Что можно сказать об этом? Бог в конце первого этапа антропогенеза не просто впервые сказал Слово, но выступил как активный субъект процесса. До этого только Дух Божий носился над водами, то есть образ животворящего начала властвовал над плотским воображением несчастных девственниц. И вдруг этот образ воплотился в Артефакт, значение которого определяется вовсе не физической аналогией с плотским животворящим началом, а качественно новым психическим состоянием девственниц – переносом на Артефакт своих социально-сексуальных вожделений. Поэтому Артефакт для наших девственниц – это и «бог», и «свет» как символ нового, «тайного» знания о магических свойствах первого «инструмента».
Однако, что значит в данном контексте слово «сказал»? Не только Артефакт, но никто из участников «мистерии» не мог ничего сказать, просто в силу неразвитости голосовых связок и других речевых механизмов. Может быть, ответ даст другая версия этого же стиха, приведенная в Евангелии от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»?
Но мы все же зайдем с другой стороны, сугубо рациональной. Что такое «слово» с точки зрения науки? Во-первых, любое слово – это знак, точнее в большинстве языков – набор знаков алфавита, но все равно – сложный знак, графическое изображение. В древних языках слово – это иероглиф. В любом случае слово имеет некоторую внешнюю форму Знака – графическую или звуковую. С этой внешней знаковой формой в коллективной памяти сообщества связано некоторое устойчивое понятие. Так, что при назывании или написании Слова у всех членов сообщества всплывает один внутренний образ. Поэтому Слово – это не просто Знак, но Символ, ключ к скрытому образу, обеспечивающий социальную коммуникацию и управление психическим состоянием сообщества и каждого из членов. Пусть даже в наши дни инфляция слов делает такие изменения в психическом состоянии минимальными и неглубокими, но все равно делает.
Теперь внимательно посмотрим на наш Артефакт. Разве он не обладает всеми главными признаками Слова? Какая разница, что это не графическое, а скорее скульптурное изображение. Все равно Артефакт – это Знак. И не просто Знак, а Символ, имеющий для каждой девственницы понятное значение «животворящего начала», то есть Бога. А потому способного к инициации, то есть к изменению психического состояния всего сообщества девственниц и каждой из них. В этом смысле наш Артефакт – не только Слово, но одновременно виртуальный Субъект: «И Слово было Бог».
Для иллюстрации можно привести еще один пример. Если первобытный человек не умел считать, но ему нужно рассказать другим о количестве мамонтов в соседней долине, то есть один способ. Он может показать число на пальцах, а если мамонтов больше десяти, то добавить к пальцам еще и несколько веточек. Такой набор счетных палочек – это тоже «слово», имеющее конкретное значение, невыразимое первобытными людьми. В этом смысле наш Артефакт является не только первым Словом, но и первым числом – Единицей. Между тем в языке символов Библии числительные тоже имеют значение, и число «один» или «Единый» имеет значения «Бог» или «Истина». Поэтому «день один» означает не просто первый день или сутки, но и день явления Бога.
Заметим, что в описании начальных этапов Творения появились слова «день» и «ночь», «утро» и «вечер». Как и другие символы Библии, они означают не буквальные чередования дня и ночи в первобытном лесу, а чередования психических состояний «творческого меньшинства» в стае приматов. Те самые – из анекдота про клиента психоаналитика: «Помните, доктор, вы в прошлый раз сказали, что жизнь похожа на зебру? Так вот, оказывается, в прошлый раз была не черная, а белая полоса».
После этого замечания можно перейти к реконструкции следующего, Второго Дня Творения. Итак, наши девственницы успешно прошли «непорочную», чисто социальную инициацию. Чтобы понять революционный характер этого сдвига, достаточно вспомнить, что окончательная эмансипация женщин произошла только в XX веке, и то не всюду. Главным в женской эмансипации стал переход к социально-образовательной инициации – на основе «аттестата зрелости» и возраста гражданской правоспособности. Но начался этот переход к социальной инициации в день обретения первого Слова.
Тем не менее, похвальное стремление к обретению высокого знания не отменяет плотских желаний. Поэтому инициированные Словом девственницы (назвать их бывшими нельзя, поскольку речь идет об ином состоянии психики) повторно проходят процедуру инициации, уже в основном сообществе. И начинают жить двойной жизнью, поскольку оставшийся за спиной Артефакт обладает для них большей притягательностью, чем вожак с его устаревшим символом власти. Однако это не мешает девам стремиться к повышению статуса в основном сообществе. В целом эта полоса жизни для девственниц, да и для всей стаи, должна считаться светлой, поскольку освящена сразу двумя источниками нуминозного «света».
Однако за всякие излишества рано или поздно приходится расплачиваться. И наступает эта расплата, когда девственницы достигают пика своего влияния в стае. Во-первых, прошедшие подростковую стадию развития девственницы заведомо умнее и сильнее своих более «счастливых» сестер, получивших статус взрослых сразу по окончании «детского сада». Во-вторых, они, как любое угнетаемое в прошлом меньшинство, более сплоченны и дружат против остальных. Поэтому достаточно быстро в ближнем круге вожака, состоящем из самых сильных самок, оказываются одни девственницы. Что, как минимум, ведет к увеличению доли девственниц среди новорожденных. Но также и к рождению молодых самцов, наследующих коллективный опыт первого поколения девственниц, в том числе бессознательное понятие о священном Артефакте.
Для предыдущих поколений самцов манипулирование девственниц с Артефактом не имело никакого символического значения. Другое дело – для потомков девственниц, которые так же имеют преимущество при продвижении по «социально-сексуальной» иерархии. Поэтому вскоре должна была случиться ситуация, когда на смену старому вожаку, не имевшему понятия, а потому не ревновавшего к Артефакту, должен прийти новый, более сильный и умный вожак – сын девственницы. На своем пути к успеху такой претендент, догадывающийся о тайном смысле первого Слова, вполне мог оказывать Артефакту положенные знаки внимания и завоевать сердца девственниц, влияющих на выбор нового вожака. Казалось бы, с победой сторонника «тайного общества» должна наступить окончательная и полная победа «тайного знания» над косным обществом. Но не тут то было. Как бы не так! Первое проявление на высшем уровне того или иного революционного движения всегда в истории оборачивалось расколом, поражением и репрессиями. И в первый раз тоже.