им удалось понять друг друга, и они без умолку болтали о политике, спорте и таких штуках, о которых Антонио знал лишь понаслышке. Но он был прекрасным слушателем. К концу вечера у них с Симеоном завелась уже куча друзей. Хорошенько надравшись пивом, Антонио лежал в постели и размышлял о том, что, не последуй он своему признанию, а останься в миру, он вполне мог бы достичь определенных высот на деловом поприще. Ибо обладал он умом расчетливым и предприимчивым.
На следующее утро они прогуливались по полям с одним из фермеров. Этот человек не задавал лишних вопросов и, когда Антонио спросил его, где можно достать лошадей и терьеров для охоты на лис, тот даже не удивился. Он просто рассказал, у кого все это можно найти. Если человеку вдруг понадобился терьер, разве это не его личное дело? А сам захочет рассказать — так и расскажет.
Милю за милей оставляли они позади себя, вышагивая по полям то через молодую поросль, то через подлесок. По виадуку они пересекли узкое ущелье, на несколько минут задержались на мосту и посмотрели вниз: в сотне футов под ними, по дну ущелья, протекала речушка, но взгляд Антонио уже впился в противоположный конец моста. Часть скалы здесь обрушилась, и на месте обвала виднелась влажная земля.
Битый час дремала лисица в своем жилище. Расслабившись и прижав уши, она» время от времени принюхивалась. Животное то и дело потягивалось, пытаясь повернуться на бок. Но места в норе было недостаточно. Лисица зевнула. При этом ее задние лапы вздрогнули, будто она собиралась бежать.
И тут она почуяла опасность. Навострив уши, лисица мгновенно проснулась. Она поползла, задевая головой свод норы. Снаружи доносился собачий лай и царапанье. Пятно света впереди — и без того небольшое — внезапно исчезло, как будто вход в нору чем-то загородили…
Терьер полз ей навстречу, глаза его сверкали. Лисица стремительно прыгнула на него. Она вцепилась в собачью морду и затрясла ее, будто пыталась прикончить не более, чем крысу, В какой-то момент, она отпустила голову терьера, нацелившись ему в глотку. Подобрав под себя задние лапы, лисица завалилась на бок, мгновенно проскользнула под собакой и прижалась к стене норы. Лязгая зубами, терьер пытался выхватить клок лисьей шерсти, но его противница оказалась проворней. Она моментально подрыла лапами землю и молниеносно рванулась вперед к свету.
И тут она мордой врезалась в какой-то предмет. Охваченная паникой, лисица пыталась развернуться, но не могла сдвинуться е места. Путь к отступлению был отрезан — ей некуда было деваться: ни вперед, ни назад.
Симеон действовал быстро. В тот же миг, как только лисица оказалась в клетке, он захлопнул дверцу. Монах крепко держал клетку, не обращая внимания на вылезшего из норы терьера. Тот был весь заляпан грязью, с морды капала кровь, и он выл от боли и возбуждения.
Антонио верхом на серой кобыле наклонился, перехватил из рук Симеона клетку и торжествующе поднял кверху кулак.
Часом позже возле замка Мэнор вот-вот должна была начаться охота. Участники уже допивали глинтвейн и возвращали грумам пустые кружки. В утреннем тумане клубилось дыхание гончих и лошадей. Собаки нетерпеливо перебирали лапами, то и дело наталкиваясь друг на друга. Топча копытами землю, лошади были готовы сорваться с места в карьер.
Кейт стояла с краю толпы. Она расправляла на Пигере курточку. «До чего же он красив, — подумалось ей, — в этих бриджах, сапожках и охотничьей куртке». Однако Кейт чувствовала, что сына раздражает ее внимание. Мужчины, отправляющиеся на охоту, не нуждаются в том, чтобы рядом суетились какие-то женщины, пусть даже и их матери. Кейт заставила себя отойти от сына, и тот тут же смешался с остальными участниками. Женщина с трудом сдерживала волнение. Сколько разного рода историй об упавших с лошадей и сломавших себе шею несчастных наслушалась она…
Пронзительное ржанье заставило 'ее резко обернуться. Дэмьен показался в дверях и направился к великолепному антрацитовому жеребцу. Конь бешено повел глазами и, обнажив зубы, отпрянул. Волнение жеребца передалось и другим скакунам. Один из них несколько раз норовисто лягнулся, чуть было не сбросив седока, другие же, яростно раздувая ноздри, зафыркали и захрапели.
Вокруг черного жеребца засуетились люди. Странно, — поражались они, — что случилось с лошадьми? Обычно они были такими покладистыми. Однако и минуты не прошло, как грум успокоил антрацитового жеребца. Дэмьен сунул в стремя ногу и вскочил в седло. Несмотря на охотничью одежду, он вдруг напомнил Кейт кого-то из героев вестерна. Видимо, и- за манеры сидеть в седле. Да, американцы по-другому скачут на лошадях, и она отдала должное мастерству Дэмьена. Кучка репортеров толклась возле Торна, и Кейт улыбнулась. А неплохо будут смотреться в газетах эти снимочки: американский посол, решивший поразвлечься на охоте.
Питеру достался пони. Мальчик умело вскочил в седло и сидел, улыбаясь матери, когда та направилась в его сторону.
— Держись сзади, возле Сьюзен, — напутствовала сына Кейт, кивая молодой женщине на небольшой лошадке, — И не выпендривайся перед Дэмьеном.
— Не буду, — заверил ее Питер с ангельской улыбочкой на губах.
Кейт слишком хорошо знала эту его улыбку. Он с кротким смирением соглашался со всем, что бы мать ни говорила, а сам, разумеется, делал все наоборот. Питер как будто поддразнивал свою мать.
— И не заводись понапрасну, — Кейт наклонилась, лаская пони, — тебе еще только предстоит крещенье кровью.
— Что означает «крещенье кровью»? — все еще продолжая наивно улыбаться, спросил Питер, и глаза его округлились.
— Ты прекрасно знаешь, что это означает, — покачала головой Кейт.
— Честно, нет.
— Это старая охотничья традиция, — вмешалась в разговор Сьюзен.
— Ты сейчас впервые на охоте, — терпеливо объясняла Кейт, — когда убьют лисицу, ее кровью вымажут тебе щеки. — Она улыбнулась. — Удовлетворен?
Питер кивнул, скорчил ей рожу и обернулся на звук охотничьего рога.
— Будь осторожен! — воскликнула Кейт.
Сын с любопытством взглянул на нее и, пнув в бока пони, бросил:
— Почему ты всегда дрожишь надо мной?
— Потому что я тебя очень люблю, — уже вслед ему крикнула Кейт, — ты единственное, что у меня осталось.
И вот они все умчались — всадники на лошадях и целая стая гончих, — направляясь к открытому полю. Когда они достигли подножия холма, Дэмьен догнал передних всадников. Эти двое охотников непринужденно болтали о том, как убить лису.
— Да уж, давно такого не случалось, — присвистнул главный егерь, — эти чертовы лисы стали такими хитрыми.
На вершине холма Дэмьен оглянулся, пересчитывая наездников. Всего двадцать пять человек, считая Сьюзен и Питера позади всех. Мальчик помахал ему, и Дэмьен отсалютовал в ответ,