Расплавив голову до неузнаваемости, бритый подошёл к Марку и ударил коленом под дых.
— Пикнешь, зарежем.
После этого его кинули в мешок.
* * *
Прошло часа три точно. Всё это время Марк трясся в мешке. Сначала его несли по очереди. Потом плашмя кинули на круп коня, привязали, и Марк где-то час вспоминал весь пантеон богов, будучи атеистом. Полученные раны и синяки отдавали болью, но если открыть рот, то добавится ещё одна — на шее.
Он не понимал, почему его не убили на месте, но был благодарен судьбе. Валяться в закутке с зажаренной головой не входило в план. Судя по звукам, рядом скакала вторая лошадь. Его похитители на протяжении всего пути ничего не сказали.
В таком состоянии он не одолеет не то что двоих — одного противника. Даже если бы Марк был в своей лучшей форме и с кристаллом за пазухой, его играючи уделал бы любой из похитителей. Получается, это конец?
Они приехали. Его сняли с лошади и потащили куда-то. Рядом журчала вода. Скрип ступенек, двери, вот они в доме. Из-за чёртового мешка Марк не чувствовал нормально запахов. Температура вдруг стала снижаться, и они шли вниз. Воздух стал затхлым. Марк приземлился на земляной пол. Кругом темнота, лишь наверху квадрат света, к которому двигался дружелюбный убийца — он так решил его окрестить. Добрый, протыкающий спины людей, человек.
Подвал был небольшим. Попрыгав на одной ноге вдоль стен, Марк сделал выводы, что единственный путь побега — наверх. Присев на задницу, он притянул к себе левую ногу и аккуратно пропальпировал[16]. Она всё так же горит и болит, но сильного отекания нет и по ощущениям боль не усилилась, как могло быть при переломе. Бегать он ещё долго не сможет.
Марк забрался по пологой вросшей в пол деревянной лестнице к самому люку и на шару попытался приподнять. Ничего не вышло. Он даже на миллиметр не приподнялся, зато нашлось пару трещин, через которые был приток свежего воздуха. Марк устроился поудобнее и стал ждать.
Через четверть часа дверь скрипнула и два спутника вошли внутрь. Скрип половиц дал понять, что они в соседней комнате. Может, он что-то услышит? Так и есть, говорят. Чёрт. Опять на другом языке. В такой важный момент он не может выяснить мотивы врага. Нужно успокоиться и извлекать информацию из того, что есть. Например, смачная рыгня. Они пьют сейчас. Надо думать, не лимонад.
А что, если подпалить люк теми остатками маны, что у него есть, когда они уснут? Вроде идея здравая, но, пока он будет полыхать, Марк задохнётся от угарного газа. Значит, отбой. Мужчины перекидывались репликами и над чем-то смеялись.
В животе заурчало. Сколько он уже не ел? Часов двенадцать? Перевернулся на другой бок. Рука замлела. Может, его продадут в рабство? А есть ли оно тут вообще? По крайней мере, в Ваабисе Марк не видел рабов, а побывать ему приходилось во многих грязных местах. Собственно говоря, из-за одного такого места он сейчас здесь и находится. Будь неладна эта мессалла.
Через час Марка уже начинало клонить в сон. Заснуть на ступеньках перед входом — не лучшая идея. Надо спуститься вниз и улечься там, чтобы его не сбросили пинком, когда откроется люк. Столько событий за день. Как же он устал. Щекой прислонился к руке и прикрыл глаза, вспоминая события дня и свою жизнь в этом мире.
Как его угораздило сюда попасть? Если он умрёт в этом теле, то всё? Перерождений больше не будет? Проверять было ссыкотно, но внутри какое-то ощущение, что это неправда. Мир — фальшивка. Может ли он относиться ко всем как к фальшивке? А если это так…
Марк встряхнулся. С глаз спало наваждение. Его внимание привлёк звон бьющегося стекла. Он прислушался. Кажется, была ссора. Повышенные тона бритоголового перекрывали спокойные возражения добряка. Это продолжалось минут десять. Потом кто-то из них побежал в сторону люка, где притаился Марк. Что происходит?
