Возникает парадокс: благодаря современной издательской индустрии и интернету никогда раньше у историков не было таких возможностей нести своё научное слово людям. И никогда раньше их так плохо не слышали. Происходит настоящая научная инфляция, девальвирующая труды учёных. Талантливая работа может легко потеряться в бесконечном потоке вторичных материалов. С исторической гласностью сегодня всё хорошо. Плохо со слышимостью.
Из-за несметного количества публикаций, фактического исчезновения фильтра научного редактирования, которое всё-таки отбраковывало совсем уж слабые работы, читатель сегодня дезориентирован. Любой может опубликовать свою книгу в интернете, найти коммерческое издательство. Журналов столько, что можно опубликовать самую слабую статью – не возьмут в этом, отдадим в другой. Как читателю разобраться в этом потоке? Обращают внимание на более скандальные работы, при этом зачастую низкого научного качества. А неброская, но слишком интеллектуальная для читателя академическая наука совсем теряется.
Секреты выживания
Подведём итоги. Кажется, что к началу ХХI века истории как науке был нанесён ряд чувствительных ударов. Но история живёт и умирать вовсе не собирается. И историческая наука тоже.
Секрет выживания истории – в том, что она играет в обществе двойную роль: культурную и научную. В сфере культуры история была, есть и будет востребована человечеством. Она интересна, и в этом её главная привлекательность. Люди поклоняются гробницам предков и национальным святыням, посещают исторические достопримечательности. Читают книги о подвигах и славе, о королях и королевах, о том, что ели и пили в древности…
Конечно, это интерес скорее относится к сфере развлечения (историк Александр Юрченко сказал замечательную фразу: «История – это наука высоких развлечений»). А названные направления применения истории – к тому, что сегодня называется публичной историей, поп-хистори, то есть к социокультурным явлениям. Но чтобы развлечение было качественным, кто-то всё равно должен откопать в архивах интересные факты, написать научные книги, на основе которых потом будут созданы мифы, легенды, исторические реконструкции. В основе человеческой культуры лежит историческое знание, претендующее на звание научного и истинного.
К тому же нельзя сказать, что история покорно сносила удары современности. В ХХ веке она пережила по крайней мере две методологические революции. Начало первой учёный мир не очень-то заметил: в 1924 году во Франции вышла книга Марка Блока с несколько странным названием: «Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти». Реакция на неё была благожелательной, но книгу мало кто понял. Марка Блока как участника французского Сопротивления в 1944 году расстреляли гестаповцы.
А после войны началось триумфальное развитие научного направления «историческая антропология», начало которого было положено «Королями-чудотворцами». В центре его внимания – история повседневной жизни, человеческого сознания (ментальная история), история обычного человека в экстремальной жизненной ситуации (микроистория), история тела, болезней, эмоций и т.д. Сущность этого направления очень точно описал Блок: «историк похож на сказочного людоеда. Где пахнет человечиной – там его добыча».
Был найден и частичный ответ на постмодернистский вызов. Это «культурный поворот» в конце ХХ века. Да, признали историки, мы не всегда можем реконструировать события. Но мы почти всегда можем описать, как люди эти события воспринимали, что они думали и чувствовали. То есть история понимается как описание прошлого «глазами современников и потомков», описание взглядов, мифов, без претензии на строгую фактическую достоверность. Возникло целое направление по изучению исторической памяти. Нации стали пониматься как «воображаемые сообщества», ментальные конструкты, что открыло целое новое научное направление.
Число примеров удачных методологических поисков исторической науки в конце ХХ века можно продолжить. Главное, что эти поиски идут, поэтому историю мы не потеряем.
Лёд тронулся…
Лёд тронулся…
Общество / Общество / Среда обитания
Калинин Александр
Фото: ИТАР-ТАСС
Теги: экология , наводнение , общество
Вешние воды чистят русла рек и души людей
Сводки из Вологодской области поступают, как с линии фронта: бомбардировки, эвакуация пострадавших, борьба с мародерами… Весеннее половодье. Наводнение.
В самом эпицентре его оказалась родина Деда Мороза – город Великий Устюг. К борьбе с половодьем подключились даже Военно-космические войска. Фронтовые бомбардировщики (не как на учении, а с боекомплектом) раз за разом заходят на цели – скопление льда к северу по течению реки Сухона. Бомбят. Спасатели МЧС работают в круглосуточном режиме и проводят срочную эвакуацию попавших в зону подтопления жителей. Но большая часть отказывается покидать свои дома.
