Я провожу руками по ее рукам, когда ее зубы начинают стучать.
— Нам нужно посадить тебя в машину, — говорю я, сжимая ее плечи.
Я двигаюсь вокруг нее, чтобы открыть дверь. Она робко кивает, вгрызаясь передними зубами в мягкую губу, и поворачивается ко мне спиной, чтобы забраться внутрь. Я стою позади нее, помогая ей подняться, и проверяю, надежно ли она сидит.
— Мне удалось достать один столбик в центре поля. Я попытаюсь связаться с эвакуаторной компанией, поэтому мне нужно, чтобы ты не выходила из машины. Мне плевать, если по улице начнется парад. — Я киваю головой в сторону приборной панели. — Включи высокую температуру. У меня есть одежда в спортивной сумке на заднем сиденье, чтобы ты могла переодеться.
— Поняла. Из машины не выходить. — Я собираюсь закрыть дверь, но она останавливает меня. — Что если серийный убийца бежит к тебе с ножом?
Эта женщина и ее гребаные вопросы. Откуда она только берет это дерьмо?
— Закрой двери и дай мне разобраться с этим.
— Я обучена боевым искусствам, знаешь ли. У меня был младший зеленый пояс. Я бы очень помогла.
— Посмотри на себя, крутая. Следи за убийцами и обещай мне, что останешься здесь. — Не могу поверить, что я стою в гребаную грозу и рискую получить удар молнии, чтобы развлечься этим разговором. Уиллоу увлекает меня в свой мир, в свои слова, и я не могу от нее оторваться. — Обещай мне, что останешься здесь.
— Мои обещания ни черта не значат, помнишь?
— Сделай так, чтобы они что-то значили.
Я захлопываю дверь и вздыхаю, прежде чем бежать трусцой обратно к полю. Не обращая внимания на дождь, я спешу обратно на то же место и набираю номер так быстро, как только могу, надеясь, что не только служба останется на связи, но и Уиллоу удержит свою задницу в машине.
Я дозваниваюсь и сообщаю эвакуаторной компании наше местоположение. Затем я засовываю телефон в карман. Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на темное небо и покрутить обручальное кольцо, пока дождь стекает с кончиков моих пальцев в грязь под моими ботинками.
Я не двигаюсь. Я только думаю.
Сегодня мой разум не боролся с болезненными мыслями о том, что я упустил Люси. Я не чувствовал себя неудачливым мужем с тех пор, как постучал в дверь Уиллоу сегодня утром. Я не проклинал весь мир за свою потерю. Постоянное чувство вины и злость не просочились сквозь меня, когда я увидел счастливую семью в кабинке напротив нас в маленькой закусочной, где мы обедали.
Присутствие Уиллоу перекрыло этот темный туннель в моем мозгу и дало мне путь к свету и выходу из моей норы.
Я открываю заднюю дверь, когда возвращаюсь к машине, бросаю свои покрытые грязью ботинки на заднее сиденье, беру с пола свои теннисные туфли и проскальзываю на водительское сиденье.
Мое внимание сразу же переключается на Уиллоу. Она все еще в своей мокрой одежде и пробирается пальцами сквозь пряди своих слипшихся волос. Она вздыхает, хватает свою сумочку и роется в ней, пока не находит заколку для волос.
Я задыхаюсь, когда она поднимает волосы, обнажая свою длинную, гладкую шею.
Черт, от нее захватывает дух.
— Ты в порядке? — наконец спрашиваю я.
Она смущенно проводит рукой по бледной щеке.
— Извини за это. Небольшие приступы безумия обычно случаются со мной в стрессовых ситуациях.
Ее ответ — это укол облегчения. Облегчение от того, что я не спугнул ее. Облегчение от того, что она не заводит разговор, который начала снаружи.
— Не беспокойся об этом. Эвакуатор будет здесь через десять-пятнадцать минут.
— Они отвезут нас обратно в Блу Бич или починят машину?
— Зависит от обстоятельств. Если он сможет поменять ее под дождем, то починит. Если нет, он отвезет нас в ближайшую ремонтную мастерскую. Шины обычно быстро чинят.
Минуты молчания пролетают в салоне, пока Уиллоу ничего не говорит.
