И вот сейчас… ага.
«Ну и что? Рад? Доволен? А вот… хрен его знает! И не то, что – боязно, нет… И даже физически знаешь – здоровье не подведет, все будет работать как надо! Но… но… но… Есть такое опасение – не соответствовать ожиданиям женщин! И это очень здорово тормозит мужчину. Если он, конечно, не полный мудак, который заботиться только о себе! А как? А что делать? В теории, конечно… ага! Вон Лысый из «Браззерс» что вытворяет! Умеет, сука лысая – не отнять! А ты? Ты сможешь? Остается только себя успокаивать – не попробуешь, не узнаешь!».
Иван скинул пиджак на вешалку, сунул ноги в тапки, прошел на кухню, закурил, открыв форточку. Завадская зашла следом, остановилась, уперевшись попой о стол. В двери заглянула Ритка. Елена сделала ей «страшные» глаза, скорчила гримаску – «скройся!». Та хмыкнула, но вышла.
- Вань! Ты чего такой смурной? Случилось что?
Затянулся посильнее, выпустил дым:
- Да нет, все нормально! Только…, - повернулся к ней, развел руками и шёпотом, - Лен! Я не знаю… как это все делать. Оттого мне… не по себе! Просто… у меня никогда такого не было! Вот!
Она удивленно подняла брови, потом хихикнула, прикрыв рукой губы, подошла к нему поближе:
- Ваня! Ты чего… боишься, что ли?
Косов развел руками, скорчил морду:
- Ну… не то, что боюсь… просто… не знаю.
Она опять засмеялась, обняла его:
- Слушай… ты не перестаешь меня удивлять! То такой… самоуверенный кобель! Все знает, все умеет. Баб меняет, как перчатки. А то вот так… как мальчишка.
- Ну… с двумя женщинами… тут я точно девственник.
Она расхохоталась:
- Девственник… Мальчик! – погладила его по щеке.
- Опять так… называешь? – насупил брови Иван.
«Ага… в тот раз… она специально так дразнила его, дразнила. А потом… стоя на четвереньках, стонала и изгибалась, как змея! Просила – чуть медленнее, не так глубоко, больно! А стоило, чуть успокоившись, начать нежнее… и сразу просила другое – резче, сильнее, не жалей меня!».
- А что опять? Мне тот раз очень понравился! Ты был такой… грубый, сильный… Сам же видел – я текла как сука! Ах, как я тогда кончала! – Завадская закатила глаза, - Давай повторим?
- И попа после не болела?
Лена засмеялась:
- Ну-у-у… болела. Ну и что с того? Это – пройдет, а воспоминания…
- А Ритка у тебя в гостях? Вы что-то планировали? Или я помешал?
- Ну… планировали, да. Но – не помешал! Наоборот – так даже лучше! – Елена прижалась к нему, куснула за губу и прошептала, - Ритка и правда тебя уже давно хочет! А уж мои рассказы… а тут и эта сучка зубастая! Ха-ха-ха… знаешь… мне пришлось приложить усилия, чтобы успокоить Риту, а то я боялась, что она Таньку вообще удавит!
- А вот… Танюшку – не смейте обижать! – Иван прихватил Лену за попу по сильнее, - А то сейчас… как ущипну!
И снова смех подруги:
- Не надо… не щипли. От этого синяки остаются, а это… не красиво! Все, иди, мойся. Я слышала, Ритка уже котел снова растопила. Мы-то уже принимали ванну, до твоего прихода. Обмойся, а пока мы что-нибудь тебе перекусить приготовим.
- Вы что, вдвоем ее принимали? И как Вы туда поместились? – в мыслях Косова заиграла красками картинка из разных фильмов – «две красотки принимают ванну, ну… и занимаются там разным… «непотребством».
Лена засмеялась, щелкнула его по носу:
- Совсем уже? Там же и места мало, да и… неудобно в воде-то? Что же, у меня кровати нет, что ли?
Иван прошел в ванную, быстро разделся, пустил воду, задумался:
«А и правда? Чего я «стремаюсь»? В крайнем случае – буду вести себя как обычно. Все внимание уделю Леночке. А Ритка… а Ритка пусть довольствуется объедками!».
Попробовал ногой воду: «Прохладненькая! Нагреться не успела!». Шипя и поскуливая, забрался в воду, стал намыливаться. Услышал, как приоткрылась дверь.
«Леночка?».
Но тихий смех не был похож на Завадскую. Прищурившись, приоткрыл глаз.
«Ритка! Не терпится, что ли?».
- Ты не против? Может помочь чем… спинку там потереть?
«Можно подумать, если скажу – против! она обидится и уйдет!».
