Читать интересную книгу Объединение - Джерри Тейлор

Пещера наполнилась радостными криками; люди обнимали друг друга, наперебой обсуждая радостную весть. Отец заключил Д’Тана в объятия, мать схватила его руки в свои. Его подружка Джаника, сидевшая поблизости, плакала от радости. Никогда раньше Д’Тан не чувствовал себя таким счастливым.

– Открыто объявить…

– Мы объединимся с нашими братьями…

– Нам не придётся больше прятаться в пещерах…

Люди не помнили себя от восторга. Молодая женщина по имени Шалот вскочила, не в силах сдерживать радость, и, схватив руку Спока, горячо пожала её.

– Это то, на что мы надеялись, – вскричала она под шумное ликование собравшихся.

Но почему же у Спока такое нахмуренное лицо? Почему он так странно смотрит на ликующую толпу? Внезапно Д’Тану стало не по себе.

Голос Спока перекрыл радостные возгласы собравшихся в пещере.

– Это больше, чем мы надеялись, – сказал он.

Внезапно в пещере воцарилось молчание. Д’Тан заметил, что Пардек ошеломлён не меньше остальных.

– Но если Нерал готов открыто объявить о переговорах… – не договорил сенатор, непонимающе глядя на Спока.

Только один человек, казалось, понимал, что Спок имеет в виду, и человек этот был капитан из Федерации, Пикард. Д’Тан сглотнул, отнюдь не уверенный, что хочет услышать то, что последует дальше.

– Я не могу себе представить, как человек может достичь должности проконсула Сената без поддержки традиционалистов, – начал Пикард, обращая свои слова к Пардеку.

– Это верно, – отвечал сенатор.

– Тогда как же он может так просто выступить против них? – землянин, казалось, сверлил Пардека взглядом. – Как может выступить в поддержку движения, считающегося антиправительственным?

Какой-то человек шагнул из толпы и вступил в разговор.

– Потому что он не боится их. Потому что знает, что мы его поддержим! – даже для Д’Тана это прозвучало неубедительно.

Ровный голос Спока заполнил пещеру.

– Капитан Пикард прав. Для проконсула было бы нелогично на данном этапе открыто поддержать воссоединение.

Толпа зашумела, наперебой выкрикивая возражения. Д’Тан услышал среди этих криков собственный голос и почувствовал, как на глаза набежали слёзы отчаяния. Как может Спок говорить такие вещи? Разве он не видит, что их мечты, их сокровенные чаяния вот-вот сбудутся? Может, он заколебался из-за этого неожиданно появившегося капитана из Федерации? Неужели он лишит их возможности достичь цели, когда цель уже так близка?

– Зачем Нералу лгать? – спросила Шалот, дрожа от гнева.

– Возможно, они надеются таким путём выявить членов вашей организации, – ответил Пикард, и Д’Тан увидел, как женщина метнула на капитана взгляд, полный горечи.

– Нет, вскричала она, – это наш шанс! Нас, наконец, услышат!

Ещё один человек из толпы поддержал её.

– А может, это Федерация боится союза между Ромулусом и Вулканом?

Ропот толпы принял угрожающий тон, и Д’Тан ощутил её гнев, словно гигантского хищника, который, устремив горящие глаза на Пикарда, сжался перед прыжком. Вот он – чужак, на котором можно выместить злобу и разочарование.

Выкрики стали громче, в них уже слышалась ярость. Пикард стоял спокойно, и в его поведении Д’Тан не чувствовал страха – наоборот, спокойную решимость усмирить гнев толпы.

– Это неправда, – начал он, но голос его потонул в шуме выкриков.

Тогда вперёд шагнул Спок, и одного его вида было достаточно, чтобы усмирить самую яростную толпу. Он молча смотрел на стоящих перед ним, пока под его взглядом выкрики не стихли, превратившись в чуть слышное бормотание.

– Я пришёл сюда, – заговорил Спок, и при первых звуках его негромкого голоса воцарилась полная тишина, – чтобы оценить потенциал к воссоединению. Вопреки случившемуся, я намерен продолжать свои усилия. Я собираюсь встретиться с проконсулом, как условлено.

Пещеру заполнил единый рёв одобрения. Всеобщий гнев мгновенно сменился прежним ликованием.

Д’Тан подумал, что он один среди всех заметил взгляд, которым обменялись Спок и Пикард. Ему этот взгляд показался наэлектризованным. Затем Спок, повернувшись, вышел из главной пещеры, и мгновение спустя Пикард последовал за ним.

Идя следом за Споком по узенькому переходу, ведущему в небольшую сырую пещеру, Пикард с трудом сдерживал гнев. Он никогда не подумал бы, что Спок способен изменить своё решение под влиянием толпы, но только что на его глазах это случилось. Каким-то уголком сознания он понимал, что чувствует, будто действия посла были изменой по отношению к нему лично, и это мысль на миг удивила его – почему лично? – но тут гнев заслонил всё.