Второй мужчина сбил бежавшего с ног, и оба повалились на пол. Марк чуть приспустился, продолжая слушать звуки борьбы и пыхтения. Тела перекатывались по деревянному полу, иногда задевая люк в подвал. Марк следил за тенями. Наконец, одно тело легло спиной на люк и оседлавший стал избивать противника. Лежащий на спине почти прекратил сопротивление, но вдруг послышался грохот и звуки борьбы прекратились. С люка встали. Шаги неспеша проскрипели ещё несколько раз. Бормотание. Возможно, брань. Второго не было слышно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Марк сидел и думал, как ему быть. Сквозь щель ничего нельзя было разглядеть. В комнате сверху нет источника света. Звук плюхнувшегося тела. В наступившей тишине он опять услышал отрыжку. Надо спускаться вниз. Марк пополз назад. Сидя на земляном полу, он думал, что это точно всё. Если один из них убил другого, избавившись от свидетеля, то ему точно не жить. Спать уже не хотелось. Его пробил озноб. Умирать невесть где… Он не может умереть! Почему так? Если погибнуть, то отдав жизнь за что-то стоящее или в блеске славы, но не в этом подвале. Он представил, как найдут его детские кости через несколько лет.
Надо успокоиться. Люк открылся. Все сдерживаемые страхи вырвались наружу.
— Выходи.
Бритоголовый.
— Выходи или сдохнешь прямо там, — всё-таки он разговаривает на фанза.
Марк как мог карабкался наверх. Убийца схватил его за шкирку и помог преодолеть последние ступеньки. Домик оказался запустелым. Всё покрыто пылью. Простые и практичные деревянные предметы интерьера, сверху свисали вязанки сушёных растений. Подталкиваемый сзади, он проковылял в соседнюю комнату.
Там на полу без движения валялся добряк. Затылок сочился красным. В воздухе пахло железом. Марк осмотрелся. Высоко на деревянной балке виднелось кровавое пятно.
Ему связали руки сзади.
— Сиди здесь и не рыпайся, а то сломаю вторую ногу.
Мужчина вышел. Марк тут же начал вертеть головой. В окне виднелась полная луна. На полу беспорядок. Думай. Думай. Он лихорадочно что-то искал. Глаза наткнулись на разбитую бутылку. Помогая себе ногой и двигая задницей, Марк добрался до осколков стекла и упал на бок. На ощупь подобрал кусочек умещающийся в руку. На улице послышалось ржание лошади.
Марк быстро дополз до того места, на котором изначально сидел. Дверь открылась, и вошёл бритый. Марк опустил голову вниз. Пройдя мимо него, убийца взял подмышки труп и потащил к выходу. Через пару минут вернулся и за ним.
— Вставай.
Марк попытался, но тут же упал. Попытался снова. Его схватили за руку.
— Давай помогу.
Ничего себе какой помощник. Они добрались до лошади. На улице всё ещё была ночь. Мелкие мошки и комары тут же полезли в рот. Марк отдувался от них как мог. Бритый закинул своего безжизненного напарника на лошадь и посадил в седло Марка. Сам же взял её под уздцы и повёл за собой. Марк раскачивался туда-сюда. Его первая поездка на лошадке. И последняя. Чем дальше они шли, тем отчётливей слышался звук воды.
Бритый молчал, думая о своём. Марк дышал ночным прохладным воздухом и пытался не пораниться осколком стекла, перерезая верёвку. Так медленно.
Они вышли на мост. Только не говорите, что…
— Вот мы и пришли. Слезай.
Ему помогли спуститься. Затем мужчина снял труп и свесил его головой вниз с деревянных перил.
Значит, это будет вода.
— Я не хотел, чтобы так получилось.
Страх накатывал с новой силой.
— Я не хотел, — повторил мужчина, обвязывая верёвкой ногу Марка и убитого товарища, — но он бы убил меня.
Странно, что до этого он не говорил ни слова, а тут его прорвало.
— Ты не должен был видеть.
— Я ничего не видел.
Бритый слегка улыбнулся, Марк только сейчас заметил изуродованное правое ухо.
— Ни разу не убивал детей. — Вот оно что, бритый кивнул на тело. — Он не хотел этого и, в общем…
Мужчина сделал паузу.
— На хер.
Бритый столкнул тело с моста. Марка потянуло за ним, и он упёрся как мог туловищем в ограждение, цепляясь за жизнь. Пропахшее алкоголем лицо приблизилось вплотную.