— Мы скучали по тебе, когда ты ушел, знаешь ли. — Она фыркает, и я не знаю, к чему она клонит в этом разговоре. — Временные сотрудники, которых они прислали, когда ты ушел, были ужасны, а Хадсон был полным засранцем в течение первого месяца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я вздрагиваю на своем месте. Она говорит о том, когда я ушел с работы на Стеллу. Я не предупредил об этом. Я ушел через день после того, как Люси сообщила мне диагноз.
— Он восстанавливал разбитое сердце, — говорю я, заступаясь за брата.
— Хм, так вот что происходит, когда мужчины лечат разбитое сердце? Это оправдывает их поведение как мудаков? — Ее лицо игривое, но тон не такой. В нем звучат обида, предательство, а также смятение.
Черт. Где этот эвакуатор? Надо было предложить больше денег, чтобы он приехал раньше.
— Ты пытаешься на что-то намекнуть? — Я готовлюсь к удару, который она собирается мне нанести.
— Чертовски верно.
Я сглатываю свое чувство вины.
— Не хочешь рассказать подробнее?
— Людям разбивают сердца. Люди теряют людей. Без обид, но это происходит каждый день. Каждую минуту. Это не повод вести себя как мудак. Ты был козлом по отношению ко мне. Черт, все мужчины — козлы, если ты не позволяешь им получить свое. Вот тогда они милые и утешительные.
— Я еще раз извинюсь за свое поведение мудака. Обиженные люди не всегда намерены причинять боль другим людям. Это не мое намерение. Поверь мне, я бы никогда не пожелал никому пройти через тот ад, через который прохожу я.
Ее внимание переключается на заднее стекло, когда фары подъезжают к нам сзади. Идеальное время, чтобы закончить этот разговор. Интимные разговоры с Уиллоу для меня связаны с большим риском. Я человек немногословный, а с ней, похоже, я всегда выбираю самые плохие слова.
Я хватаюсь за ручку двери.
— Не вылезай из этого пикапа, охотница за фарами.
Я встречаю мужчину посреди наших машин. Он одет в парку и черные ботинки.
— Хороший денек, да? — спрашивает он, протягивая мне руку.
— Для утки, — бормочу я в ответ, пожимая его руку.
— Скоро тебе будет хуже.
Конечно. День идет все хуже и хуже.
Вместо того чтобы спросить, почему, я жду, пока он расскажет подробнее.
— Я не могу работать в такую погоду, — говорит он. — Это опасно, и они говорят о возможных торнадо. — Он присвистывает. — Половина города лишилась электричества из-за шторма. Наш механик из-за этого уехал домой к семье, но я попрошу его прийти первым делом утром, чтобы починить это.
— Черт. Ты, наверное, шутишь.
Он делает шаг ближе, жуя зубочистку.
— Хотел бы я. Если это поможет, я могу подвезти тебя до мотеля в нескольких кварталах от магазина.
Я хлопаю его по плечу.
— Ценю это. — Я киваю в сторону его машины. — У тебя там случайно нет зонтика?
— Конечно, есть.
— Спасибо, чувак.
Я прыгаю обратно в свою машину с зонтиком в руке, готовый услышать, как Уиллоу оторвет мне голову, когда я скажу ей, что сегодня у нас будет ночевка. Я открываю рот, когда реальность пронзает меня насквозь. Как я справлюсь с ночевкой? Я скрежещу зубами. Это маленький город. У них, несомненно, будет больше одной свободной комнаты. Я поторопился, решив, что мы будем жить в одной комнате.
Она расслабленно сидит на кожаном сиденье, ее босые ноги лежат на приборной панели. Я не могу удержаться, чтобы не осмотреть ее. Ее промокшую футболку сменила кружевная майка розового цвета, демонстрирующая ее декольте. Ее грудь небольшая, но это не значит, что она не возбуждает мой член. В ту ночь они прекрасно помещались в моих руках.
— Все в порядке? — спрашивает она.
Я вздергиваю подбородок, мое горло сжалось.
— Он подвезет нас в город.
— Отлично. Сколько времени им понадобится, чтобы починить машину?
— До завтра.
Ее ноги падают с приборной панели быстрее, чем Мейвен прибегает, когда я упоминаю о мороженом.
— Что? — вскрикивает она. — Где мы должны спать?
— В нескольких кварталах от ремонтной мастерской есть мотель.
— А мы не можем взять Uber обратно домой, а потом забрать его утром?
Я ухмыляюсь.