понесли тело маршрутом, известным только им одним. С костяшек правой руки сыпалась мелкая, словно бурый песок, кровь; хотелось лечь, как побитая собака, и забыться, но его ноги продолжали автоматически плестись, шагать, бежать…
Джек очнулся, лишь увидев перед собой дверь в подземелье.
И внезапно понял, что должен сделать.
***
Ключ с лязгом крутанулся в замке, и заснувшая было ведьма пробудилась, скорчилась в безумной попытке стать незаметной. Охотник прошёл в камеру и остановился в каком-то футе от неё.
Ведьму колотило так, что стучали зубы. Её одежда давно превратилась в нищенские лохмотья, и она из последних сил придерживала расходящиеся на груди лоскуты. Волосы, давно не знавшие гребня, спутались жёсткими колтунами – то здесь, то там в них посверкивали седые пряди – а меж тонких ключиц виднелось уродливое, воспалённое клеймо в форме звезды.
– Как тебя звать?
– Аг… несс… – запнувшись, хрипло прошептала ведьма.
– Пойдёшь со мной.
Джек резко наклонился к невольно отпрянувшей пленнице… И один за другим снял с неё серебряные кандалы.
***
– Господи, Джек… Бедная девочка… Да на ней живого места нет… – рыдала, уткнувшись лицом ему в грудь, Лайза.
Джек гладил её по голове, чувствуя, как волосы цепляются за шершавую ладонь, и всё посматривал вглубь комнаты: туда, где свернувшись клубочком, спала сытая, умытая и обласканная ведьма, что была одета в старое платье его жены.
– Она говорит так странно… Но это немудрено: после таких испытаний забудешь человеческую речь… Счастье, что ты нашёл бедняжку и привёл к нам! Что за изверги!..
– Ну-ну, успокойся, – Джек подвёл всхлипывающую жену к постели, усадил её и сел рядом. – Всё будет хорошо…
Дождавшись, когда Лайза уснула, Джек тихо подошёл к ведьме и тронул её за плечо.
Веки дрогнули. Взгляд ясных, совсем не сонных глаз, будто электричеством ударил Джека.
***
Лежащая на кровати Вэнди походила на куклу: тонкие черты лица с прозрачно-слюдяной кожей, косточки-руки и пальцы-сахарные палочки, что стискивают край одеяла, как утопающий – соломинку…
Её белизну можно было назвать красивой, но с каждым днём к ней примешивалось нечто инородное, страшное, мертвенное. Уже вторую неделю Вэнди не открывала глаза.
Когда Агнесс опустилась перед её кроваткой на колени, сердце Джека дало перебой. Ведьма – эта хрупкая, забитая девчонка, которую он вызволил из тюрьмы всего несколько часов назад, – вдруг налилась силой и решимостью.
Вот она потянулась. Взяла Вэнди за руку. Зашептала что-то…
Стоя за её спиной, Джек чуть шевельнул рукавом. В ладонь медленно скользнула длинная, серебряная спица. Рука напряжённо стиснула её. И слегка откинулась назад.
«Я могу спасти твою дочь!»
Но если она обманет…
Если обманет…
С пальцев ведьмы слетали огненные светлячки. Они садились на веки девочки, ныряли в завитки волос, заглядывали в ноздри…
Внезапно Вэнди всхлипнула. Голова её заметалась на подушке; мгновение казалось, что она вот-вот откроет глаза, – но веки зажмурились ещё сильнее, а по щекам ручейками брызнули слёзы.
Рука Джека заледенела, пальцы до боли стиснулись. Серебряное остриё дрогнуло – и нацелилось ведьме в шею.
Но…
Вэнди дёрнулась. Обмякла. Затихла.
На бледном лице вдруг проступил румянец: лёгкий, нежно-розовый, как первый весенний рассвет. Последний огненный светлячок ткнулся в щёку, заставив губы девочки изогнуться в улыбке, и быстрой искрой растворился в сумрачной комнате. Ресницы Вэнди затрепетали.
