— Кто здесь? — грозно вопросила темноту.
— Анна, это я, — услышала знакомый бархатный голос и выдохнула. — До чего же ты упрямая, просто диву даюсь. Даже на помощь не позвала, когда заблудилась. Почему ты до сих пор здесь?
— Во-первых, незачем меня пугать, а во-вторых, незачем спрашивать о том, что тебя больше не беспокоит! И я не заблудилась! — выдала с уверенностью, стараясь сдержать дрожь в голосе.
— Извини, что напугал, Аня, — проговорил он где-то совсем близко, так тягуче проговорив моё имя, что сжалось сердце, а потом добавил ещё более мягко, выдохнув прямо в лицо: — Заблудилась! Я наблюдал за тобой.
— Так это ты постоянно шуршал невдалеке? — возмущённо вскрикнула.
— Ты не могла меня услышать… — с усмешкой произнёс.
— Но услышала!
— Ещё раз повторяю, я не хотел тебя напугать, — его тихий голос щекотал нервные окончания, вызывая на коже мурашки. — А насчёт того, беспокоит ли меня твоё поведение — неужели ты поверила?
— А что мне оставалось делать? — я старалась невозмутимо держаться, хотя так невыносимо к нему влекло. Коснуться, обнять, вжаться всем телом в него.
— Я сказал это в прорыве гнева. Но на самом деле это не так, — вызвавший табун мурашек по телу, тихий голос прозвучал прямо возле уха, опалив жаром дыхания. Задохнувшись от силы вспыхнувшего влечения, я облизнула губы и дышала прерывисто. Заводясь даже не коснувшись, всматривалась в темноту.
Что ты делаешь со мной?
— Значит, всё, что ты говорил — ложь? — прошептала еле слышно.
— Не всё… — горячее дыхание обжигало.
— Как же мне разобраться? Я совершенно запуталась, и уже не уверена, что нужна тебе. Сомневаюсь, что ты любишь меня, — прошептала я.
— Я всегда тебя любил, Аня, и буду любить до конца своих дней. Изменить это я не в силах, — проговорил он страстно.
— Зачем же… ты изводишь меня? — прерывисто спросила.
— Прости… Я думал, что так будет лучше. Я действительно считаю, что среди волков тебе не место, но ты можешь убедиться в этом сама, поехав со мной на несколько дней.
— Правда? — воскликнула, не поверив своим ушам. — Спасибо!!!
В порыве радости обхватила узкую талию руками, наконец, прижалась к твёрдой мускулистой груди, вжалась, как того хотела, всем телом. Алекс ответил, ласково обнимая меня за плечи.
— Наклонись, я хочу поцеловать тебя, — попросила, не в силах оторваться даже на миг.
Парень легко поднял меня и сел на кровать, расположив у себя на коленях. Крепко обхватив его шею руками, я нашла губы и жарко поцеловала. Поцелуй мой был короток, но я вложила в него всю свою любовь. Не ожидала, что ответ Алекса будет страстным, таким, что едва не задохнулась, издав короткий стон. Тут же прервав поцелуй, Александр разжал слишком крепкие объятия и попытался отстраниться, но я не хотела прерываться, впившись в его губы с новыми силами.
Запустив пальцы в густые чёрные волосы, со всей любовью перебирала их, лаская его. Сердечко выпрыгивало из груди. Грудь распирало от нехватки воздуха. Сдерживая свой пыл, парень легкими касаниями гладил мою спину. Нежно лаская мои губы, он заставил их раскрыться и его язык осторожно проник внутрь, одновременно очень нежно и страстно. Внизу живота сладко заныло. Дыхание сбилось, тело свело самой сладкой дрожью, распирало щекочущее чувство бабочек в животе. Перекинув одну ногу через его колени, я села так, чтобы полностью вжаться в него и ощутила напряжение внизу его живота. Быстро стянула футболку через голову и страстно проговорила:
— Хочу тебя!
— Малышка, не спеши — прошептал он в губы. — Ты мне ещё не жена!
— Это значит, что когда-нибудь ею стану? — улыбнулась в губы любимому.
— Конечно, ты же всегда упрямо добиваешься своей цели. Так когда-нибудь и заставишь меня жениться, — послышался смешок.
— Я не собираюсь тебя заставлять что-либо делать, — горячо прошептала прямо на ухо Александру. — Но ты, ведь, сейчас хочешь того же, чего и я, не трудно догадаться.
