Читать интересную книгу Чисто астраханское убийство - Фридрих Незнанский

На крыльцо вышла крепкая внешне женщина с крутыми боками, которые подчеркивал туго завязанный на талии красный передник с большими карманами.

— Чего случилось? — крикнула она в ответ и прищурилась от яркого солнца, приложив козырьком ко лбу ладонь. — Ты, что ль, Зинка?

— М-да, — многозначительно и тихо произнес Володя, искоса взглянув на свою провожатую, и хмыкнул при этом. — Вид впечатляющий…

— Не бойся, — так же тихо ответила Зина, сдержав усмешку. — Она если и укусит, так не очень больно, потому что большой мастак совсем по другой части.

— Так ведь мне именно это и требуется… — Он неслышно засмеялся, изображая парня, которому все до фонаря, пока хозяйка дома спускалась с крыльца и шла к запертой калитке.

Зина с трудом уже сдерживала себя, чтобы не расхохотаться при виде ловко состроенного обескураженного выражения на лице Володи.

— Ну чего, какие дела? — Дашка положила локти на верхнюю планку, а сверху на них улеглась внушительная грудь, эффектно выползавшая наружу из низкого выреза пестрого домашнего халата.

— Мужчина вот, — пряча улыбку, Зина кивнула в сторону Володи. — Отдыхающий, говорит. Приглянулось ему, мол, Ивановское наше. Увидел меня на пункте, обратился, нельзя ли где-нибудь койку снять на короткое время? Ну, отдохнуть, рыбкой вяленой да копченой побаловаться… У себя принять не могу, ты знаешь, мать… У Дуськи — свой постоялец еще не уехал. Дай, думаю, к тебе загляну. А я как раз сегодня видела, что ты приехала. И у тебя ж вроде сейчас никого?

— Никого, — подтвердила Дашка, почесывая полную шею ленивыми движениями пухлых пальцев. Она в упор разглядывала возможного постояльца, будто прикидывала, какую дополнительную пользу из него можно извлечь. — Койку, говорит, надо ему? А еще чего не требуется? — Дарья усмехнулась со значением.

— Дак вот, сама видишь… — Зина качнула головой на мужчину, будто на пустое место, и поддержала ее настроение собственной двусмысленной ухмылкой.

А Володя только снисходительно, как человек, знающий себе цену, кивал, да терпеливо помалкивал со смиренным видом, будто не сомневался уже, что визит этот удачный и дело выгорит. Там, у Дуси, получив общую информацию об этой Дашке, он засомневался, что сможет с ходу найти подход к этой «дамочке». Однако сейчас, с интересом разглядывая хозяйку, он отмечал про себя, что, в принципе, черт не так уж и страшен, как его малюют. И не уродка она вовсе, и когда по дорожке плыла, то бедрами своими крутыми так виляла, что не улыбнуться ей было бы просто глупо. И некий щенячий восторг, отраженный в глазах мужчины при виде столь впечатляющей женской фигуры, не мог быть, конечно, ею не замечен.

— Ну, дак?.. — поторопила Зина. — А то я там, у себя, прикрыла только, как бы кто не явился…

— А маши ну-то куда поставите? Во двор? — спросила Двужильная у водителя. — Ну, так оно, поди, подороже обойдется? — Она призывно улыбнулась, и лицо ее стало даже симпатичным, а не кирпичным, как с явной иронией сказала Дуся.

— Зачем же на улице-то оставлять?.. А сколько вы возьмете с меня, Дарья?.. — Володя вопросительно посмотрел на Зину, и та подсказала:

— Дарья Степановна зовут вашу любезную хозяйку. И эта уважительность тоже понравилась Дашке.

— Да чего там? — Она вразвалку направилась к воротам, собранным из штакетника, и легко перенесла одну, явно нелегкую створку в сторону. Потом — другую. — Загоняйте уж… — И повернулась к Зине: — Ладно, подруга, ступай, разберемся как-нибудь с молодым человеком. Верно, не оставлять же на улице доброго молодца, все мы — люди. Так уж и быть, комнату освобожу. С верандой, если хотите, чтоб, уходя рано, не будили, — сказала Володе. — Недорого возьму, договоримся. Пока, Зин!.. А тебя, парень, как звать-то? — Она неожиданно перешла на «ты». — Неужто из самой Москвы прибыл? — спросила, когда он, заехав во двор, вышел из машины и помог ей закрыть ворота.

— Володя я… — И попутно сказал несколько слов о своей успешной подмосковной строительной фирме.

— А чего ближе не нашел, где отдохнуть? В такую-то даль… Отвечал он, аккуратно демонстрируя при этом даже некоторую робость перед яркими достоинствами хозяйки, поскольку знал, что такого рода мужская реакция при взгляде на эффектных женщин вызывает у них самих самодовольные ухмылки. И — точно, попал в цель: Дарья хрюкнула горлом, изображая удовольствие, и с вызовом выставила внушительную грудь, словно для обозрения. Знала, чем гордиться.