- Ну-у-у… если хочешь, можешь и потереть… спинку! – и Косов протянул рыжей намыленную мочалку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она немного удивилась, но все же взялась натирать ему спину.
- Ой! Вода же совсем еще холодная! Ты как моешься-то? Мог бы и подождать немного.
- А это, Риточка, я специально так делаю…
Она хмыкнула:
- А… зачем?
- Ну… в холодной воде… у мужчин все съеживается, и на какое-то время он становится небоеспособен! Вот! Предупреждаю свое возможное развращение!
Рита расхохоталась:
- Ой, не могу… Ты думаешь, мы не сможет тебя привести в чувство?
Она наклонилась над ним. В разрез халатика смачно выперлись две хорошие такие… даже чуть сосок стал виден… левый. Коричневый на молочно-белой коже. Косову пришлось сглотнуть и отвести взгляд. Рита оперлась о край ванны, приблизила свое лицо к нему, и – глаза в глаза:
- Ваня! Я так долго этого ждала…, - а потом поцеловала… очень нежно, - И знаешь… мне непонятно… почему ты так ко мне относишься? Я так тебе не нравлюсь? Или обидела чем?
Она развязала пояс, откинула полы халата, а потом и сбросила его совсем. Повернулась:
- Что… не нравлюсь?
Черное белье на белом теле. Белье классное. Похоже, Александр из ателье «включил» фантазию и стал творчески дополнять предложения Косова. И фигура у Ритки была очень красивая. При ее росте, телосложение… ну можно сказать – идеальное.
«Только вот это сочетание… молочная кожа и медные волосы. А еще… веснушки по всему телу. Много!».
- Вообще-то… мне смуглые больше нравятся. Г-к-х-м… И с самого начала… ты как-то повела себя… высокомерно, что ли? И на Фатьму… наезжала!
Она, не одевая халата, присела на корточки возле ванны, снова приблизила свое лицо к нему:
- Смуглые, говоришь… Как Фатьма? А как же Лена? Она же не смуглая. И перед Фатьмой я уже давно извинилась. Хотя… и предупредила ее, что все равно тебя попробую. А сейчас… дай-ка я посмотрю… оставила ли Танька нам что-нибудь. Или все сгрызла…
Ритка сунула руку в воду и беспардонно стала наглаживать его член, бралась за него, как за свое, стискивая и чуть подергивая.
- О-о-о… да нет. Жив солдат! И реагирует правильно. Так что твой трюк с водой не вышел! Давай я тебя обмою, и пошли перекусим. Кофе выпьешь… спать я тебе сегодня не обещаю.
Она была и груба, и ласкова одновременно. То – очень нежно поглаживала его, то стискивала чуть не до боли. И член, и задницу, и бедра. Особенно больно тянула за соски.
«Да, еще одна… не совсем адекватная! Ну-у-у… хочешь грубо? Ай, бля… Будет тебе грубо!».
Иван вылез и ванны, стал обтираться поданным Риткой полотенцем. Потом откинул его, повернулся и грубо подтянул к себе женщину:
- Хочешь за щеку? – и тоже – глаза в глаза!
Ритка, не открывая взгляда, облизала губы и прошептала:
- Хочу… Очень хочу! Только… сначала Елена. А я… просто посмотрю… сначала.
- А полизать ей хочешь?
- И полизать хочу… Все хочу! Только… потом… второй буду. Так Лена… попросила.
Иван грубо поцеловал ее, буквально вцепился в губы. Ритка застонала, а когда он отпустил ее, сказала:
- Вань… ты ошибаешься. Грубо… это Лене нравится. А я… по-другому люблю.
- Ну, где Вы там?! – послушался требовательный голос Завадской, - Марго! Ну в чем дело? Или собралась все сливки снять? Идите к столу…
Ритка засмеялась и повторила, глядя на Косова:
- Сливки снять… Дашь мне попробовать… своих сливок?
- А это ты с Леной договаривайся… Самые первые сливки – самые вкусные, да?
Женщина улыбнулась, снова облизала губы и ничего не ответив, подхватив с пола халат, вышла из ванной.
Они сидели рядом за столом – Лена и Рита, попивали кофе и смотрели, как Косов жадно поглощает бутерброды, запивая их чаем. После ванны что-то аппетит проснулся! Лена покуривала, с улыбкой глядя на него.
- Хватит лопать! – прошипела Ритка, - Как с голодного края! Лучше кофе выпей… побольше. Ты знаешь, Лен, похоже этот парнишка решил нас с тобой сегодня «прокатить»! Сначала он воды холодной в ванну напустил, говорит – «чичирка» съежится и ничего у Вас не выйдет! Теперь вот… лопает, как в последний раз. Сейчас обожрется, станет сонным и вялым!