— Спорить не буду, — сказал он, немного отодвигая меня от себя. — И отговорка, согласен, не выдерживает критики, но я не хочу заставлять тебя страдать ещё и физически.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ещё за глупости? Отчего страдать?
— Рожая оборотня, — был ясный ответ.
— Что так вот сразу? — хмыкнула.
— Большая доля вероятности.
— Но есть ведь способы предохранения, — вяло выразила последний аргумент.
— Ты всерьёз считаешь, что какой-то из них помешает рождению волка? — серьёзно спросил Алекс, и что ответить, я не нашлась. — Так что надень свою кофточку, чтобы хоть как-то оградить себя от меня, а то, ведь, я могу и наплевать на собственные доводы.
Нащупав в темноте футболку, я снова надела её.
— Сколько препятствий! Надеюсь целоваться можно? — произнесла и снова трепетно прильнула к его горячему рту. Александр не протестовал, отвечая на поцелуй со всей страстью и нежностью, на которую был способен. Наши сердца бились в едином ритме, тела двигались в унисон, сплетая конечности. Длинные чёрные волосы смешались с русыми. Тело горело от желания, губы болели от пламенных поцелуев. Вся от кончиков пальцев до кончиков волос отдаваясь чувству, получала взамен ещё более жгучие поцелуи и страстные объятия. Доведённую до изнеможения, парень поднял меня и на руках вынес наружу. Запер входную дверь, вернув ключ туда же, где было его место последние два года. Легко держа на руках, словно вовсе не чувствовал веса, понёс через лес. Замечая мелькающие в темноте с огромной скоростью ветви, стволы и кустарник, я только крепче прижималась к сильной груди любимого и крепко обнимала мощную шею.
Через несколько минут нас встретили огни посёлка. Алекс снизил скорость, перейдя на лёгкий шаг, но не спускал меня с рук. Только возле моего дома он позволил себе поставить меня на землю. В свете уличных фонарей его глаза светились, словно глаза дикого зверя. Он, не отрываясь, смотрел на меня, словно пытался запомнить моё лицо навсегда. Молчал. К чему слова? Всё уже было сказано. Его совершенное тело отливало бронзой в свете фонарей, и я залюбовалась им, как когда-то, когда он был мальчиком и учился со мной в школе. Его длинные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, мои пальцы то и дело перебирали их, не умея оторваться. Пришла пора расставания, но сил не хватало для последних слов.
— Мы несколько дней не увидимся, — сказал Алекс. — Мне надо очистить посёлок от кровососов. Если я попрошу тебя побыть пока дома, ты сделаешь?
— Конечно, — заверила я.
— Хорошо, — целуя так горячо, что у меня подкосились ноги, проговорил он. — Как только управлюсь с делами, приду к твоим родителям с просьбой отпустить тебя со мной.
— Только надень что-нибудь, хорошо, — попросила я с улыбкой, представив, что он приходит к нам в дом голый в одной набедренной повязке, и как мама впадает в шок, не понимая как посадить такого гостя за стол, а папа задумчиво по ошибке съедает газету.
— Ах, ты ещё и смеёшься надо мной, — шутливо пожурил, нежно кусая за ухо.
— Нет, меня устраивает твой… э-э-э наряд, но, думаю, что родители этого не поймут, — улыбаясь, проговорила. — А, кстати, что это? Почему ты ходишь в юбке?
— Это не юбка.
— Килт?
— Я что, по-твоему, шотландец? — притворно возмутился парень.
— Ну, я не знаю, если на тебе килт, может быть, — смеясь, еле выговорила я.
— Это боевой пояс. На нём закреплено всё самое необходимое, что может понадобиться волку. С одеждой в зубах не очень-то удобно идти в бой, да и снимать её долго. Так что пояс — лучшее из минимума одежды.
— Прикольно, — согласилась я, — У нас в последнее время не местные в чём только не ходят: в шароварах, в подштанниках, в трусах. Так что килт — не самое плохое, во что ты мог бы одеться.
— Пояс, — притворно мрачно сказал он.
— Ну да, пояс, — согласилась я и спрятала улыбку.
— Ладно — килт, — засмеялся в ответ.
— У тебя есть другая одежда? — поинтересовалась я.
— Ты же не думаешь, что я в таком виде ехал через всю страну? — задал он встречный вопрос.