Читать интересную книгу Истории простой еды - Фаина Османова

…Когда плов будет готов, все выложить на блюдо, подать горячие лепешки, порезанную зеленую редьку, помидоры, зелень, зеленый чай…

Итак, плов готов и даже съеден. В умиротворенном состоянии всегда полезно подумать об истоках наслаждения, о том, что главное в кулинарном искусстве. Философия плова заключена не только и не столько в хорошем качестве исходных продуктов, в умелости повара и даже в правильной нарезке и дозировке. Плов никогда не готовят для одного человека. Это патриархальное кушанье, служащее сплочению и объединению. Такие нотки еще сильны в специфике приготовления, когда кто-то режет лук, кто-то морковь, кто-то перебирает рис, но особенно выпуклы в процессе поедания плова, когда все сидят вокруг объединяющего блюда. По большому счету еда руками объединяет еще больше. Помойте руки и попробуйте. Словом, плов – это томление, жарение и парение, а как говаривал один очень искусный в приготовлении плова повар – эти стадии сходны с этапами человеческой жизни. И был прав, между прочим. Без всего этого и плов не плов.

Пить по-русски

Я должен был пить много чая, ибо без него не мог работать. Чай высвобождает те возможности, которые дремлют в глубине моей души.

Лев Толстой

Русский рококо. Чай можно пить вдвоем, втроем, большой компанией. Но в любом случае особенно задушевное чаепитие – из самовара, да с вареньем, да с плюшками…

В 1638 году царский посол Василий Старков привез в числе прочих подарков государю Михаилу Федоровичу от монгольского хана четыре пуда диковинного сушеного листа. Правда, поначалу царский посол оскорбился, решив, что проклятые басурмане насмехаются над православным государем, посылая ему какое-то сено. Еле-еле монголы уговорили посла, что это никакая не насмешка, а, как оказалось впоследствии, подарок воистину царский. Чай, который раньше был распространен только на Востоке (родоначальником чая был Китай), очень понравился царю, боярам и даже патриарху. Как заваривали тот чай, в чем и как пили – история умалчивает. Зато сохранились предания о разных анекдотических ситуациях, к которым приводило неумение и, скорее всего, незнание правильных способов заварки чая.

Неумение правильно использовать чай действительно приводило к курьезам. В одной из шуточных песенок того времени рассказывается о том, как приготовил для барина чай незадачливый дворовый человек. По незнанию он заправил варево перцем, луком и петрушкой. А после нагоняя от барина долго сокрушался:

Долго думал, удивлялся,Чем же мог не угодить,А потом-то догадался,Что забыл я посолить.

Подобные курьезы случались не только в «темной» России. В Англии XVII века был в ходу анекдот о матери английского моряка, получившей в подарок от сына фунт чаю. Мать, желая угостить соседей изысканным заморским блюдом, сварила в кастрюльке весь фунт чаю одновременно и, слив горькую и, по ее мнению, ненужную коричневую воду, разложила по тарелкам вываренные листья чая, приправив их сметаной…

В XVII веке чай на Руси в основном использовали как лекарственное средство, и в этом Россия не отличалась от Европы. Однако в России у чая были серьезные противники. Староверы-раскольники считали, что все нововведения нарушают привычный образ жизни, а чай считали почти что «сатанинским питием», самовар же называли «сатанинским пузом». Тот, кто пьет чай, говорили староверы, «во Христе отчаивается». Последователи же Никона, следующие властной линии московского царя, к чаю пристрастились. Им быстро удалось распознать, что содержащиеся в чае алкалоиды повышают тонус, улучшают кровообращение, помогают преодолеть усталость и, следовательно, выстоять длительную службу в церкви стало несколько проще…

Поначалу чай в России был очень дорог, поэтому практически недоступен простолюдинам. Народ пробавлялся исконным напитком – сбитнем да еще травяными взварами, зверобойным или чабрецовым, принцип заварки которых мало чем отличался от пришедшего с Востока чая. Главным же было то, что, как и чай, эти напитки создавали атмосферу общения и единения. Под чай было принято вести неторопливые беседы, и в этом Россия, при всей ее самобытности, мало отличалась от других стран.

Но все же законодательницей европейской моды на чаепитие в XVII веке была Англия, где чай пили в основном в публичных местах – так называемых «чайных садах». Позже им на смену пришли «чайные магазины», которые организовывались при молочных магазинах, лавках, аптеках. Постепенно установились правила чаепития, а также время, когда чай можно пить, а когда это будет против традиций.