Слабый голосок:
– Пап?..
Утерев пот со лба, вновь обессилевшая Агнесс медленно поднялась на ноги и повернулась к Джеку.
В его глазах стояли слёзы.
В руках ничего не было.
***
Поджав худые ноги, ведьма сидела на подоконнике и неотрывно глядела в ночь. Она слегка вздрогнула, заметив подошедшего Джека, и с какой-то затаённой опаской посмотрела на него.
– Как девочка? – помедлив, спросила она.
– Спит. Ты спасла её.
Ведьма несмело улыбнулась и, отвернувшись, глубоко-глубоко вдохнула студёный ночной воздух.
– Агнесс…
Ведьма взглянула на него чуть искоса – отвыкла от вежливого обращения.
– Что?
– Почему вы воюете с Орденом?
Губы Агнесс изогнулись в горькой усмешке. Она повернулась к Джеку лицом.
– Ты неправ. Это Орден воюет с нами.
– Почему?
Ведьма разразилась тихим каркающим смехом.
– Потому что раньше считалось, что чудеса могут творить лишь те, кто поклоняется Звезде. Что лишь они могут помогать людям, – объяснила она.
– И братья Ордена…
– …Боятся нас до дрожи. По-чёрному завидуют. Страшатся, что когда-нибудь их сила, их влияние сойдут на нет. Что их перестанут уважать, перестанут им поклоняться… Поэтому они так жаждут нашего истребления. Смешивают с дерьмом наши имена. Рыскают в поисках наёмников… Орден богат, он владеет золотом и многими землями. И думает, что всё в мирах покупается и продаётся. Но он ошибается. И ты ошибался. Так?
– Так, – кивнул Джек.
– Я не желаю зла, – продолжила Агнесс, глядя на него блестящими, точно опал, глазами. – Я просто уродилась такой – и всё! Да, среди ведьм есть и плохие, чудовищные. Те, кто хочет навредить всем простым людям… Но нельзя же судить только по ним?
– Нет. Нельзя.
– У каждой из нас – особый Дар или несколько. Кто-то управляет стихиями, кто-то – умеет исцелять, читать мысли, а некоторые – и летать… – Агнесс протянула в окно тонкую руку, и на её палец тут же опустился тёмный ночной мотылёк. – Я и мои сёстры стремимся использовать Дары только во благо. И нас любят, нас уважают те, кому мы помогаем!
Джек задумчиво кивнул. Охотясь в городах и посёлках вне цитадели, он видел сочувствующих ведьмам и их слёзы, а порой – и сопротивление… Охотники убивали таких на месте.
Были друзья ведьм и среди знати. Джек помнил одного барона, что подъехал к обители Зиттера во главе домашней армии. И как быстро эту армию разнесли в пух и прах…
– Этот Орден, – словно выплюнув, с чувством произнесла Агнесс, – считает нас тёмными порождениями. Но лишь Звезда таит в себе настоящую тьму!
***
Джек провёл пальцем по металлическому футляру, открыл его и вытащил на свет револьвер. Совсем недавно выкупленный из ломбарда, он принадлежал его деду, который отличился в давнюю войну. Оружие было холодным, надёжным… Альбийским.
Немного подержав его в руке, Джек убрал револьвер в карман.
…Когда он вернулся в комнату, Агнесс всё ещё сидела у окна. Там, в тёмной, усыпанной огнями глубине, простирался спящий Линдон: город газовых фонарей, кэбов и конок, джентльменов и леди… Никаких ведьм, никаких Охотников за ними. Новый мир. Свобода.
– Агнесс.
Она обернулась. И побелела свежевыпавшим снегом.
– Я должен вернуть тебя обратно, – сказал Джек.
***
– Мифтер Фиттер! Мифтер Фиттер!
Огромный кулак молотит дверь, бьёт её без всякой пощады…
– Он отпуфтил федьму! Этот ублюдошный