и принял к сведению, что я не Имран и что у меня была другая жизнь и другой опыт (на удивление легко принял), но все еще не мог разъединить наши два образа. Я не обижалась, наоборот, старалась не огорошивать его еще больше. Пусть привыкает постепенно.
— Вот теперь мне подозрительно, чего это он так легко согласился, — внезапно выдал Инсолье, зависнув на полушаге.
— Потому что мне наплевать, что тебе там на больной мозг птицы нашептывают. Там есть проход — и там есть проход. Можно идти любым путем, — невозмутимо резюмировал паладин. И какая-то правда в его словах была.
— Тьфу на тебя, скотина, — досадливо махнул рукой некромант. — Я думал, ты или поумнел, или хотя бы стал коварнее. Жена, садись на Хрюшу и двинулись. Я сегодня могу сам идти.
И мы двинулись. Судя по тому, как у меня мельтешило в мультике и задевало по рукам и лицу, — в самые густые заросли, в которых тропу можно было отыскать едва ли не на ощупь. Чем Инсолье и Паоло по очереди занимались, все время переругиваясь.
Это все звучало и ощущалось так привычно и мирно, что мы все трое пропустили опасность. Первым ее обнаружил кабан, который резко встал на месте, принял боевую стойку и заорал во все горло. Затем в оборонительные стойки уже встали вышедшие вперед мужчины.
Паоло выставил перед собой меч и зашептал что-то вроде молитвы. А Инсолье обвил себя и меня плотным кольцом темных нитей и лишь потом вытащил кинжалы.
Непонятно было, откуда грозит опасность. Когда все замерли и Хрюша замолчал, вокруг стало тихо и спокойно, даже птицы где-то в зарослях чирикали как ни в чем не бывало. И моя сеть, раскинутая как можно шире, ничего не чувствовала. Мир, покой, идиллия. Чудесный сказочный лес.
Слишком тихий, безобидный и сказочный.
Оглядываясь вокруг, Инсолье сплюнул на землю и потянулся теми же нитями к Паоло, но… не успел. Из зарослей стремительно метнулось нечто темное и едва не обвилось вокруг моего мужа. Я не успела даже вскрикнуть, как это нечто перерубил мечом Паоло и оттолкнул Инсолье себе за спину. Некромант грязно выругался, быстро схватил меня за руку и поставил между собой и паладином, а сам настороженно замер. Получилось, что одну сторону треугольника оборонял клыками и рогами Хрюша, другую Паоло, а третью мой муж. Меня же затолкали в центр.
И снова это темное взметнулось именно в его сторону, на лету разделяясь на несколько извивающихся щупалец. Первое некромант отбил, второе тоже, а вот третье едва не полоснуло его по ноге, но напоролось на одну из тех самых темных нитей, которыми он прикрыл нас двоих. Произошла странная вспышка, на пару секунд лишившая меня магического зрения. Дезориентированная, я невольно вскрикнула и потянулась к мужу, о чем сильно пожалела. Инсолье отвлекся и чуть было не угодил под очередной удар, который перехватил Паоло.
— Следи… мелкий… д… — Что именно хотел сказать паладин, мы уже не услышали. То щупальце, что так и норовило обхватить некроманта, обвилось вокруг рук, ног и туловища Паоло, не защищенных никакими нитями. И стремительно утащило в заросли. Настолько быстро, будто летело со скоростью сверхзвукового самолета.
И снова стало тихо. Только какая-то птичка весело чирикала на соседнем дереве и по-боевому похрипывал кабан.
Инсолье развернулся и схватил меня в охапку, принялся ощупывать с головы до ног и лихорадочно бормотать.
— Тьфу, все-таки просчитал нас филин облезлый. Знал наверняка, что мы его не послушаем и попремся в эту сторону. Хотя почему «мы»? Я! Я, шатт! И ведь не предъявишь теперь ничего сволочи, он, получается, показывал в нужном направлении!
— Инсолье… — Я уткнулась ему в грудь и попыталась унять лихорадочную дрожь.
— М-м? — Муж скинул куртку и принялся меня в нее кутать.
— Давай спасем Паоло. Пожалуйста.
Инсолье возмущенно открыл было рот, немного подумал, а потом практически с хлопком закрыл его. Посмотрел куда-то вдаль, прокрутился пару раз вокруг своей оси и в конце концов тяжело вздохнул. А потом ответил мне преувеличенно бодрым голосом:
— Да конечно спасем! Это мой, шатт его, то есть наш, личный паладин! Зря, что ли, на него кровь и клятву тратили, к лоточку приучали, команды тренировали? Хрен я кому позволю так просто его жрать! Тем более какому-то монстру-извращенцу! Подавится Филя, шатт ему поперек глотки, а не исполнение задуманного!
— Монстру… извращенцу? — машинально повторила я и вдруг поняла, что мой муж как-то запнулся и стремительно краснеет. Во всяком случае, от него повеяло теплом, а когда я протянула руку и коснулась щеки Инсолье, она была очень горячей. А потом он начал бормотать слишком торопливо:
— Ну, если я не путаюсь в бестиарии и за годы моего паладинства кто-то не вывел новые виды, это должна быть разновидность русалки. Откормленная до ужаса, но все-таки