Англичане пьют чай три раза в день в строго определенное время. Утром за завтраком, за ленчем и в свой любимый five o’clock. На специальный маленький столик ставятся чайник с заваркой, чайник с кипятком, молочник, сахарница, нарезанный кекс и другие сладости. Например, те самые «печеньки». Чай с печеньем, с tea-biscuit – истинно английское дело. Английские «печеньки» могут быть классическими, то есть масло-сахар-мука, а также с апельсиновой цедрой. Впрочем, тут фантазия может расти и расти. В Англии обычно чай пьют с молоком, но любят и с лимоном и называют такой чай – «чай по-русски». Чаепитие из общественных мест постепенно переместилось в дома, в семьи и стало излюбленным времяпрепровождением.

Вот как описывает историк и писатель Сесиль Рот свое пребывание в гостях у барона Альфреда де Ротшильда в его имении Сэймор Плейс: «Утром слуга ввез в мою комнату огромный передвижной стол с большим количеством приборов. Он спросил, буду ли я чай или персиковый сок. Я ответил, что буду чай. Тогда он спросил, какой чай я предпочитаю, индийский, цейлонский или китайский? Я ответил “индийский”. Он продолжал вопросы и попросил указать, с чем я собираюсь пить чай – с молоком или с лимоном. Я сказал, что с молоком. Слуга спросил, от какой коровы молоко я предпочитаю, и перечислил несколько имен. Я думал, что я никогда не дождусь чая. Но когда вопросы закончились, уверяю вас, в жизни я не пил столь вкусного и ароматного чая!..» В России сформировался свой ритуал чаепития. Чай долго оставался городским напитком, и здесь тон задавала Москва. Прекрасно описал московское чаепитие в XIX веке автор рассказов о старой Москве Александр Вьюрков: «Чай москвичи пили утром, в полдень и обязательно в четыре часа. В это время в Москве в каждом доме кипели самовары. Чайные и трактиры были полны, и жизнь на время замирала… Если самовар, потрескивая углями, “пел песни”, суеверный москвич радовался: это к добру. Если же при прогоревших углях самовар вдруг ни с того ни с сего начинал свистеть, москвич испуганно хватал крышку, прикрывал ею самовар и начинал трясти. Заглушив таким образом свист, москвич долго потом находился в тревоге и ожидании всяких неприятностей. Самой плохой приметой считалось, если самовар распаяется. В этом случае обязательно жди беды».

У купцов и мещан было принято держать самовар наготове весь день. В купеческой среде чаепитие стало осуществляться с особым размахом. Купцы проводили за чайным столом долгие часы и, бывало, выпивали по двадцать чашек. К чаю по-купечески готовился отдельный стол со всевозможными закусками. Перед чаем необходима была соленая пища – икра, рыбная закуска, чтобы потом выпивать по нескольку самоваров, заедая всевозможными печеньями и сластями – «заедками». К русскому чаепитию полагалось четыре смены закусок. Купцы и мещане любили пить чай с баранками, калачами, вприкуску с сахаром да на блюдечках, непременно оттопыривая мизинчик, – что считалось весьма вульгарным среди дворян.

Обычай сдабривать чай мадерой или ромом также противоречил строгим традициям. В «Старой записной книжке» князя Петра Вяземского в разделе «Гастрономические и застольные отметки, а также и по части питейной» помещен такой анекдот: «Хозяин дома, подливая себе рому в чашку чая и будто невольным вздрагиванием руки переполнивший меру, вскрикнул: “Ух!” Потом предлагает он гостю подлить ему адвокатца (означающее ром или коньяк, то есть адвокатец, развязывающий язык), но подливает очень осторожно и нехотя. “Нет, – говорит гость, – сделайте милость, ухните уже и мне”».

С середины XIX века чаепитие из самовара стало на Руси национальной традицией. Несмотря на весьма высокую стоимость (самовар был недешев, стоил примерно как корова), он проник в рабочую и крестьянскую семью и стал непременным атрибутом каждого русского дома. Им пользовались не только дома, брали и в дорогу, и на гулянье. Для этой цели применялись дорожные самовары. Они были удобны в транспортировке – съемные ножки привинчивались шурупами, ручки прилегали к стенке. Отличались дорожные самовары и по форме: многогранные, кубические, иногда цилиндрические.

В приличных домах заводили аж по два самовара – один на каждый день, другой – для праздников и гостей. Выбирали самовары подолгу и привередливо. Чтобы помочь выбрать самовар получше и качественнее, фабриканты– самоварщики украшали свой товар не только торговыми марками, но и изображениями медалей, полученных на выставках, и нередко – на международных. К примеру, баташевские самовары были отмечены на четырех всемирных выставках: в Париже, Лондоне, Чикаго и Нижнем Новгороде. Случалось, что чужие марки и клейма подделывали, но это быстро разоблачали, контрафактный товар уничтожали, а горе-производителей штрафовали.