А ведь это уже было. И было не раз. Так расположен Великий Устюг, что его подтапливает едва ли не каждый год. Я был свидетелем похожего паводка. Тогда точно так же тихая в обычное время река, натолкнувшись к северу от Великого Устюга на ледяные торосы, вдруг рассердилась, вздыбилась и кинулась со всей яростью на город, прибрежные деревни и сёла. Затапливая посевы, выбивая льдом стёкла в домах, унося на себе в Северную Двину и дальше, к Белому морю, стога с сеном, бани, дачные домики, теплицы, дрова.
Вологодские спасатели точно так же сутками мотались на лодках от двора к двору, помогая пленённым рекой устюжанам. Вывозили людей, скотину, стерегли от мародёров оставленное жильё, доставляли еду и питьевую воду тем, кто оставался пережидать паводок на крышах и чердаках.
– Бабушка, жива? Поедешь на Большую землю?
– Поеду.
– Так дверь закрыта. Может, окно выставить?
– Нет, тогда не поеду.
В другом месте женщина вслед кричит:
– Сынки, калитку-то закройте, не то дрова уплывут...
В одной деревне хозяева подняли на перекрытия потолка козу, чтоб не утонула. В другой – соорудили плот для коровы, привязав его для верности к стропилам дома. Так та и плавала, пока вода не сошла. А ещё, помнится, кто-то играл на гармошке…
Нет, это было уже на Алтае. Тогда в одну ночь вскрылись горные реки Чувар, Бардушка, Чапша. В отрезанный от мира половодьем посёлок Горный мне пришлось добираться полдня, несколько раз переправляясь через горную речку на пароме, лавирующем между несущимися льдинами.
К вечеру следующих суток стало ясно, что паводок проходит. Тревога улеглась, пели скворцы, пахло дымком от костров – люди жгли мусор. Мы с дедом Перцевым стояли, опершись о перила, на деревянном мосту, и дед рассказывал. Что эти горные речки, которые летом больше похожи на ручейки, питают Катунь и Бию, которые, сливаясь, рождают великую Обь. Что вот эта гора, которая высится за рекой, летом красна от земляники. А дальше, за горой, начинается тайга. Там промышляют белку и соболя, собирают целебные алтайские травы и корни, туда же вывозят на лето ульи с пчёлами.
– Таёжная-то вода ещё не пошла, – говорил он, – это наша идёт, глинистая, а та будет чёрная, чернозёмная.
А несколько лет спустя и Катунь, и Бия, подталкиваемые такими вот быстрыми, шумливыми горными речками, тоже взбеленились и бросились со всей дури на города и сёла, выведя из себя даже обычно степенную и величественную Обь. И та следом вдруг взбрыкнула, как молодой телок, и понеслась по Алтайской равнине, затапливая посевы, деревни, сёла, осадив саму столицу края – Барнаул. Вешняя вода повредила тогда десятки опор линий электропередач. Ущерб от того наводнения составил почти пять миллиардов рублей.
Да, обычное половодье, ледоход, который всегда больше радует, чем волнует, потому что знаменует приход весны, в ином случае может превратиться в стихийное бедствие. Вспомним хотя бы наводнение на Дальнем Востоке в августе-сентябре 2013 года. Правда, оно было вызвано не таяньем снегов, а затяжными ливнями, но потребовало приложения усилий всей страны. Тогда расход воды в Амуре достигал 46 тысяч кубометров в секунду при норме 18–20 тысяч. Наводнение таких масштабов произошло впервые за 115 лет наблюдений. Слава богу, обошлось без жертв.
Но на памяти и другие паводки.
В 2001-м наводнение в Якутии унесло жизни восьмерых человек, через год в Ставропольском крае – уже 170 человек. В 2004 году из-за разлива рек Томи и Кондомы в Кемеровской области погибли пять человек, 10 тысяч получили травмы, 6 тысяч домов в той или иной мере были разрушены. В 2010 году в Краснодарском крае затопило 30 населённых пунктов. 17 человек погибли. В 2012 году произошло одно из самых страшных наводнений на Кубани. Помните, город Крымск? В результате сильных ливней за несколько дней выпала пятимесячная норма осадков. Тогда вода унесла жизни 171 человека, более 30 тысяч граждан получили травмы. Ущерб государства составил 20 миллиардов рублей.