— Идем уж… — проговорила покровительственно.

И поплыла вперед, с таким аппетитом раскачивая бедрами, будто была абсолютно уверена, что новый постоялец, этот московский любитель копченой и вяленой рыбки, уже проглотил голодными глазами ее мощную наживку. И ведь оказалась отчасти права: только умирающий импотент, подумал Володя, сумел бы отвести свой тоскливый взгляд в сторону. На крыльце, у открытой двери, Дашка неожиданно ловко обернулась и увидела шальные глаза едва не уткнувшегося ей в спину молодого человека. Негромко охнула, будто с испуга, а затем с силой потянулась, изогнувшись всем могучим телом, как бы демонстрируя ему все то, что было скрыто у нее тканями легкой одежды. И Володя мельком подумал, что рассказы Дуси и Зины о совершенно непонятной притягательной силе этой женщины — отнюдь не выдумка злых завистниц, а суровая правда. И ему теперь придется быть максимально осторожным, чтобы самому не погибнуть, погребенному под этой знойной массой похоти. Бывает же такое неумеренное богатство на белом свете!

В доме с белеными стенами и потолком было прохладно, особенно после раскаленной улицы и банной духоты машины. Володя вздохнул и рассмеялся.

— Ты чего? — Дарья подозрительно уставилась на него.

— Надо ж, как мне повезло! Думал, в каком-нибудь сарайчике переночевать или в стогу в лучшем случае, а тут тебе — такое роскошество!

— Он стал с пристальным интересом, покачивая одобрительно головой, в упор разглядывать хозяйку, изображая, впрочем, вполне естественно, свой неподдельный восторг от увиденного. — И где ж это на нашей грешной земле такая красота рождается-то, а, Дарья Степановна? Не понимаю, почему та женщина, что привела меня к вам, говорила, будто хозяйка — пожилая, тихая да набожная… Ой, что-то мне не верится! Может, это не про вас?

— А с чего это она тебе так сказала? — заинтересованно насторожилась Дарья.

— Да я сам попросил ее, чтоб подсказала, где попроще, ну, чтоб спокойно, без пьянки, что ли, можно было отдохнуть маленько… Так-то я и сам — не монах, и без женского общества тоже не обхожусь, и выпить могу, да только в меру. А вот шумной пьянки не люблю. Да и устал сегодня, — он поморщился. — Двое суток от Москвы гнал, а когда от Волгограда уже катил, думал, сдохну от духоты. А стекло опустишь, еще хуже делается, раскаленный сквозняк. А у вас, гляжу, — просто благодать!.. Ну и куда вы меня, Дарья Степановна, определите?.. Слушайте, мне как-то неудобно такую молодую, симпатичную женщину — да по отчеству… Может, попроще как-то разрешите? Даша там, или Дашенька… Нельзя? Совсем уж я, поди, обнаглел, да? — Он призывно засмеялся.

Постоялец выглядел таким молодым и наивным, что Дарья просто не могла не отреагировать соответствующим образом:

— Так, а чего ж, кто тебе мешает? Меня тут все Дашей кличут. Подруги — Дашкой. А ты уж сам смотри, как тебе способней, милок… Дашенька, ишь ты, придумал!.. А положу тебя, хочешь, вон там, — она провела его в маленькую комнату, с открытой дверью на веранду: дома тут, понял Володя, строились по одному образцу. — Либо на веранде. И окна занавешу, чтоб солнце не пекло, вот и отдыхай себе сколько хочешь. Выход отдельный, мешать тебе не буду… — Она помолчала и добавила с усмешкой: — Если сам не попросишь.

— Ха! — выдохнул он с заметно нарастающей страстью и повел притягательным, «плавающим» взглядом по ее бедрам. — Ну а если решусь да попрошу? По шее дашь и прогонишь или как?

— А вот посмотрим, как, — с легким вызовом в голосе сообщила она. — Пойду белье принесу. Простынь, подушку. Одеяла не нужно, без него спим.

— Что, и ты тоже? — Он с такой голодной жадностью уставился на нее, что Дарья ухмыльнулась, и бедра ее как-то самопроизвольно зашевелились, и он сладострастно засмеялся. — Вот бы хоть одним глазком взглянуть, а?.. На такое богатство!

— А у нас, милый, не глядят, — с опасной усмешкой она вдруг надвинулась на него, едва не прижав грудью к стене, и добавила с придыханьем: — У нас не зевают, понял, паренек хороший?

— Да понял… чего не понять, — почти прохрипел он, тоже прерывисто дыша, и, демонстрируя сжигающую его страсть, вдруг храбро вцепился сильными пальцами в необъятные ягодицы хозяйки и сжал тугое мясо с таким потягом, что наверняка оставил впечатляющие синяки.

Она охнула от неожиданности, дернулась было, но тут же осела всем телом и рыхло навалилась на него, тоже шепча прерывистой скороговоркой: