— Я знаю,— громко сказал белый варвар Имралу.— Это твоя любимая жена. Она носит твоего ребенка. Мы убьем ее первой, если ты не покажешь дорогу к тому белому, что пришел раньше нас.
В горле у Имрала что-то булькало и хрипело. С огромным усилием он произнес:
— Я не видел его, но знаю: он — в племени пак-пак.
— Где это?
— Я дам воинов,— начал Имрал, но замолчал, посмотрев по сторонам.— Я сам покажу дорогу.
— Хорошо,— обрадовался белый раджа.— Давно бы так.
Сквозь густые кусты Ани еще раз взглянула на Хапсу, и сердце ее заныло.
«Я искуплю свой грех и покажу, где находится оранг русия,— торопилась она, выбираясь из кустарника.— За это они не тронут Кардилу и Хапсу».
Она бежала так быстро, что солдаты не успели остановить ее, и через мгновенье она стояла перед Ван Дименом.
— Я знаю, где он. Совсем недалеко. Он еще спит.
— Кто ты? — спросил изумленный Ван Димен.
— Я тоже из этого племени.
— Верно? — он вопросительно посмотрел на раджу, и тот согласно кивнул.
— Почему ты хочешь помочь нам? — удивился Ван Димен, с неприязнью разглядывая перекошенное шрамом лицо Ани.
— Я прошу тебя оставить в живых эту женщину и ту, что сейчас с тем белым мужчиной.
— Кто она? Его ньяи (наложница)?
— Нет, но...
— Говори!— потребовал он.
— Он хочет сделать ее своей женой.
— Женой?! — Стоявшие вокруг солдаты дружно захохотали.
— Вы слышали, женой?! — повторил Ван Димен еще раз сквозь смех.— Ладно, поглядим, что за красавицу выбрал себе русский. Пошли!
Солдаты торопились пройти вымершее селение. Они грубо подгоняли Хапсу, которая совершенно обессилела.
Ее лицо старилось с каждым шагом, потухший взгляд отрешенно блуждал вокруг. Ани с болью смотрела на нее. «Что я делаю?! — Запоздалое прозрение ошеломило ее.— Они же поймают оранга русия, а потом убьют нас, вдоволь надругавшись!»
Ван Димен уловил перемену в ее поведении.
— В чем дело? — крикнул он и подтолкнул Ани ружьем.
— Ничего, ничего. Боюсь ошибиться. Хочу поскорее найти тропу, по которой шла. Боюсь обмануть твое доверие, белый раджа,— угодливо приседая, повторила не сколько раз Ани.
Ван Димен едва слушал ее, пристально глядя на обезображенное лицо, но по нему невозможно было ничего понять. Чувство брезгливости к уродству заставляло солдат отворачиваться от Ани, и Ван Димен желал поскорее избавиться от хитрой туземки.
Ани боялась белого раджу. Его острый, пронизывающий взгляд будто выпытывал все затаенные мысли, и она старалась держаться поближе к сестре Кардилы, истекающей кровью.
— Помоги мне умереть,— прошептала Хапса, понимая, что теряет ребенка и умирает сама.
— Яма,— сквозь зубы выдохнула Ани.
Хапса слегка кивнула головой, и, резко повернув влево, они пошли быстрее.
Ван Димен нервничал, недоверие к женщинам росло, и он приказал солдатам внимательней смотреть по сторонам, запретив все разговоры. Хапса первой увидела охапки пальмовых листьев, укрывавших глубокую яму. Воины их племени вырыли ее для диких зверей. Взмахнув руками, она бесстрашно прыгнула в нее, увлекая за собой листья, напоминавшие огромные крылья. Со дна ямы торчали заостренные бамбуковые палки. Ани, не раздумывая, последовала за ней. Что-то похожее на вздох облегчения услышал Ван Димен, бросившийся к ним. Острые колья проткнули женщин насквозь.
— Надо быстрее выбираться отсюда,— злобно выругавшись, сказал Ван Димен,— вернемся в селение. Раз эта подлая тварь туда пришла, значит, и русский явится со своей красоткой.
Солдаты согласились с ним. В селении, превращенном ими в кладбище, они чувствовали себя безопасней. Да и к берегу оттуда было намного ближе.
У входа в хижину и на подходе к селению Ван Димен предусмотрительно расставил посты, не желая больше никаких неожиданностей. Он торопил время в надежде поскорее встретиться с русским и за все с ним рассчитаться.
А всего в нескольких километрах от голландцев Василий с Кардилой искали Ани. Девушка не сомневалась, что она отправилась на поиски еды и скоро вернется. Василий боялся делать какие-либо предположения, с досадой вспоминая случившееся ночью. После продолжительных поисков они решили идти в селение. Кардила выбрала дальнюю тропу, которая приведет их туда незамеченными. Она помнила, что впереди находилась тайная яма, приготовленная воинами ее племени для диких зверей.
— Далеко еще? — тихо спросил Василий.
— Нет, очень близко, но ничего не слышно.
— Странно,— задумчиво сказал он.
За пушистым кустом фиолетовых бугенвилей они наткнулись на яму, походившую на безобразную зияющую рану. Кардила закрыла рот руками, чтобы не закричать, и, преодолевая тошноту, подошла к самому краю.
— Хапса.. Ани...— шептала она, опустившись на колени.
Василий понял, что голландцы пришли на остров, и со всего размаха ударил кулаком по могучей пальме. Боль немного притупила его ярость.
Достать тела женщин было невозможно, и он начал срывать тяжелые ветки, вырывать с корнями жесткие кустарники и бросать их на дно глубокой ямы. Медленно встав на ноги, Кардила отошла в сторону. Лицо ее словно окаменело.
— Голландцы пришли в селение,— с болью произнес Василий.— Надо уходить.
После долгого молчания, с отчаянием тряхнув головой, она выкрикнула:
— Разве они люди?
Василий не знал, что ответить, и Кардила вновь повторила свой вопрос с какой-то безумной одержимостью.
— Я боялся, что так будет. Они ищут меня. Это моя вина, только моя вина,— в его голосе было такое безысходное отчаяние, что Кардила очнулась от своего горя и внезапно поняла: «Он — единственно близкий человек, оставшийся в живых». Она прижала огромную ладонь Василия к своей щеке. Нежность, переполнявшая его, передалась Кардиле. Они стояли, обнявшись, и боялись пошевелиться.
Резкий удар в спину заставил его сильнее прижать к себе девушку.
Кардила с недоумением посмотрела назад. Несколько воинов из ее племени с ненавистью смотрели на них. Они держали наготове острые пики, но властный голос Кардилы остановил их.
— Стойте!
Воины замерли, повинуясь ей.
— Он спас меня! Белые варвары, что пришли к нам, его враги. Если не верите мне — убейте нас вместе. Он — мой муж!
В растерянности смотрели воины на Кардилу. Дочь великого воина славилась умом и отвагой. Когда раджа Имрал прогнал ее к прокаженному, в каждой хижине жалели ее. И вот она здесь, живая, но с их заклятым врагом — белым варваром. Недоумение на время задержало расправу над ним. Вперед вышел старший воин Амин.
— Белые варвары убили мою жену, надругались над дочерьми. Они так жестоко издевались над моими сыновьями, что духи предков забрали их к себе, не в силах смотреть на их мучения. Он такой же, как они. Посмотри на него и опомнись, Кардила. Белый варвар обманул твою доверчивую душу.
— Нет, Амин,— решительно сказала Кардила.— Мою душу давно обманул не он, а раджа Имрал, когда предал своего лучшего друга — моего отца. Но тогда вы все молчали как покорное стадо. Никто не вступился за меня. Этот белый человек много раз видел смерть и не боялся ее, спасая меня. Он отважный и смелый воин.
— Я верю тебе,— сказал Амин.— Но если он обманет нас, мы убьем его. Пусть он расскажет нам о своих врагах.
— У них очень сильное оружие,— негромко произнес Василий, и воины внимательно прислушались к его словам.— Оно стреляет железными пулями и настигает далеко бегущего воина. Мы должны хитростью добыть его и только тогда победим голландцев.
— Как добыть его? — недоверчиво спросил Амин.
— Ты знаешь, где они сейчас? — обратился Василий к Амину.
— Да, мы выследили их. Они вернулись в селение и теперь чего-то выжидают. Только два воина караулят хижину, где сидят варвары.
— Двоих мы уберем, но останутся еще четырнадцать, — рассуждал вслух Василий.— Всех нам не одолеть. Надо что-то придумать.
— Что они едят? — неожиданно спросила Кардила у Амина.
— По-моему, доедают наш рис.
— Не знаю, согласитесь ли вы со мной...
Все с надеждой посмотрели на нее.
— Помните, шаман Даку рассказывал о страшной смерти его отца. Я знаю об этом всю правду. Отец Дакку чем-то не угодил радже Имралу, но тот не подал вида и пригласил его в гости, угостив наси горенг. Ночью несчастный умер в мученьях. Ани случайно увидела, как раджа подмешал в еду мелко порубленные стебли бамбука. Вы знаете, как они разрывают человека изнутри. Ничто не может его спасти.
Амин одобрительно кивнул головой.
— А вдруг они заподозрят неладное и не все будут есть,— заметил Василий.
— Все равно, кто-то из них попробует,— убежденно сказала Кардила.
— Мы пошлем туда самого проворного, сына моего убитого друга,— решил Амин.—Бинди! Подойди сюда! — позвал он красивого молодого воина.— Ты пойдешь в селение и успокоишь свое горе, отомстив за смерть отца.