В маленькой пещере Спок обернулся к нему. Внезапно до Пикарда дошло, что Спок шёл сюда вовсе не для того, чтобы поговорить с ним, а чтобы побыть наедине с собой, и не слишком доволен, обнаружив, что Пикард следовал за ним по пятам. Но ему было всё равно; Споку придётся с ним разговаривать.

– Вы позволили их эмоциям поколебать Вас, – пошёл он в атаку, надеясь вызвать гнев Спока.

Но, конечно же, у него ничего не вышло. Подняв бровь, Спок ответил с лёгким удивлением:

– Напротив, я избрал наиболее логичный путь.

Пикард перевёл дух, пытаясь успокоиться. Нападать на этого человека очертя голову не принесёт ему пользы.

– Вы так же скептически относитесь ко всему этому, как я, – сказал он, пытаясь воззвать к логике. – Разве логично игнорировать собственный здравый смысл?

– Боюсь, влияние Сарека сказывается на Ваших взглядах, капитан. На Вашем отношении к воссоединению. А возможно, и ко мне лично.

Его слова застигли Пикарда врасплох. Каким образом Сарек мог стать участником этой драмы? Ему вспомнилось, как они со Споком спорили в столовой за супом. Спок обвинил его в том, что у него косный ум… Пикард тогда удивился. Как будто Спок упрекнул его, что он действует под чужим влиянием. И вот опять.

– Вы уже второй раз обвиняете меня в том, что я говорю с чужого голоса, – осторожно начал он, следя за реакцией Спока. Вулканец смотрел на него без всякого выражения, но Пикард не сомневался, что за внешним бесстрастием скрывается вихрь чувств. Капитан решил, что настало время признать влияние Сарека. – Да, он всегда будет частью меня. Его дух. Всё, что он пережил. Но то, что я говорю – это то, что думаю я, а не он.

Настало долгое молчание. Пикард слышал, как капает вода со стен, как шумит где-то подземный ручей. На миг перед глазами возникло лицо его отца.

– Странно, – произнёс, наконец, Спок, – что я слышу его так ясно… именно теперь, когда он мёртв.

Вулканец отошёл, и Пикард понял, что тот пытается сохранить контроль над собой.

– Возможно, – продолжал Спок ровным голосом, – я перенёс свои споры с Сареком на Вас, капитан. В таком случае, прошу меня извинить.

– Неужели это так важно для Вас, – мягко спросил Пикард, – одержать верх в последнем споре с ним?

Спок обдумал его слова, как обдумал бы научную гипотезу.

– Нет, – печально ответил он, – конечно, нет. – Затем, обернувшись, с прямотой, коснувшейся Пикарда, словно ледяной порыв зимнего ветра, сказал: – Хотя мне действительно не хватает этих споров. В конце концов, это единственное, что у нас было общего.

С внезапной ясностью Пикард понял. Каким-то необъяснимым образом он заменил Споку отца – Споку, который был почти на сто лет старше его. Каким-то необъяснимым образом мелдинг с Сареком соединил их. До какой степени он был Сареком, и до какой степени Спок просто слышал Сарека, он не знал. Но всё же каким-то необъяснимым образом он сделал именно то, о чём просил его Сарек: прилетел на Ромулус, чтобы их отношения, наконец, разрешились.

Может, ему удастся разрешить конфликт между отцом и сыном. Может, ему удастся добиться примирения. Возможно, он может сказать слова, которые Сарек никогда уже не скажет.

– Ваше противоборство с Сареком подошло к концу, – просто и искренне сказал он. – А между Вами и мной нет противоборства.

Спок вновь отвернулся, и Пикард ощутил его стремление перевести дискуссию в русло логики. Но то, что он услышал, было попыткой сына прекратить многолетний болезненный конфликт – попыткой тщетной.

– У меня всегда было не такое восприятие, как у моего отца, – сказал он. – Я обладаю способностью видеть дальше пределов чистой логики. Отец считал это моей слабостью. Но я открыл, что это может быть источником необычайной силы.

Пикард усомнился в справедливости такого заявления. Если уж на то пошло, Сарек был гораздо эмоциональнее Спока. Решение Спока избрать вулканский путь, а не путь землян, заставило его отказаться от эмоций и поставить холодный рассудок превыше всего. Но Пикард понимал: то, что говорит сейчас Спок – это не реальность, а всего лишь его восприятие реальности, его чувства. Пикард не стал ничего говорить.

– Сарек счёл бы эту миссию воссоединения дурацкой затеей, – продолжал Спок, перейдя к насущной теме, – но я думаю по-другому. Логикой этого не объяснить… но я знаю, что должен продолжать это дело…